Наша чокнутая смена. 1-3.

[АкИоКо_МиЦуКи]

Автор: АкИоКо_МиЦуКи
Бета: Ежица
Фэндом: ориджиналы
Персонажи: Антон/Сёмка
Рейтинг: R
Жанры: слэш, юмор/стёб, романтика, повседневность
Предупреждения: нецензурная лексика, детский летний лагерь
Размер: миди
Статус: в процессе написания
Описание: добренькие родители сбагрили Сёмку по горячей путевке в летний лагерь, ибо сыночек заколебал по самую макушку. Но кто сказал, что парень отчаялся? Новая территория - новые люди, новые поводы для немного дебильных и жестоких приколов. А уж вожатые там какие...
Публикация: спросить
От автора: работа написана по заявке.

Глава 1.

Бобро пожаловать, дорогие торчки!

Родители кинули его внезапно – стоило ему немного продрать глаза в начале восьмого утра, как он увидел мать, вихрем носившуюся по его комнате и скидывавшую в большую спортивную сумку его шмотки.
У него даже холодок прошел меж лопаток, подумал, что все, допрыгался. Заигрался мальчик. Кончились приколы. Из дома выгоняют.
Но мать быстро развеяла его страхи.
- Вставай, Сёмочка, папа тебя сейчас на автовокзал отвезет!
- За каким чертом? – голос со сна был похож на трение наждачки по металлу и так же нехило драл горло. Женщина стопорнулась посреди комнаты и наигранно всплеснула руками, выгибая малиновые губы забавной буковкой «о».
- А… а мы с папой тебе путевку купили… в лагерь…
Сёмка успокоился и опрокинулся на подушку, натягивая одеяло по самые уши. Ложная тревога – никто окончательного пинка под зад давать не собирается.
Пацан сладко зевнул, чуть-чуть поерзал, устраиваясь поудобнее. И приготовился снова задрыхнуть. Шутка ли – спать полчаса назад лег.
Последующее пробуждение было отнюдь не ласковым. В комнату, громогласно топая, заявился отец и за ногу стащил с кровати. Повезло, что Сёмка хоть успел схватиться за спинку кровати, иначе бы чесал носом жесткий ковер.
Папаня у него был суровый, за словом в карман не лез, только за ремнем, и не в карман, а в шлейки штанов.
С ним спорить было себе дороже. Отполированная еще в детстве ремнем задница - живое тому доказательство.
Сёма подобрал свою жопицу с пола и с немым негодованием уставился на отца, прикидывая, за что и как надолго его собираются сослать.
Мужчина прокашлялся, обдав парня сигаретным фаном, и сипло заговорил.
- Умывайся, через полчаса выезжаем.
Пацан зябко передернул плечами, пытаясь пальцами прочесать свалявшееся, яркое, как апельсинка, каре до подбородка. Рискнул задать вопрос:
- А куда мы едем?
Мужчина открыл рот и закрыл. Посмотрел на жену, та покачала головой, она тоже забыла названье места, куда они скоропостижно решили сдать буйного отпрыска. Вздохнул и полез в карман брюк, доставая оттуда помятую цветастую брошюрку.
- Летний лагерь «Дельфин», Анапа, - глухо прочел он, щуря глаза, потом достал очки и вгляделся в мелкий шрифт, - смена - две недели, что ж так мало…
Сёма сощурил свои гляделки, совсем как отец. Ну, надо же, двух недель без него им мало.
Рядом мягко что-то опустили на пол – мать поставила набитую вещами сумку, неосознанно ее поглаживая. На лице у нее отпечаталось выражение трудно контролируемой радости.
И эта туда же.
Пацан независимо фыркнул и отбыл в ванную. Подумаешь… он все равно не навсегда туда едет, он вернется. А там найдет, чем заняться, ему несложно.
На вокзале было до фига народу. В одном месте кучковались такие же малолетние идиоты, как и Сёма. Кто-то спал, прижавшись к столбам, некоторые уже успели перезнакомиться и ржали, как кони, заставляя спящих нервно дергаться и сползать по столбам к земле-матушке.
Был бы у Сёмы хвост, тот бы распушил его до электризующейся метелки, пока осматривал толпу.
Была там парочка крутых перцев, тоже, видимо, будущих одиннадцатиклассников, несколько пафосных дамочек старшего школьного возраста, туева хуча безмозглой малышни и целая группа серых, тощеньких, прыщавых зубрил.
