Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

жалоба на парня

Позвонил Лер и с непередаваемой интонацией сказал, что зайдет за мной в семь, ибо нам нужно серьезно поговорить *-*
Меня хотят бросить? Вау! Я ему похлопаю, если не начну ржать раньше. Он будет первым за шесть лет, кто бросит меня сам, а не будет, унижаясь, молить остаться.
Но скорей всего разговор пойдет о Волке и моем поведении. Это уже не так интересно =____=
Ненавижу, когда мне что-то запрещают, а он запрещает мне видится с друзьями о.О кто он блядь такой?! Господи, он младше меня почти на два года, но права качает, как олигархи нефть.
Логика на нем не срабатывает, ревность жмет ему яйца, а осознание того, что я общаюсь практически только с парнями, рвет анус на британский флаг.
Это уже даже не смешно. Мать пообещала его кастрировать с моего согласия.
Мы и двух месяцев вместе же не пробыли, а мне хочется сделать ему ручкой. Естественно о возникновении доверия к одну не может быть и речи, хотя я на это очень надеялась, давая нам обоим второй шанс. На него можно положиться, что удивительно, он не предаст, не обманет, меня уж точно. Но это вопли доморощенного собственника...
Ладно, загадывать не буду, может просто поговорим, тем более уже через два часа.

@темы: идиотизм кретинизму рознь, Лерик, блокнот

---

Придушите меня, если посмотрев фильм Начало, я начну писать по нему фанфики, ладно?

@темы: о хлебе насущном, идиотизм кретинизму рознь, блокнот

---

пара-па, я опять участвую))) фанфик начат, идея - какая-то наркоманская, зато тесно переплетается с моей профессией.

Если не ошибаюсь, это уже пятый мой фест, и второй, в котором я реально приму участие х))))
Самый первый фест - я немного, на недельку кажись, не успела и родились страшенные "Школьники" О_________О
Второй - поняла, что не вариант, лучше не выпендриваться и на свет появился "Чему могут научить симпатичные сенсеи? Флешбек Кисаме"
Третий - Дейда-ара-а! Бета пообещала мне врезать, когда узнала, что фанфик был написан за час перед последним сроком отправки хДДД я опять забыла ///_=
Четвертый - Тсунаде, опять безбожно профукала, ибо минипиздец наметился в жизни. Или макро.

Вообще, если успею, еще номерок попрошу, надо ж как-то в родной фандом возвращаться...

@темы: заявки, фф, о хлебе насущном, идиотизм кретинизму рознь, Naruto, Чему могут научить симпатичные сенсеи?, блокнот

---

когда мне говорят, что фик милый, у меня
такое чувство, что меня оплевали. (с) воистину так. Хочеться найти комментатора и отгрызть ему голову по самую жопу.
А вообще сенсей пишется, курится и тянется *неадекватный хохот, устремляющийся в закат*

@темы: Чему могут научить симпатичные сенсеи?, блокнот

---

аааааблядь!!!11!! просрала листик с продолжением сенсея!!!!! не-ее-ат!!! как же так!
а, нет, нашла =_\\\

---

Мда... Паниковать умею и люблю, но тут кажется уже поздно. Сегодня-завтра закрою днев. Лучше перебдеть, чем недобдеть))))
Под +18 наверно пока закрывать смысла нет - ни арта, ни текста рейтингового вроде как нет. Если не считать пары старых опусов, и ссылки в эпиграфе перебить на дневниковые теги. Мало ки еще Книгу Фанфиков прикроют хДД

@темы: идиотизм кретинизму рознь, блокнот

---

внезапно хДД
нашла на телефоне свои гофнофоточки в кафе, обмывали с подругой встречу)))

роооооллы, я вас люблю *-*

нужно, кстати, как-нибудь нормально сфотографироваться.

