05.02.2013 в 17:23
Пишет WTF Eda:WTF Eda. Level 2: тексты G-PG-13
URL записиНазвание: Тонкая душевная организация Автор: WTF Eda Бета: WTF Eda Размер: драббл, ~300 Пейринг/Персонажи: пончик, сметана Категория: джен Жанр: юмор Рейтинг: G – PG-13 Размещение: с разрешения автора Для голосования: #. WTF Eda - работа "Тонкая душевная организация" – Они смотрят на меня, – пончик аж весь затрясся от негодования. – Они смотрят в твою сторону, – флегматично согласилась сметана. Она провела в этом холодильнике бесконечные три недели. Пончики сменялись с завидной регулярностью, но актуальность проблемы не отходила на второй план. Она давно перестала отличать один от другого. Почти все они носили розовую глазурь или разноцветную присыпку. Но страдали от одного. – Они думают что я… что я шлюха! – пончик почти взобрался на край коробки, в которой лежал, но скатился обратно от переизбытка эмоций. – Ничего такого они не думают. Просто ты новенький, вот они и смо… – Не нужно меня утешать! – отрезал пончик и выглянул из-за края. – Ты не понимаешь! Сметана и правда не понимала, хотя каждый раз ей подробно растолковывали. – Это… расизм. Или сексизм. Я не знаю, как это называется, но, – он понизил голос до драматичного шепота, – у меня есть дырка. То есть… я весь – одна сплошная дырка! Только посмотри на похабные ухмылки сосисок! Банан уже наклейку с себя отрывает. Огурцы… бррр, зеленые и пупырчатые, мерзкие даже с виду! А туда же… – Вот это попахивает расизмом. – На кухне лежит багет. Ты бы видела, как он на меня смотрел. Даже морковь! Пончик отер выступившее от эмоциональной речи масло с золотистой корочки. – Они не видят во мне личность, сметана. Ничего, кроме этой аппетитной с прожаренными краешками дырки. Им плевать на мою тонкую душевную организацию и богатый внутренний мир. Их сальные взгляды причиняют мне физическую боль… Дверь открылась, включился яркий свет, и сметана зажмурилась, как бывало всегда. А когда снова смогла видеть, на картонном дне лежала половина пончика с аккуратно оборванным краем. Тот с трудом приподнялся, лишившись привычного баланса, и, выбравшись из коробки, оглядел себя в зеркальной поверхности масленки. – Думаешь, легко быть таким соблазнительно-стройным привлекательным молодым человеком? – он вальяжно облокотился о пластик, закатывая глаза. – Каждый бублик мечтает заполучить меня. Никто не думает о красоте души… Название: Предательство Автор: WTF Eda Бета: WTF Eda Размер: драббл, ~300 слов Пейринг/Персонажи: спойлермакароны, студент Категория: джен Жанр: юмор, повседневность Рейтинг: G Для голосования: #. WTF Eda - работа "Предательство" — Эй! Ты еще живой? — Как видишь. Но не думаю, что это надолго. Еще чуть-чуть, и нам точно конец. — Поскорее бы. — Согласен. Я дико устал. Сколько дней мы здесь лежим? А часть из наших уже там. Везунчики. — Дней? Не считал. Но довольно долго. Нас были много, и… знаешь что? Мне кажется, мы ему просто надоели. — Ты так думаешь? — Да. Он с таким отвращением смотрит на нас, мне просто хочется под стол провалиться. Он делает мне больно! Разве не мы спасли его в самые чёрные дни? Разве не мы оказались рядом с ним, когда всех остальных не было и в помине? Он должен испытывать благодарность, что мы еще здесь. А ты посмотри в его бесстыжие глаза! Ни капли совести. Эй, он же не собирается вышвырнуть нас отсюда? — Слушай, мне кажется, ты его пугаешь. Мальчик подумает, что у него из-за голода начались галлюцинации. Ты посмотри, посмотри, каким ошалелым взглядом он тебя сверлит! — Не меня, а вот эту парочку. Что вы прилипли друг к другу, как полные идиоты? На вас, между прочим, смотрят! Фу, какое бесстыдство. — Не будь таким строгим – нас же сварили несколько дней назад. Вполне естественно, что часть из нас уже