Пацан уныло вздохнул и обвиняюще посмотрел на неприлично довольных родителей. Те, заметив его внимание, подобрались на месте и прижались друг к другу поплотнее. И если мать попыталась стянуть с лица маску счастливой идиотки, то отец и мускулом не дрогнул, продолжая излучать непоколебимое наслаждение ситуацией.
Сёма только закатил глаза, сухо пожимая широкую ладонь отца, и едва клюнул маму в клювик. Похоронно таща сумку за лямку по земле, он на них ни разу не оглянулся, понимая, что его родителей уже давно след простыл. Мало ли, вдруг бы он за машиной кинулся.
Стоило ему добраться до окраин толкучки, как в ее середине кто-то надрывно заголосил.
- Кра-асно-ода-ар! На посадку станови-ись!
Целеустремленно шевеля лапками, Сёмка протолкался в середину, желая посмотреть на голосистого оратора.
К его дикому удивлению это оказалась девушка, а не парень, как ему сначала показалось. Довольно симпатичная девушка, с плотной фигурой и ростом баскетболиста. Сёма с предвкушением представил, как найдет ее в лагере и раскрутит на игру в волейбол или тот же баскетбол. Спорт он любил. Сильных противников еще больше.
Вожатая резко размахивала руками, выстраивая детишек в колонну по двое, для лучшего прохода в автобус. Пацан быстро втиснулся во вторую пару с каким-то мелким и широко улыбнулся вожатой, которая тут же добродушно оскалилась ему в ответ.
Определенно, настроение начало немного подниматься.
В автобусе он поспешил занять самое последнее место, у окна, но туда уже успела втиснуться зачуханная девица лет пятнадцати. Зло скрипнув зубами, он сел рядом, мысленно ставя заметку протаранить этой нахалке голову волейбольным мячом.
А нечего тут выделываться.
Вожатая сноровисто провела перекличку, по отпечатанному листку называя фамилии. Когда очередь дошла до Сёмы, он соизволил оторвать жопу от сиденья и поклониться, широко ухмыляясь из конца автобуса, вожатой Свете. Люди взволнованно зашумели, обсуждая увиденную сцену, но парню было глубоко срать, он снова рухнул вниз.
Стоило опять прижать пятую точку к ровной, мягкой поверхности, как беспощадно потащило в сон. Сёма зевнул, сполз почти поясницей на сиденье и приготовился провалиться в сновидения.

***

Выспаться в автобусе ему, конечно, не дали. Прыщавую зубрилу справа от него беспрестанно тошнило в целлофановый прозрачный пакет, от бесплатного зрелища вслед за ней активно зеленели ее соседи.
Не то чтобы его тоже тянуло поблевать, он был вообще человек небрезгливый, но звуки были и впрямь раздражающие. Даже как-то жалко стало ботанку.
Слева потел какой-то очень тучный парень, портя окружающим спертый в салоне воздух. А еще он не мог сидеть ровно на заднице и постоянно ерзал, из-за чего складывалось впечатление, будто она у него круглая.
Не так он представлял себе начало июля…
Сёмка откинулся на спинку насквозь пропитанного потом сиденья и тоскливо, с завыванием, выдохнул.
Народ с передних мест начал оглядываться, но, наткнувшись на слегка мутный взгляд болотных глаз, тут же отворачивался.
Сёмка зарылся рукой в волосы и прикрыл глаза, мечтая подремать хотя бы ее чуть-чуть.
Они ехали уже три часа, и, если верить постоянным клиентам лагеря, будут еще ехать примерно час.
Он пытался вырвать у суровой реальности еще несколько минуток дремы, но суровая реальность в виде его жопоголовых попутчиков ржала, шуршала обертками тающего буквально в воздухе шоколада, хлюпала бутылками с водой.
Рыкнув, он раскрыл глаза и уставился невменяемым взглядом невыспавшегося злого человека в пространство прохода, мечтая испепелить одной силой мысли чьи-нибудь ходули.
Прямо перед ним, на переднем сиденье, заговорила какая-то писклявая малолетка.
- Знаешь, что я слышала про этот лагерь?!
- Не-ет, расскажи! – в тон ей выдохнула другая пискля.
На слух им было лет по тринадцать. Маленькие, задрачивающиеся какой-то херней имбецилки. От звука их голосов у Сёмы начал закипать мозг, но он против воли прислушался, самому стало интересно, что они могли рассказать про эту дыру, в которую они ехали.
- Когда мы приедем, там будет… медосмотр!