@темы: о хлебе насущном, блокнот

---

Пиздец, что мне сегодня приснилось О_________О
Снился мне мой дедушка, мамин отец, который умер пятнадцать лет назад. Причем это был первый и единственный его приход в мои сны, в отличии от отчима, который умер шесть лет назад и снится регулярно, убеждая каждый раз, что он не мертв, а все, кто так говорят, обманывают о.О
Так вот, снилось мне, что дедушка болен, совсем как перед смертью -раком. Лежит он не в больнице, а моей комнате, в моей кровати. И выглядит просто чудовищно. Иссохшее тело, лицо не узнать. Но все таки я знала, что это он. Бабушка о нем почему-то забыла, заботились только я и мать. Еще у нас была маленькая девочка, видимо моя родная младшая сестра, похожая на Софку, мою двоюродную трехмесячную сестру.
Но во сне мы с матерью почему-то забыли о деде и он так и умер, в моей кровати х____Х а потом ожил и убил мать. На этом моменте я проснулась.
Знаете, это было очень и очень страшно. А ведь все мои десткие воспоминания, связанные с ним, только хорошие.
Вот и думай теперь, что хочешь Т____Т

@темы: блокнот

---

к чему ненавижу привыкать, так это к новой Опере на телефоне. А так как они больше полугода у меня не держатся, психовать приходится часто.
***
Отчего-то вспомнила откуда взялся мой ник о.О появился он, если я ничего не путаю, в сентябре 2009 года. Причем это был не ник, а фейк, подставной виртуал на маил почте. Я тогда в очередной раз посралась с братом, он довел меня до слез, я жутко обиделась. И по прошествию некоторого времени в моей голове родился план мести, если можно так сказать. Сделала новый ящик, нашла брата и от чужого имени начала с ним переписываться. Так и общались, потому что сообщения с моего родного ящика он игнорировал. Мести, как таковой не вышло, мы помирились, я ему во всем призналась. О нике забыла.
Вспомнила о нем осенью 2010, когда начала выставлять Сенсея.
Кроме этого есть еще один ник - АшкА Mitzuki, но им я почти не пользуюсь))) когда был еще недоник - Рыжик@¡, но это давно и почти неправда))))
***
Была сегодня у Волка, помогала ему с английским. Вполне ожидаемо, что почти нихрена не сделали, зато отлично проржали почти пять часов. Умники, чо.
***
А мой парень - ревнивое чудовище, которое кидается на всех, кто хоть как-то заинтересовано на меня посмотрит. Угнетает и веселит одновременно, особенно в компаниях, где я, по его мнению, не должна быть с кем-то знакома, но знаю практически всех и достаточно хорошо. А кого не знаю - с теми быстро нахожу общий язык.
А что поделать? Мир маленький, тесный, а уж если брать нашу станицу, тогда я действительно знаю очень многих. И среди них хватает моих бывших, которые идут отдельной анальной болью, со своими щенячьими глазками и воспоминаниями о прошлом.

@темы: Волк, о хлебе насущном, идиотизм кретинизму рознь, Лерик, блокнот

---

Нужно написать за два месяца от одного до трех фантастических или фэнтезийных рассказов. Объем - семь тысяч знаков с пробелами, глава на фикбуке в три страницы, в общем.
Но проблема не в этом. Проблема - сама тема. Идея, задумка. Совершенно не знаю о чем писать. Думала взять кое-какой свой оридж, там одна глава, но это уже надо будет убирать слэш и писать джен. И это, честно говоря, не сложно, сложней - уложиться в объем. Грубо говоря, полторы тысячи слов будет мне как-то маловато для законченного рассказа
Но все равно, в первую очередь нужно найти идеи.
СРОЧНО НАЙТИ ИДЕИ!