слиплась… Голодный студент протер глаза и решительно отставил тарелку с позавчерашними (и это в лучшем случае) макаронами. — Пойду хоть часть этого на картошку обменяю, — терпеливо вздохнул он. — Парни из комнаты напротив небось тоже ею сыты по горло. Интересно, у них она тоже говорящая? Сосед по комнате сострадательно похлопал беднягу по плечу. — Возвращайся. Нам еще культурологию учить. — Ну ее, эту культурологию, — тоскливо отмахнулся студент. Напустив на себя торжественный вид, он понес макароны в пресловутую комнату напротив под оскорбленные крики: «И чем это картошка лучше нас?», «Чтобы какой-то неуч решал, кем нам быть съеденными?» и «Да мы потратили на тебя лучшие дни своей жизни!». Студент хмыкнул и ответил вслух: — Да если б вы еще приготовлены были нормально! — и решительно направился к двери, провожаемый удивленным взглядом проходившей по коридору девушки. Название: Венец творения Автор: WTF Eda Бета: WTF Eda Размер: драббл, 190 слов Пейринг/Персонажи: овощи Категория: гет Жанр: повседневность, постапокалипсис, научная фантастика Рейтинг: PG-13 Предупреждения: упоминание смерти второстепенных персонажей Размещение: с разрешения автора Для голосования: #. WTF Eda - работа "Венец творения" — Посудомоечная машина сломалась. — Позвони в техподдержку. — Ты ведь помнишь, я все еще на «вы» с телефоном. — Женщины… — Ну, знаешь! — Извини, я не это имел в виду. — Считаешь, что я отупела, сидя дома? — … — Давай, скажи это вслух. — Тебе стоит почаще выходить на улицу и слезть со стимуляторов роста. — Я не… — Аптечка забита микроудобрениями в таблетках. Ты думаешь, я идиот? — Ладно… — Ладно? — Прости. Я решила…Ты сказал, что наша соседка поправилась и стала выглядеть… аппетитней. — Боже мой. Аманда, я не это имел в виду. Тебе не нужно набирать вес, чтобы быть идеальной. Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. — Иди ко мне… — Отпусти… я готовлю! — Что у нас на ужин? — Как обычно… — Ты знаешь, я обожаю твое рагу. — Знаю… — брюква игриво встряхнула буйно разросшейся ботвой, провожая взглядом зеленые стебли сельдерея. Тот направился к холодильнику за банкой холодного цинкового раствора. Несмотря на заявления благоверного, рагу каждый день могло наскучить кому угодно. — Тоже мне, «венец творения», — выпустив нежные, только недавно появившиеся из-под фиолетовой кожицы ложноножки, проворчала брюква и принялась мелко шинковать пучок желтоватых людей. Те странно щурили глаза, но, судя по слабым конвульсиям, были еще живы – в магазине не обманули, — они совершенно одинаковые на вкус. Название: Вильгельм Автор: WTF Eda Бета: WTF Eda Размер: мини, ~1135 Пейринг/Персонажи: торт/вишня Категория: слэш Жанр: юмор, ангст в легкой форме Рейтинг: PG-13 Предупреждения: смерть одного из главных героев Краткое содержание: торт всю жизнь ждал Ее Размещение: с разрешения автора Для голосования: #. WTF Eda - работа "Вильгельм" Одно сладкое, легкое прикосновение — и она ляжет на его верхний ярус, ровно посерединке, там, где есть специальное небольшое углубление. Словно яркий завершающий штрих, необходимое дополнение. Ее еле уловимый аромат проникнет сквозь его глазурь. Он мог бы принять ее в свои объятья так легко, просто поглотить и окружить нежной кремовой начинкой. Торт вздрогнул, когда тележка, подскочив, пересекла порог и прервала его мечтания самым непоэтичным образом. Мечтания, наполненные сахаром и красителями настолько, что собственная глазурь начинала казаться ему розоватой. Его уже везли в банкетный зал, но никакой вишенки сверху не было и в помине. Вместо этого на нижнем ярусе появилось еще несколько кремовых пирамидок. Безвкусных, пошлых кремовых пирамидок, если бы кто-то потрудился спросить его мнения. Прошло еще как минимум двадцать бесконечных минут, когда