- Ооо!
Пацан скривил рожу, недоумевая, что такого противоестественного малявки нашли в обязательном медосмотре.
- И… гинеколог будет?.. – срывающимся шепотом спросила вторая малявка.
Сёмка еле сдержал желание заржать в голос. Насмешили, ей-богу! Там еще брить нечего, не то, что проверять.
Не сдержавшись, он пару раз тихо хихикнул и ухом прильнул к сиденью, не желая упускать ни слова из бесплатного концерта.
Девчонки шушукались дальше.
- А еще мне подруга рассказывала, что они что-то пихают в жопу!
- В жопу?!! Пихают?!
Парень отвалился от спинки чужого сиденья, похрюкивая от смеха. Лопату они, блядь, по самый черенок пихают, чтоб до мозга, для раскопок!
Несколько секунд он пытался задушить смех, пока до него доносились отрывки, становящегося все бредовее разговора, но безуспешно. У него уже заболел перенапрягшийся пресс и челюсть, слезы потекли из уголков глаз.
Зубрила, заткнутая тампонами наушников и баюкающая на коленях свой переваренный завтрак в пакете, смотрела на него с плохо скрытым подозрением в даунизме.
Он попытался взять себя в руки и напустить серьезный вид на лицо. Бровь зубрилы приподнялась в скептическом презрении, и девица отвернулась к окну.
Но от мелькающего пейзажа за окном ее вновь затошнило и заколбасило.
Сёмка злорадно ухмыльнулся. Как он был рад, что его никогда не укачивало!
Писклявки заткнулись – развлекуха кончилась. Сёма начал маяться скукой. А когда он скучал, начинали твориться нехорошие вещи.
Маниакально улыбнувшись, он запустил руку в небольшую почтальонку, аккуратно вытаскивая на свет зеленую шуршащую упаковку. Любовно и мягко пожмякал ее пальцами, расталкивая находящийся там вонючий порошок.
Хорошо, что он успел прихватить из дома пару бомб-вонючек. Когда они приедут, он всем отомстит за свой проебанный сон.
До нужного момента он спрятал пакетик в карман, поглаживая его, как домашнюю кошку. Того, гляди, еще и замурлычет.
Автобус забуксовал на каких-то неровностях. А баскетболистка Света оповестила, что они подъезжают лагерю.
Сёма тут же встал со своего места, хватая из-под сиденья спортивную сумку, нужно было быть наготове, чтобы проделать все удачно и не вызвать лишних подозрений. Когда Света с недоумением на него посмотрела, он весь сжался и сделал просящую морду лица, показывая пальцем в район ширинки и сжимаясь еще больше.
У вожатой глаза испуганно расширились, и она замахала руками, словно умоляя Сёмку не обделаться на месте, одновременно поторапливая буксующего водителя.
Толчок, откинувший всех назад, четко дал понять, что они, наконец, приехали. С мысленным ревом «Это СПАРТА-А!!!» Сёмка устремился к выходу в пятерке первых, незаметно бросая под ноги бегущим за ним неандертальцам вонючку.
Едва он слетел с подножки, как что-то громко хлопнуло, и автобус содрогнулся от рева обвонявшихся подростков.
Сёма блаженно улыбнулся – ну разве он не умница? – и отошел подальше от автобуса, чтобы самому не пасть жертвой вони. И тут южное солнце ласково звездануло ему по глазам, заставляя немного ослепнуть. А кто-то бодро запищал со стороны ворот:
-Бобро пожаловать, дорогие торчки! – звук подзатыльника, чей-то усталый вздох и смешок третьего человека.
- Идиотка, – еще один усталый вздох.
- Приветствую Вас, новички… - мягкий смешок.
…откуда-то со стороны, перебивая вонь из автобуса, тащило разлагающейся рыбой и водорослями.
Глава 2.

Кто не спрятался, тому не повезло!

Сёмка судорожно проморгался, пытаясь увидеть встречающих их людей. Зрение вернулось к нему неохотно, фрагментами. Левый глаз видел больше правого, зато в правом не посверкивало, только одна муть стояла.
Наконец, прозрели оба моргала, и Сёмка вытаращился на вожатых.
Гм…
У калечных высоких ворот с изображением неестественно изогнутого дистрофичного дельфина на белом фоне застыли два парня и девушка.
Было на что посмотреть.