@темы: оридж, о хлебе насущном, блокнот

---

Рон ты чувствуешь что-нибудь? - со слезами
спросил Гарри.
- Кажется, мне оторвало ногу...
- Нет, Рон, обе (с)

"Снейп наклонился за пером и в тот же миг охнул от неожиданности. Похоже, в комнате он был не один (с)

перлы из фанфиков по ГП

@темы: ГП, идиотизм кретинизму рознь

---

*бредятинка*
Жил был маленький мальчик. Жил один.
Никого у него не было. Никого кроме
растения, что давало ему плоды на завтрак,
обед и ужин.
Мальчик не знал не своего имени, ни возраста.
Он не знал о себе ничего. . . И лишь растение
его кормило. Каждое утро он вставал и шел к
его тонкому стеблю и срывал маленькие
невзрачные ягоды. Они не были вкусны, но
давали чувство насыщения и какое-то
воспоминание. Не обязательно этого
мальчика. Просто человеческое
воспоминание. О жизни. Любви. Смерти.
Радости. Горе.
Мальчик ел и помнил. До обеда.
Во время обеда он так же срывал листья и ел
их. А они дарили ему чувства. Мальчик
смеялся. Плакал. Находился на грани умирая и
воскресая. . .
Листья растения заставляли его чувствовать
то, что могли или чувствовали другие.
И мальчик чувствовал. До ужина.
К ужину мальчик становился задумчив. И пил
сок растения. И думал. Мальчик никогда не
думал кроме как во время ужина. Все мысли
до него были очень поверхностны. . . Сок
заставлял думать, ощущать силу мысли.
Заставлял понимать устройство мира. Или его
отсутствие. . . Мира не было. Был лишь
мальчик и растение, что его кормило. Но ужин
недолог. Как только мальчик прекращал пить
сок, он все забывал. Все мысли, чувства,
воспоминания и ложился спать. Спать, чтобы
вновь встать утром чистым и пустым . . .

@темы: о хлебе насущном, блокнот

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Разгадай меня! 1-2.

Автор: АкИоКо_МиЦуКи
Бета: Ежица
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Костя/Валька
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Повседневность, POV, Стёб
Предупреждения: Нецензурная лексика, Ченслэш, Секс с несовершеннолетними
Размер: Миди
Статус: в процессе написания
Описание: Что в голове, у него, тринадцатилетнего мальца? О чем он думает? А о чем думаю я?! Девятнадцатилетний увалень-извращенец. Кажется, меня свели с ума, но я уже ни в чем не уверен.
Посвящение: Автору заявки :3
Публикация на других ресурсах: нельзя
Примечания автора: я ни слова не скажу без адвоката и рюмки коньяка
Работа написана по заявке

1-2 части.

@темы: заявки, оридж, слэш (яой), Разгадай меня! - заявка

---

Наша чокнутая смена. 1-3.

Автор: АкИоКо_МиЦуКи
Бета: Ежица
Фэндом: ориджиналы
Персонажи: Антон/Сёмка
Рейтинг: R
Жанры: слэш, юмор/стёб, романтика, повседневность
Предупреждения: нецензурная лексика, детский летний лагерь
Размер: миди
Статус: в процессе написания
Описание: добренькие родители сбагрили Сёмку по горячей путевке в летний лагерь, ибо сыночек заколебал по самую макушку. Но кто сказал, что парень отчаялся? Новая территория - новые люди, новые поводы для немного дебильных и жестоких приколов. А уж вожатые там какие...
Публикация: спросить
От автора: работа написана по заявке.

Глава 1.

Бобро пожаловать, дорогие торчки!