подошедший шеф-повар плюхнул вишню сверху с подозрительным чавкающим звуком, и та принялась моститься на своем месте, кряхтя. Он ждал этого всю жизнь — и вот теперь не был готов. И был почти уверен, что о таком стоило бы предупреждать заранее. Это было меньше всего похоже на то, что он представлял. Но, если подумать, откуда ему было знать? До этого он только смотрел на вишни издалека или слушал рассказы венского. Он прислушался к своим ощущениям, но почувствовал только легкий аромат алкоголя. Очевидно, мимо снова продефилировал официант с шампанским. Торт затрепетал в предвкушении и попытался разглядеть, что творится наверху. Вишня икнула и пробормотала что-то, подозрительно напоминающее «меня сейчас стошнит». Торт замер, пытаясь совладать с противоречивыми эмоциями, наполнившими его. — Вишня… Ты эмм… — торт замялся, не желая оскорбить даму, — пьяная? — Нееа, — убежденно пробасила вишня, заваливаясь на бок. Можно было не спрашивать. Его глазурь начинали пропитывать коньячные пары. Вишневая кожица была сморщенной и влажной и — теперь он мог сказать точно — вся сочилась концентрированным алкогольным сиропом. Ничего удивительного — она пролежала в банке с сотней других таких же с лета. И, может быть, даже не с последнего. Торт попытался не заострять внимания на этой тревожной мысли. — Вишня, ты спишь? — Сплю. — Тогда почему ты… — Мужик, отвали. Пока ягода мирно похрапывала, торт пытался разобраться в своих чувствах. Его избранница была в дупель пьяна и явно не первой молодости, не обладала хорошими манерами и имела сомнительное прошлое в виде месяцев, проведенных в закрытой банке в компании таких же аморальных соседок, прижатых друг к другу наливными бочками. Все это не красило вишню в его глазах, хотя, признаться, последняя мысль не казалась ему при ближайшем рассмотрении такой уж непривлекательной. К тому времени, как вишня заворочалась, глухо матерясь, торт пришел к утешительным выводам. При желании он мог бы смириться почти со всем. Простить, понять и все же великодушно предложить свои кремовые недра этой заблудшей овечке. — Вишня? — У меня имя есть. — Как… тебя зовут? — он заметно занервничал, ожидая ответа. Вот он, может быть, тот самый долгожданный момент. Мало-помалу они сойдутся, познакомятся поближе, и к концу вечера он предложит ей… ну, себя. — Вильгельм. Торт замер и стал похож на жареного карпа с открытым ртом, который еще утром стоял на кухонном столе напротив. — То есть… Я думал… Разве вишни?.. — Да-да, конечно, — вишня Вильгельм раздраженно закатил глаза, — все вишенки – горячие телочки. Кто тебе сказал? — Венский… — Дам тебе совет. Не поворачивайся к нему спиной. Торт предпочел сделать вид, что не расслышал. Весь его мир покачнулся, мечты рухнули. Он чувствовал себя опустошенным, словно фаршированный перец, на который не хватило начинки. — Вильгельм? — Ну? — Венский… Откуда ты знаешь? — Хочешь спросить, не было ли у нас чего? — Нет! То есть… Нет, конечно! — Ничего не было. Мигель рассказывал. — Кто? — Клубника. Торт совершенно запутался в себе. Вильгельм не был «горячей телочкой» — да и вообще «телочкой». Но это был все тот же хмурый вишня, который вот уже несколько часов согревал его макушку одним своим присутствием. Он был хамоват и распущен, но так даже лучше. То, что сложно было простить невинной деве, в случае с Вильгельмом приобретало куда больше смысла и вызывало некоторое понимание. Просиди в одной банке с толпой таких же грубоватых мужланов! — Вильгельм? — Чего? — Эм… Ты не хотел бы?.. В смысле, ты никогда не думал о?.. — Чего тебе, чувак? Хочешь, чтобы я нырнул в твой крем и потискал пирамидки? Торт никогда еще не испытывал такого смущения и, если бы не несколько капель коньяка, впитавшиеся в него, ни за что бы не кивнул