Девушка, стоящая посередине, истово размахивала руками, видимо приветствуя новичков. Парни, по обе стороны от нее, застыли в перманентом фэйспалме, стараясь не отдергиваться каждый раз, когда какая-нибудь из клешней девушки проносилась в опасной близости от их голов.
Один из парней был блондином, с собранными в конский хвост длинными волосами, его очки в тонкой узкой черной оправе сверкали на солнце, две длинные прядки художественно обрамляли лицо.
Сёмку переклинило, и он заулыбался, как контуженный Чеширский кот, вприпрыжку бросаясь к вожатым.
- Приве-ет, - пьяно поблескивая глазами на блондинистый хвост и забыв о двух других вожатых, промурчал Сёмка, - я Семен Ахтарский, - протягивая свою потную ладошку.
- Антон, - тот самый голос, что говорил последним! – Приятно познакомиться.
- Ну, я бы так не надеялся, - припадочно хихикнув, Сёмка усвистал обратно к Свете, закружившись назойливым комаром вокруг нее.
Парни-вожатые недоуменно переглянулись за спиной своей коллеги.
Мальчишка-то придурочный попался.

Все-таки что-то ощутимо дало Сёмке в голову. Если говорить честно, прямо-таки долбануло от души.
Ему хотелось без конца хихикать и, раскинув в стороны руки, корчить из себя бабочку. Да, именно, бабочку-переростка. Ебучую такую, рыжую, ага.
Тихий ржач уже не сдерживали сжатые зубы.
Блядь, что он там пил перед автобусом?
Сёмка торопливо перебрал несколько названий таблеток, которыми закинулся на всякий случай, типа головной боли.
Оп-па.
Триган-Д.*
Точня-як…
Тихий всхлип, и Ахтарский в изнеможении прислонился к боку уже почти не воняющего автобуса.
Света в нескольких метрах от него собирает всех на еще одну перекличку и перемигивается с другими вожатыми у ворот.
Нет, он сейчас подохнет, кажется Сёмке, опять перебрал с таблетками, по привычке закинувшись, как для кайфа.
Кое-как скоординировавшись, он полез в широкий карман бермуд и достал небольшую бутылку почти не горячей минералки. Быстро свинтил крышку и вылил воду на голову, чтобы хоть как-то прийти в себя, иначе примут за наркота.
Отпустило.
Хорошо.
Сёмка прислонился к большому пыльному колесу, широко скалясь куда-то в даль дороги.
Желание быть бОльшим идиотом, чем обычно, медленно отступало, под натиском другой, не менее завлекательной мысли.
Две недели без родителей. Две недели без какого-либо контроля. . .
О боги.
У Сёмки перехватило дыханье и на лицо налипли пряди каре. В порыве зловредного вдохновения зачесались ладони.
Сколько тут теперь можно наворотить! Сёмка мелко, под стать главзлодею, сипло захихикал, сминая в пальцах пустую бутылку.
- Ахтарский. Ахтарский! – зычно звала Света, вертя головой в поисках Сёмки.
Тот спохватился и выглянул из-за автобуса, покинув ставшее ему почти родным колесо.
- Да здесь я, здесь, - ворчит он и старается как можно незаметнее выкинуть пустую бутылку.
Света тактично делает вид, что потуг его не замечает.
Пересчитав всех словно цыплят, по головам, она подводит их к воротам.
Девушка-вожатая, что до этого с энтузиазмом махала крыльями, широко, но как-то бестолково всем улыбается:
- Привет всем! Я Маша! Я стану сегодня вожатой кого-нибудь из вас! Кто хочет ко мне в отряд?
Народ не вдохновился и Сёмка с ним полностью согласен. Кажется, он уже успел разглядеть в глазах Маши заднюю стенку черепа.
Но реакция будущих подопечных ничуть не огорчила Машу, та продолжала улыбаться в одном режиме, и Сёмка подумал, что это уже, походу, неизлечимо и вообще диагноз.
Слово взял тот самый вожатый, которого Ахтарский как раз обделил вниманием:
- Привет вам, новички. Это вторая смена в лагере «Дельфин», и я рад, что вы приехали именно к нам, - у парня короткие черные волосы, поставленные гелем в ежик, ошейник деревянных бус на шее и прочный шоколадный загар, - сейчас мы пройдем внутрь и посмотрим карту территории лагеря…
Дальше Сёмка заскучал и не слушал. А когда он скучал…
Ему на глаза попались те две соплюшки, чьи излияния и чаяния он слушал какую-то часть дороги. На лицо-то он их не знал, а голоса прочно осели в ушах. По ним и вычислил.