Родители кинули его внезапно – стоило ему немного продрать глаза в начале восьмого утра, как он увидел мать, вихрем носившуюся по его комнате и скидывавшую в большую спортивную сумку его шмотки.
У него даже холодок прошел меж лопаток, подумал, что все, допрыгался. Заигрался мальчик. Кончились приколы. Из дома выгоняют.
Но мать быстро развеяла его страхи.
- Вставай, Сёмочка, папа тебя сейчас на автовокзал отвезет!
- За каким чертом? – голос со сна был похож на трение наждачки по металлу и так же нехило драл горло. Женщина стопорнулась посреди комнаты и наигранно всплеснула руками, выгибая малиновые губы забавной буковкой «о».
- А… а мы с папой тебе путевку купили… в лагерь…
Сёмка успокоился и опрокинулся на подушку, натягивая одеяло по самые уши. Ложная тревога – никто окончательного пинка под зад давать не собирается.
Пацан сладко зевнул, чуть-чуть поерзал, устраиваясь поудобнее. И приготовился снова задрыхнуть. Шутка ли – спать полчаса назад лег.
Последующее пробуждение было отнюдь не ласковым. В комнату, громогласно топая, заявился отец и за ногу стащил с кровати. Повезло, что Сёмка хоть успел схватиться за спинку кровати, иначе бы чесал носом жесткий ковер.
Папаня у него был суровый, за словом в карман не лез, только за ремнем, и не в карман, а в шлейки штанов.
С ним спорить было себе дороже. Отполированная еще в детстве ремнем задница - живое тому доказательство.
Сёма подобрал свою жопицу с пола и с немым негодованием уставился на отца, прикидывая, за что и как надолго его собираются сослать.
Мужчина прокашлялся, обдав парня сигаретным фаном, и сипло заговорил.
- Умывайся, через полчаса выезжаем.
Пацан зябко передернул плечами, пытаясь пальцами прочесать свалявшееся, яркое, как апельсинка, каре до подбородка. Рискнул задать вопрос:
- А куда мы едем?
Мужчина открыл рот и закрыл. Посмотрел на жену, та покачала головой, она тоже забыла названье места, куда они скоропостижно решили сдать буйного отпрыска. Вздохнул и полез в карман брюк, доставая оттуда помятую цветастую брошюрку.
- Летний лагерь «Дельфин», Анапа, - глухо прочел он, щуря глаза, потом достал очки и вгляделся в мелкий шрифт, - смена - две недели, что ж так мало…
Сёма сощурил свои гляделки, совсем как отец. Ну, надо же, двух недель без него им мало.
Рядом мягко что-то опустили на пол – мать поставила набитую вещами сумку, неосознанно ее поглаживая. На лице у нее отпечаталось выражение трудно контролируемой радости.
И эта туда же.
Пацан независимо фыркнул и отбыл в ванную. Подумаешь… он все равно не навсегда туда едет, он вернется. А там найдет, чем заняться, ему несложно.
На вокзале было до фига народу. В одном месте кучковались такие же малолетние идиоты, как и Сёма. Кто-то спал, прижавшись к столбам, некоторые уже успели перезнакомиться и ржали, как кони, заставляя спящих нервно дергаться и сползать по столбам к земле-матушке.
Был бы у Сёмы хвост, тот бы распушил его до электризующейся метелки, пока осматривал толпу.
Была там парочка крутых перцев, тоже, видимо, будущих одиннадцатиклассников, несколько пафосных дамочек старшего школьного возраста, туева хуча безмозглой малышни и целая группа серых, тощеньких, прыщавых зубрил.
Пацан уныло вздохнул и обвиняюще посмотрел на неприлично довольных родителей. Те, заметив его внимание, подобрались на месте и прижались друг к другу поплотнее. И если мать попыталась стянуть с лица маску счастливой идиотки, то отец и мускулом не дрогнул, продолжая излучать непоколебимое наслаждение ситуацией.
Сёма только закатил глаза, сухо пожимая широкую ладонь отца, и едва клюнул маму в клювик. Похоронно таща сумку за лямку по земле, он на них ни разу не оглянулся, понимая, что его родителей уже давно след простыл. Мало ли, вдруг бы он за машиной кинулся.
Стоило ему добраться до окраин толкучки, как в ее середине кто-то надрывно заголосил.
- Кра-асно-ода-ар! На посадку станови-ись!
Целеустремленно шевеля лапками, Сёмка протолкался в середину, желая посмотреть на голосистого оратора.
К его дикому удивлению это оказалась девушка, а не парень, как ему сначала показалось. Довольно симпатичная девушка, с плотной фигурой и ростом баскетболиста. Сёма с предвкушением представил, как найдет ее в лагере и раскрутит на игру в волейбол или тот же баскетбол. Спорт он любил. Сильных противников еще больше.
Вожатая резко размахивала руками, выстраивая детишек в колонну по двое, для лучшего прохода в автобус. Пацан быстро втиснулся во вторую пару с каким-то мелким и широко улыбнулся вожатой, которая тут же добродушно оскалилась ему в ответ.
Определенно, настроение начало немного подниматься.
В автобусе он поспешил занять самое последнее место, у окна, но туда уже успела втиснуться зачуханная девица лет пятнадцати. Зло скрипнув зубами, он сел рядом, мысленно ставя заметку протаранить этой нахалке голову волейбольным мячом.
А нечего тут выделываться.
Вожатая сноровисто провела перекличку, по отпечатанному листку называя фамилии. Когда очередь дошла до Сёмы, он соизволил оторвать жопу от сиденья и поклониться, широко ухмыляясь из конца автобуса, вожатой Свете. Люди взволнованно зашумели, обсуждая увиденную сцену, но парню было глубоко срать, он снова рухнул вниз.
Стоило опять прижать пятую точку к ровной, мягкой поверхности, как беспощадно потащило в сон. Сёма зевнул, сполз почти поясницей на сиденье и приготовился провалиться в сновидения.