согласно, сгорая от стыда. — Я не по этой части, — вишня с усмешкой разлегся поудобнее, как будто нарочно потеревшись своим засахаренным черенком. Злость вытеснила всякий стыд, торт готов был поклясться, что Вильгельм просто набивает себе цену. — Ты… Да всю банку ваших вывалили в «пьяную вишню»… Его сосед сверху аж привстал. И, может быть, искал глазами сейчас своих дружков на тех столах, что были видны из их дальнего угла. — Черт. — Черт? — Я мог бы отлично проводить время, а не торчать здесь в компании с унылым кремовым тортом, который даже не в состоянии… Ой, да о чем я. — Нет уж, договаривай, — кажется, за сегодня он вобрал в себя больше боли и унижения, чем сиропа для пропитки за всю предыдущую жизнь. — Ну кто так делает? Ты торт или где? — Торт… — Ну чего ты бекаешь-мекаешь. Ты такой большой и мягкий. Да в тебе пара трехлитровых банок вишни поместится, а ты все мямлишь. Возьми быка за рога! Выслушивая нотации, торт метался между обидой и воодушевлением. Потому что... что это было, если не руководство к действию? Даже он, со своим небогатым жизненным опытом, мог сказать, что вишня подбивал его, подталкивал к более решительным действиям, а значит, был согласен на все. Он почти перестал различать ворчание Вильгельма, вновь погрузившись в мечты о восхитительных ощущениях, которыми наполнится его нутро, когда в него попадет спелая вишня. Нет, не просто вишня — Вильгельм. — Торт! Он почувствовал неладное, еще когда услышал приближающийся топот ног. А потом короткие пухлые пальцы ткнулись в его бок и смазали одну из пирамидок почти целиком. Черт знает что. Он думал, как подать знак бокалу вина на подносе проходящего мимо официанта, когда та же рука взметнулась вверх и, схватив вишню, отправила его прямо в измазанный кремом рот. Это было уже слишком. Они так и не стали по-настоящему близки, но торт чувствовал растущее влечение между ними. Теперь он был покинут и раздавлен. И снова остался один. Ребенка отчитали. Пирамидку восстановили, а сверху в использованное уже — и он ни капли этого не стыдился —углубление водрузили новую ягоду. — Вишня? — Че? — Как тебя зовут? — Аристарх. Аристарх болезненно напоминал ему Вильгельма. Торт даже готов был предположить, что некоторое время будет видеть черты того в каждой вишне. С плохо скрываемой дрожью и нетерпением, впитав еще пару капель алкоголя, он поклялся себе следовать заветам Вильгельма и решился после минутного колебания тут же опробовать их на своем новом знакомом, распространявшем вокруг себя пьянящий запах сладкого ликера. — Аристарх, вы не откажетесь покувыркаться в моем нежном яичном креме? Название: Вечность Автор: WTF Eda Бета: WTF Eda Размер: драббл, ~750 слов Пейринг/Персонажи: манная каша, белый хлеб, вожатый Категория: джен Жанр: драма Рейтинг: PG-13 Предупреждения: неграфическое описание увечий одного из главных героев, смерть второстепенного героя Краткое содержание: о манной каше и воле к жизни Размещение: после деанона с разрешения автора Для голосования: #. WTF Eda - работа "Вечность" Все они существовали для того, чтобы однажды быть съеденными. Она, казалось, была создана для того, чтобы целую вечность быть размазанной по тарелке. Она никогда не роптала на судьбу, конечно. Не была школьной красавицей, не стояла в одном ряду с нарядными творожными тортами. Да даже с творожно-манной запеканкой, ежедневно подаваемой вместе с ней на завтрак в оздоровительном детском лагере "Юность", – и то не стояла, потому что запеканку брали и ели, а ее нет, но она никогда не роптала. Но, черт возьми, можно было проявить немного уважения? Немного симпатии? Она ведь никогда не была подгоревшей или с комочками, она была вкусной – быть может, не такой красивой, как остальные, но вкусной, – так почему всех брали