Предвкушающе оскалился.
Больше, чем пакостить, он любил выводить из себя людей.
И теперь, почему бы нет, самое время заняться вторым своим хобби.
- Приве-ет, - уже не так мурлыкающе, как тогда Антону, но все равно с претензией на что-то приятное, поздоровался с малолетками Сёмка.
Девочки одновременно заткнулись и так же синхронно повернулись к парню.
- Ты кто? – недовольно тянет светленькая, перехватывая небольшую сумочку на локте.
- А я знаю, кто он, - недовольно насупилась темненькая, воинственно пиная внушительный черный чемодан, в который Сёмка, сложи его в несколько раз, спокойно поместится.
Эта мысль его смутно беспокоит, причиняя легкую клаустрофобию.
- И кто я? – усмехнулся Ахтарский, сощурив болотные глаза.
- Мудак, - оскалилась в ответ темненькая, а Сёмка выпал в осадок.
Нда. Какие нынче детки…
Разговаривать с ними уже не очень-то и хотелось – мелочь пошла чересчур зубастая и задиристая.
Надувшись, в знак своего полного несогласия с высказанным утверждением, он отвернулся к занудно болтающему «ежику из геля», которого, как оказалось, зовут Тимур.
А за спиной опять зашушукались две малолетние курицы, которых Семке все еще хотелось ощипать.
А на улице, меж тем, стояла страшная жара, солнце безжалостно поджаривало людей до румяной корочки.
Поэтому неудивительно, когда посреди речи Тимура кто-то отчаянно взмолился провести всех в тень, иначе массового солнечного удара не миновать.
Тимур споткнулся на слове и заговорил третий вожатый, Антон, с которым уже успел познакомиться Сёмка.
Две квочки сзади оживились, стоило им увидеть столь симпатичного парня и заохали, поддерживая друг дружку.
Сёмка заворчал сквозь зубы и тоже уставился на Антона, объясняющего про медосмотр.
Вообще, Ахтарского прическа и очки вожатого интересовали куда больше, чем он сам.
Будучи поклонником аниме, совсем немного, как успокаивал парень себя сам, качая какой-нибудь многосерийный сериал, он остро реагировал на такие типы внешности.
Длинные волосы заставляли сглотнуть вязкую слюну, а очки наталкивали на мысли о некоторых любимых героях.
Сёмка приятно погрузился в мысли, расслабленно улыбаясь в пространство.
Ммм… Агатцума Соби…
Бултыхание в мыслях было прекращено Светой, что толкала его в сторону жутких и страшных ворот.
Ну, раз привезли, значит надо идти, так?..
Все-таки, он собирался хорошо отдохнуть.
Точно.
Высоко задрав нос и пылая ярко-рыжим каре, Сёмка прошел через ворота своей обители на две будущих недели.
Глава 3.

Я Вам бы дал, но только лишь по роже…

Агукающая толпа медленно просачивалась сквозь ворота, когда Сёмка уже делал несколько шагов по территории лагеря.
Ну что ж…
Он вертел головой в разные стороны, пытаясь понять, нравится ему тут или нет.
Прямо по курсу – широкая дорожка – главная аллея. Низкорослые перекособоченные деревья, по бокам подобие вытянутого, в форме сосиски, водоема. У Сёмки обиженно забурчал живот, которого не кормили еще с вечера, поэтому нет ничего удивительного, что перекинутые через сосискообразный водоем мостики представились ему круассанами.
С вареной сгущенкой.
Сёма решительно хлопнул ладонью по впалому животу, затыкая тому метафорический рот.
Рано орать, жрать потом все будут.
Все, что он видел – это извилистые дорожки вдали, много высоких деревьев, корпуса и довольно симпатичные домики.
Не воодушевляет, но пешком до Краснодара сдернуть все еще не хочется.
Света и троица вожатых шагали впереди, о чем-то переговариваясь. Минут через шесть перед ними вырос ветхий домик, рядом с ним стоял какой-то слащавый тип в белом халате.
Тип сладко причмокнул, скользя глазами по толпе новичков, и, остановившись внезапно на Ахтарском, хитро ему подмигнул.
Рефлекторно рванувшаяся рука едва не скрутила уроду фак, но Сёма успел схватиться за нее второй рукой и криво ухмыльнулся мужчине.
Вот сука, еще не познакомились, а уже бесит.
- А вот и новички, - напевно произнес мужчина и, поручкавшись с Антоном и Тимуром, полез лобызать щеки девушкам.