***

Выспаться в автобусе ему, конечно, не дали. Прыщавую зубрилу справа от него беспрестанно тошнило в целлофановый прозрачный пакет, от бесплатного зрелища вслед за ней активно зеленели ее соседи.
Не то чтобы его тоже тянуло поблевать, он был вообще человек небрезгливый, но звуки были и впрямь раздражающие. Даже как-то жалко стало ботанку.
Слева потел какой-то очень тучный парень, портя окружающим спертый в салоне воздух. А еще он не мог сидеть ровно на заднице и постоянно ерзал, из-за чего складывалось впечатление, будто она у него круглая.
Не так он представлял себе начало июля…
Сёмка откинулся на спинку насквозь пропитанного потом сиденья и тоскливо, с завыванием, выдохнул.
Народ с передних мест начал оглядываться, но, наткнувшись на слегка мутный взгляд болотных глаз, тут же отворачивался.
Сёмка зарылся рукой в волосы и прикрыл глаза, мечтая подремать хотя бы ее чуть-чуть.
Они ехали уже три часа, и, если верить постоянным клиентам лагеря, будут еще ехать примерно час.
Он пытался вырвать у суровой реальности еще несколько минуток дремы, но суровая реальность в виде его жопоголовых попутчиков ржала, шуршала обертками тающего буквально в воздухе шоколада, хлюпала бутылками с водой.
Рыкнув, он раскрыл глаза и уставился невменяемым взглядом невыспавшегося злого человека в пространство прохода, мечтая испепелить одной силой мысли чьи-нибудь ходули.
Прямо перед ним, на переднем сиденье, заговорила какая-то писклявая малолетка.
- Знаешь, что я слышала про этот лагерь?!
- Не-ет, расскажи! – в тон ей выдохнула другая пискля.
На слух им было лет по тринадцать. Маленькие, задрачивающиеся какой-то херней имбецилки. От звука их голосов у Сёмы начал закипать мозг, но он против воли прислушался, самому стало интересно, что они могли рассказать про эту дыру, в которую они ехали.
- Когда мы приедем, там будет… медосмотр!
- Ооо!
Пацан скривил рожу, недоумевая, что такого противоестественного малявки нашли в обязательном медосмотре.
- И… гинеколог будет?.. – срывающимся шепотом спросила вторая малявка.
Сёмка еле сдержал желание заржать в голос. Насмешили, ей-богу! Там еще брить нечего, не то, что проверять.
Не сдержавшись, он пару раз тихо хихикнул и ухом прильнул к сиденью, не желая упускать ни слова из бесплатного концерта.
Девчонки шушукались дальше.
- А еще мне подруга рассказывала, что они что-то пихают в жопу!
- В жопу?!! Пихают?!
Парень отвалился от спинки чужого сиденья, похрюкивая от смеха. Лопату они, блядь, по самый черенок пихают, чтоб до мозга, для раскопок!
Несколько секунд он пытался задушить смех, пока до него доносились отрывки, становящегося все бредовее разговора, но безуспешно. У него уже заболел перенапрягшийся пресс и челюсть, слезы потекли из уголков глаз.
Зубрила, заткнутая тампонами наушников и баюкающая на коленях свой переваренный завтрак в пакете, смотрела на него с плохо скрытым подозрением в даунизме.
Он попытался взять себя в руки и напустить серьезный вид на лицо. Бровь зубрилы приподнялась в скептическом презрении, и девица отвернулась к окну.
Но от мелькающего пейзажа за окном ее вновь затошнило и заколбасило.
Сёмка злорадно ухмыльнулся. Как он был рад, что его никогда не укачивало!
Писклявки заткнулись – развлекуха кончилась. Сёма начал маяться скукой. А когда он скучал, начинали твориться нехорошие вещи.
Маниакально улыбнувшись, он запустил руку в небольшую почтальонку, аккуратно вытаскивая на свет зеленую шуршащую упаковку. Любовно и мягко пожмякал ее пальцами, расталкивая находящийся там вонючий порошок.
Хорошо, что он успел прихватить из дома пару бомб-вонючек. Когда они приедут, он всем отомстит за свой проебанный сон.
До нужного момента он спрятал пакетик в карман, поглаживая его, как домашнюю кошку. Того, гляди, еще и замурлычет.
Автобус забуксовал на каких-то неровностях. А баскетболистка Света оповестила, что они подъезжают лагерю.
Сёма тут же встал со своего места, хватая из-под сиденья спортивную сумку, нужно было быть наготове, чтобы проделать все удачно и не вызвать лишних подозрений. Когда Света с недоумением на него посмотрела, он весь сжался и сделал просящую морду лица, показывая пальцем в район ширинки и сжимаясь еще больше.
У вожатой глаза испуганно расширились, и она замахала руками, словно умоляя Сёмку не обделаться на месте, одновременно поторапливая буксующего водителя.
Толчок, откинувший всех назад, четко дал понять, что они, наконец, приехали. С мысленным ревом «Это СПАРТА-А!!!» Сёмка устремился к выходу в пятерке первых, незаметно бросая под ноги бегущим за ним неандертальцам вонючку.
Едва он слетел с подножки, как что-то громко хлопнуло, и автобус содрогнулся от рева обвонявшихся подростков.
Сёма блаженно улыбнулся – ну разве он не умница? – и отошел подальше от автобуса, чтобы самому не пасть жертвой вони. И тут южное солнце ласково звездануло ему по глазам, заставляя немного ослепнуть. А кто-то бодро запищал со стороны ворот:
-Бобро пожаловать, дорогие торчки! – звук подзатыльника, чей-то усталый вздох и смешок третьего человека.
- Идиотка, – еще один усталый вздох.
- Приветствую Вас, новички… - мягкий смешок.
…откуда-то со стороны, перебивая вонь из автобуса, тащило разлагающейся рыбой и водорослями.
Глава 2.

Кто не спрятался, тому не повезло!