ложкой и отправляли в рот, а ее зачерпывали и отправляли в... Если и не уважения или симпатии, так, может, хоть капельку сострадания несчастной манной каше, а? Но нет, ее варили, разливали по тарелкам – и размазывали по ним, делая вид, будто что-то да съели. Не цените – не касайтесь, хотелось кричать ей, но она не могла кричать, потому что была манной кашей. Она только булькала иногда – но тогда ее никто не понимал. Но она ждала, смиренно ждала, что однажды придет тот, кто оценит ее, кто коснется ее губами... И однажды это даже случилось, но вместо "Боже, какой вкус!" она услышала писклявое: – Фу, несладкая! Мне мама дома вкуснее варит! И ее выплюнули. Если бы она могла плакать, она бы рыдала от унижения и отчаяния – но она была просто кашей, и она только лежала на тарелке, еще более отвратительная, чем обычно, облизанная маленькой недовольной девочкой, которая из мести еще и развезла ее по тарелке так, что каша не видела сама себя. А потом пришел он. Вожатый. Он взял себе тарелку каши и кусок белого хлеба и сел за стол, и она поняла, почувствовала, что вот оно, сейчас оно случится, она знала, что взрослые никогда не берут то, что не будут есть... – Привет, красавица, – похабно улыбнулся ей кусок белого хлеба. – Что, готова умереть в хорошей компании? – Умереть? – переспросила каша. Она не готова была умирать, она хотела быть желанной, вкусной, съеденной, но она не готова была, она не хотела... – А что ты думала, – фыркнул хлеб, – сейчас тебя проглотят и ты окажешься в раю для всех, кого съели? Заиграют фанфары и златокрылые ангелы перельют тебя на фарфоровую тарелку? Нет, родная, сейчас вот этот человек возьмет меня в одну руку, а тебя в другую, и начнет нас есть. И сначала мы окажемся, как мне рассказывали, в чистилище, где смешаемся друг с другом, а потом просто-напросто в ж... – Нет! – замотала головой она. – Нет! – Да, дуреха, да, – вздохнул хлеб – и первым отправился в рот человека. Каша сжалась в ожидании неведомого – со стороны это выглядело так, будто она покрылась вязкой непривлекательной пленкой. Но вожатый был студентом второго курса актерского факультета в местном вузе, и стипендия у них была небольшая, а есть ужасно хотелось, поэтому он съел бы ее, даже будь она с комочками. И он зачерпнул ее ложкой и проглотил. – Что, красавица, ну вот и ты? – спросил у нее по прибытии белый хлеб. Выглядел он уже совсем не так привлекательно: мокрый, изжеванный, жалкий... да и все вокруг выглядело не лучше, темное, отвратительное место, и... чем это здесь так пахнет? – Это желудочная кислота, – кивнул со знанием дела хлеб, – сейчас ее еще мало, но скоро ее прибавится – и вот тогда мы умрем. Но каша не хотела умирать. Она не собиралась умирать. Столько лет она жила, столько лет каждое утро ее варили, чтобы разлить по тарелкам, чтобы она дарила если не сытость, так хотя бы радость детям... она не планировала все это терять. Собравшись со всеми силами, что у нее были, она рванулась обратно. И еще раз. И еще – до тех пор, пока жалкий изжеванный хлеб не остался позади, а сама она не увидела свет, который еще совсем недавно ненавидела, – а теперь так желала увидеть снова. Вожатый согнулся под столом. – Ты чего? – услышала она со стороны человеческий голос. – Да каша, – ответил вожатый. – Полезла обратно, представляешь? – Точно каша? – недоверчиво спросил голос. – Точно не вчерашние две бутылки? – Обижаешь. Серьезно, каша какая-то странная. Попробуй сама. – Ни за что, они тут варят ее не пойми из чего, я лучше запеканку возьму. И каша дышала свободой. Счастьем. Жизнью. Другие сколько угодно могли умирать, добровольно отправляясь в ад, – она была создана для того, чтобы вечность быть размазанной по тарелке. Чтобы вечность жить. И ее это абсолютно устраивало. |