Новички дернулись и отступили на шаг. Сёма порадовался за себя – не он один такой параноик, которому не понравился дяденька-доктор.
Всласть налобызавшись, доктор отвалился от донорских щек и зашелестел бумагами из кармана халата. Развернул простыню формата ватмана, что-то там вычитывая.
- Угу. Меня зовут Влад Игнатыч, я ваш медбрат, медсестра, медмать и медотец на эти две недели, - заявил тип, сворачивая ватман в трубку, - сейчас я вас быстренько осмотрю, а потом пойдете на заселение.
Не дожидаясь согласия нервно молчащей толпы, он зашел в домик, а Света резво схватила слишком близко стоящего к ней незнакомого паренька и втолкнула в темный проход.
Сёмка был уверен – сглотнул не только он.
Впрочем, пацан вышел через пару минут, живой и, наверняка, здоровый.
По толпе пошло роптание, и кто-то очень смелый вышел вперед, так же заходя в домик доктора.
В итоге обошлось без происшествий, медосмотр прошли все.

Сёмка был готов копытом рыть землю, так ему надоело шляться без смысла по лагерю. Хотелось зайти уже в отведенную им комнату и отрубиться, чтобы по-человечески выспаться.
Дорожка подвела их куда-то снова к воротам и Света, наконец, остановилась у большого, длинного корпуса, выкрашенного в вырвиглазный красный цвет.
- Это десятый корпус, здесь будут размещены два отряда из вашего города, - громко заговорила девушка, перекрикивая бубнящую на разные лады толпу подростков,- сейчас я зачитаю список отрядов и вожатых. Названные выстраиваются за своим воспитателем и идут к назначенным комнатам. Два часа на отдых, потом полдник. Дальнейшее вам расскажет ваш вожатый. Всем все ясно?
Народ истово закивал, встав на изготовку. Света взяла у Тимура несколько распечаток, начала читать.
В итоге, Сёмка вместе с кретинскими соплюшками и облеванной девицей, сёмкиной соседкой по автобусу оказался в отряде у Антона, который замечательнейшим образом взволновал тонкую анимешную душу Ахтарского..
Сказать, что он был сказочно рад, нельзя.
Антон собрал отряд вокруг себя, распределяя ребят по комнатам и указывая на двери с номерами в коридоре корпуса.
Сёме и еще трем зачуханным парням досталась самая первая комната слева. Он бодро отсалютовал Антону и поспешно скрылся за дверью комнаты, сразу падая на ближайшую койку.
Зарылся лицом в подушку, издал сладкий вздох и приготовился вырубиться.
Поспать ему опять не дали.
Кто-то дернул его с кровати за ногу, стаскивая на пол.
- Да твою же ж мать! – взвился Сёмка, брыкнув ногой, смутно надеясь попасть нахалу пяткой в нос.
Нахал коротко заржал, отпустив его ногу и отступил назад.
- Вставай, знакомиться будем, - пробасили из другого угла.
Невнятно бормоча проклятья, Ахтарский развернулся на кровати, сел и грозно ввинтился взглядом в соседей.
Все его соседи сидели на кровати рядом и любопытно изучали его глазами.
Сёмка, в свою очередь, тоже рассматривал их, оценивал.
Все трое были его возраста или чуть старше. Крайний справа был самым высоким, накачанным шкафчиком. Его мускулы задорно бугрились из-под борцовки, а сам он сиял на удивление бестолковыми зелеными глазами. Небольшой ершик каштановых волос стоял торчком. Абсолютно неопасен, этакий домашний зверек.
Посередине сидел хлипкий, тощий зубренок, дитя зубрил в неизвестно каком поколении. Очки, скобочки на зубах. Засаленная русая челка. В глазах – негаснущий огонь тяги к знаниям. Сесть рядом с таким Сёмка не посмел бы, заразиться ботанством воздушно-капельным путем ему не хотелось.
Последний поражал своей хитрожопой физиономией – узкое, острое лицо, лисий разрез глаз,
вьющиеся черные волосы и пакостная ухмылка. Это именно он схватил его за ногу – на руках у парня Ахтарский разглядел обрезанные кожаные перчатки, ощущение которых запомнил на ноге.
- Здрасьте, - ядовито выплюнул Ахтарский, подлой силой притяжения придавливаемый к кровати и неумолимо наклоняемый к подушке.
- Привет! – качок радостно кивнул, вскинул руку толщиной в сёмкино бедро, едва не зацепив мощным локтем ботана.