Сёмка судорожно проморгался, пытаясь увидеть встречающих их людей. Зрение вернулось к нему неохотно, фрагментами. Левый глаз видел больше правого, зато в правом не посверкивало, только одна муть стояла.
Наконец, прозрели оба моргала, и Сёмка вытаращился на вожатых.
Гм…
У калечных высоких ворот с изображением неестественно изогнутого дистрофичного дельфина на белом фоне застыли два парня и девушка.
Было на что посмотреть.
Девушка, стоящая посередине, истово размахивала руками, видимо приветствуя новичков. Парни, по обе стороны от нее, застыли в перманентом фэйспалме, стараясь не отдергиваться каждый раз, когда какая-нибудь из клешней девушки проносилась в опасной близости от их голов.
Один из парней был блондином, с собранными в конский хвост длинными волосами, его очки в тонкой узкой черной оправе сверкали на солнце, две длинные прядки художественно обрамляли лицо.
Сёмку переклинило, и он заулыбался, как контуженный Чеширский кот, вприпрыжку бросаясь к вожатым.
- Приве-ет, - пьяно поблескивая глазами на блондинистый хвост и забыв о двух других вожатых, промурчал Сёмка, - я Семен Ахтарский, - протягивая свою потную ладошку.
- Антон, - тот самый голос, что говорил последним! – Приятно познакомиться.
- Ну, я бы так не надеялся, - припадочно хихикнув, Сёмка усвистал обратно к Свете, закружившись назойливым комаром вокруг нее.
Парни-вожатые недоуменно переглянулись за спиной своей коллеги.
Мальчишка-то придурочный попался.