Ботан застенчиво ощерил скобки и кивнул вслед за качком. Парень с хитрожопым лицом поднялся с кровати и шутовски поклонился.
- Приветствую тебя, соотрядник, - раздражающе слащаво промурлыкал он, ухмыляясь Сёмке, - ботанидзе на кровати – Вова, можно просто Вовик, он не огорчится, - «Вовик» истово закивал головой в подтверждение чужих слов, - рядом с ним – Егор, наша мускульная мощь, король тренажеров и властитель гирь.
Егор еще раз улыбнулся Сёмке. Голова у последнего уже свинцово отяжелела, готовая вот-вот самостоятельно попасть на подушку, даже путем отделения от тела.
- Я же, - пафосно продолжил кучерявый, - Митя, по-взрослому Дмитрий, но куда нам еще…
Сёмка качнул головой, принимая информацию. Встал с кровати, пнул свою сумку с прохода и чуть улыбнулся соседям.
- Сёма, Семен, как хотите. А вы знакомы между собой типа, да?
Митя радостно оскалился.
- Ну да, в одной школе учимся, а эти, - он ткнул пальцем в сторону Егора и Вовы, - вообще братья родные.
Сёмка едва успел перехватить отвалившуюся к полу челюсть - тщедушный Вовик и богатырь Егорушка – братья? Родные?!
Митя сипло закотяшился, потешаясь над охреневшим Сёмкой.
- Серьезно?..
Егор угрожающе нахмурился, инстинктивным движением заталкивая Вовку за спину.
- А че? Не похожи? – его бас породил табун боязливых мурашек на спине у Ахтарского.
- Да как-то… не очень, если честно.
- Забей, - Митя вклинился в назревающий конфликт, загораживая медленно звереющему Егору обзор на бледнеющего Сёмку, - у них отцы разные, вся фигня. А так - роднее некуда, точно тебе говорю.
Сёма нервно хихикнул, не горя желанием пасть жертвой кулачищ Егора в первый же день отдыха.
- Егор, ты это… не сердись, не разглядел, одно лицо просто, только понял!
Егор стремительно подобрел и широко улыбнулся Ахтарскому, чуть не напрудившему в бермуды.
Он встал с кровати, Вова сорвался за ним следом и прошел во вторую часть комнаты, отделенную от первой небольшой аркой. Поднял с пола сумку и начал вытряхивать из нее вещи.
Сёмка совершенно случайно увлекся игрой мышц на его спине и поэтому вопрос от Мити прослушал.
- Але, гараж! – в изящный нос Сёмки совершенно спокойно полетела чужая стоптанная кроссовка.
Он не успел ее перехватить, и кроссовка смачно шлепнула подошвой его по губам.
- Да ты охренел, - мрачно констатировал Ахтарский, посылая кроссовку в полет до хозяина.
Вытер губы и осмотрелся в комнате.
Стены, выкрашенные краской в кремовый цвет, были абсолютно голые – даже ни календарика. Окно было одно, большое, занавешенное почти прозрачной занавеской, кровати стояли по углам. У каждой была своя крошечная тумбочка; большой, на удивление мягкий ковер красного дикого цвета пружинил под тапками.
Сёмка что-то прикинул, отошел к краю красного безобразия, скинул тапки и с наслаждением встал голой подошвой на жестковатый ворс.
Почти замурлыкал, топчась на одном месте.
Митя несколько секунд рассматривал блаженствующего Ахтарского, иногда переводя взгляд на ковер, а потом повторил его маневр, тоже скидывая обувь и топая по ковру босиком.
Он отошел к своей сумке, которую взгромоздил на кровать, стоявшую параллельно сёмкиной, и завозился в ней.
Вытащенный им пакет как-то слишком знакомо звякнул за спиной, и Сёмка развернулся раньше, чем успел об этом подумать.
Пойманный врасплох Митя пакет прятать не стал, хотя по глазам было видно, что он близок к этому, и положил его на кровать, нарочито медленно развязывая.
Разглядев то, что лежало в пакете, Сёмка озадаченно моргнул. Детский сироп.* Несколько маленьких бутылочек.
Сёма был идиотом, но не дебилом, и прекрасно осознавал, что они оба давно вышли из возраста, в котором надо пить этот сироп.
Ахтарский понимающе ухмыльнулся едва заметно паникующему Митьке и, как фокусник, выудил из почтальонки одну из старых косметичек матери.