Все-таки что-то ощутимо дало Сёмке в голову. Если говорить честно, прямо-таки долбануло от души.
Ему хотелось без конца хихикать и, раскинув в стороны руки, корчить из себя бабочку. Да, именно, бабочку-переростка. Ебучую такую, рыжую, ага.
Тихий ржач уже не сдерживали сжатые зубы.
Блядь, что он там пил перед автобусом?
Сёмка торопливо перебрал несколько названий таблеток, которыми закинулся на всякий случай, типа головной боли.
Оп-па.
Триган-Д.*
Точня-як…
Тихий всхлип, и Ахтарский в изнеможении прислонился к боку уже почти не воняющего автобуса.
Света в нескольких метрах от него собирает всех на еще одну перекличку и перемигивается с другими вожатыми у ворот.
Нет, он сейчас подохнет, кажется Сёмке, опять перебрал с таблетками, по привычке закинувшись, как для кайфа.
Кое-как скоординировавшись, он полез в широкий карман бермуд и достал небольшую бутылку почти не горячей минералки. Быстро свинтил крышку и вылил воду на голову, чтобы хоть как-то прийти в себя, иначе примут за наркота.
Отпустило.
Хорошо.
Сёмка прислонился к большому пыльному колесу, широко скалясь куда-то в даль дороги.
Желание быть бОльшим идиотом, чем обычно, медленно отступало, под натиском другой, не менее завлекательной мысли.
Две недели без родителей. Две недели без какого-либо контроля. . .
О боги.
У Сёмки перехватило дыханье и на лицо налипли пряди каре. В порыве зловредного вдохновения зачесались ладони.
Сколько тут теперь можно наворотить! Сёмка мелко, под стать главзлодею, сипло захихикал, сминая в пальцах пустую бутылку.
- Ахтарский. Ахтарский! – зычно звала Света, вертя головой в поисках Сёмки.
Тот спохватился и выглянул из-за автобуса, покинув ставшее ему почти родным колесо.
- Да здесь я, здесь, - ворчит он и старается как можно незаметнее выкинуть пустую бутылку.
Света тактично делает вид, что потуг его не замечает.
Пересчитав всех словно цыплят, по головам, она подводит их к воротам.
Девушка-вожатая, что до этого с энтузиазмом махала крыльями, широко, но как-то бестолково всем улыбается:
- Привет всем! Я Маша! Я стану сегодня вожатой кого-нибудь из вас! Кто хочет ко мне в отряд?
Народ не вдохновился и Сёмка с ним полностью согласен. Кажется, он уже успел разглядеть в глазах Маши заднюю стенку черепа.
Но реакция будущих подопечных ничуть не огорчила Машу, та продолжала улыбаться в одном режиме, и Сёмка подумал, что это уже, походу, неизлечимо и вообще диагноз.
Слово взял тот самый вожатый, которого Ахтарский как раз обделил вниманием:
- Привет вам, новички. Это вторая смена в лагере «Дельфин», и я рад, что вы приехали именно к нам, - у парня короткие черные волосы, поставленные гелем в ежик, ошейник деревянных бус на шее и прочный шоколадный загар, - сейчас мы пройдем внутрь и посмотрим карту территории лагеря…