Митя без слов в непонимании выгнул бровь, недоуменно посмотрев на косметичку.
Сёмка цокнул, подошел ближе к парню и раскрыл свою сокровищницу, полную разных таблеток и капель**, собранных явно не для лечения.
Только Митька собирался одобрительно присвистнуть, как дверь в их комнату раскрылась, и на пороге застыл Антон, за спиной которого баранами столпился весь их гребанный отряд.
- Ебаный стыд! – в полголоса зашипел Сёмка, спешно пытаясь застегнуть косметичку, чтобы никто не спалил его богатства.
Ни о чем не спрашивая, как к себе домой, в комнату просочился вожатый и важно встал посередине, пока отряд робкими движениями вторгался на чужую территорию.
- У нас общий сбор. – Как бы между прочим, пояснил Антон застывшим хозяевам комнаты.
- А у нас-то почему? – возмутился первый пришедший в себя Сёмка.
- Просто, - пожал плечами вожатый, - а это что у тебя? – он хищно протянул руку к сёмкиной косметичке.
У Ахтарского чуть вся жизнь не пронеслась перед глазами, стоило тонким пальцам вожатого выдернуть у него из рук драгоценную ношу и дернуть молнию.
Белесые брови Антона задрались под возмутительно ровную белую челку, так там и оставшись.
- Ахтарский… ты чего, болезненный такой что ли?..
Сёмка немного нервно дернул плечом – надо же, уже успел запомнить – и кивнул, чувствуя, что просто так он не отвертится.
Благо, Митя уже затолкал свой контрабандный пакет куда-то под кровать. Сёмка успел заметить, как он метнулся туда, когда Антон только открыл дверь в их комнату.
Но нет, подозрительно сощурившись, вожатый молча вернул ему родную косметичку, чуть посверлив взглядом напоследок.
- Все помним, - начал Антон, когда подростки расселись кто куда, - меня зовут Антон, звать меня следует Антон Маркович, таковы правила, но я разрешаю обращаться только по имени, но, само собой, не при свидетелях.
Ахтарский уныло скривился на своем честно отвоеванном кусочке собственной кровати. Еще и по отчеству звать. Ну, вообще шикарно, ага.
- Номер нашего отряда – десять. Десятый отряд. Позже нам надо будет придумать название, девиз и эмблему, как раз к тому времени, когда начнутся соревнования между отрядами. Распорядок несложный. Подъем в семь утра, зарядка, личная гигиена, в восемь завтрак. До обеда личное время и прогулки к морю. Обед в двенадцать, после чего снова личное время, послеобеденный сон и какие-нибудь заранее запланированные мероприятия. Полдник в четыре, опять к морю, личное время. Ужин в шесть, мероприятия. С девяти вечера и до одиннадцати – дискотека. После – отбой.
Все ясно?
Народ загудел, подтверждая, что да, таки ясно.
- План лагеря можно увидеть на стенде, он недалеко от корпуса, найдете сразу. Вам предоставляются мячи, ракетки и прочие тихие радости жизни послушных школьников, - Антон тонко усмехнулся, - я живу в вожатском корпусе, ко мне зря не бегать. Нечего там тереться, я буду приходить сам и контролировать по ситуации. Вопросы?
Руку подняла темненькая из малолеток в автобусе, сидящая на митькиной кровати, подобрав под себя ноги.
- А лет вам сколько?
Антон закатил глаза под тихие смешки.
- Двадцать три. Студент пединститута, вы – моя практика. Не дай бог, кто-то из вас сделает что-то ужасное, в лоскуты разорву, - и неожиданно цепко всмотрелся в поежившегося Сёмку. – В общем… Пока все, можете расходиться по комнатам, - он посмотрел на часы, - через сорок минут сбор у корпуса, построение на полдник.
Живот Сёмки одобрительно и на всю комнату счастливо заурчал.
Ахтарский с мордой кирпичом хлопнул ладонью по животу и с ненавистью посмотрел на ухмыляющегося вожатого.
Ну-ну. Недолго тебе ухмыляться осталось, скотина.
Народ уже ушел, когда Сёмка позволил себе вольготно растянуться на койке, иногда посматривая на орудующего плоской расческой Митю.
Тот пытался расчесать свои кудри, шипел и плевался, стоило зубцам расческе где-нибудь застрять.
Сёмка перевел взгляд на потолок и не заметил, как уснул.

@темы: заявки, оридж, слэш (яой), Наша чокнутая смена - заявка