Дальше Сёмка заскучал и не слушал. А когда он скучал…
Ему на глаза попались те две соплюшки, чьи излияния и чаяния он слушал какую-то часть дороги. На лицо-то он их не знал, а голоса прочно осели в ушах. По ним и вычислил.
Предвкушающе оскалился.
Больше, чем пакостить, он любил выводить из себя людей.
И теперь, почему бы нет, самое время заняться вторым своим хобби.
- Приве-ет, - уже не так мурлыкающе, как тогда Антону, но все равно с претензией на что-то приятное, поздоровался с малолетками Сёмка.
Девочки одновременно заткнулись и так же синхронно повернулись к парню.
- Ты кто? – недовольно тянет светленькая, перехватывая небольшую сумочку на локте.
- А я знаю, кто он, - недовольно насупилась темненькая, воинственно пиная внушительный черный чемодан, в который Сёмка, сложи его в несколько раз, спокойно поместится.
Эта мысль его смутно беспокоит, причиняя легкую клаустрофобию.
- И кто я? – усмехнулся Ахтарский, сощурив болотные глаза.
- Мудак, - оскалилась в ответ темненькая, а Сёмка выпал в осадок.
Нда. Какие нынче детки…
Разговаривать с ними уже не очень-то и хотелось – мелочь пошла чересчур зубастая и задиристая.
Надувшись, в знак своего полного несогласия с высказанным утверждением, он отвернулся к занудно болтающему «ежику из геля», которого, как оказалось, зовут Тимур.
А за спиной опять зашушукались две малолетние курицы, которых Семке все еще хотелось ощипать.
А на улице, меж тем, стояла страшная жара, солнце безжалостно поджаривало людей до румяной корочки.
Поэтому неудивительно, когда посреди речи Тимура кто-то отчаянно взмолился провести всех в тень, иначе массового солнечного удара не миновать.
Тимур споткнулся на слове и заговорил третий вожатый, Антон, с которым уже успел познакомиться Сёмка.
Две квочки сзади оживились, стоило им увидеть столь симпатичного парня и заохали, поддерживая друг дружку.
Сёмка заворчал сквозь зубы и тоже уставился на Антона, объясняющего про медосмотр.
Вообще, Ахтарского прическа и очки вожатого интересовали куда больше, чем он сам.
Будучи поклонником аниме, совсем немного, как успокаивал парень себя сам, качая какой-нибудь многосерийный сериал, он остро реагировал на такие типы внешности.
Длинные волосы заставляли сглотнуть вязкую слюну, а очки наталкивали на мысли о некоторых любимых героях.
Сёмка приятно погрузился в мысли, расслабленно улыбаясь в пространство.
Ммм… Агатцума Соби…
Бултыхание в мыслях было прекращено Светой, что толкала его в сторону жутких и страшных ворот.
Ну, раз привезли, значит надо идти, так?..
Все-таки, он собирался хорошо отдохнуть.
Точно.
Высоко задрав нос и пылая ярко-рыжим каре, Сёмка прошел через ворота своей обители на две будущих недели.
Глава 3.

Я Вам бы дал, но только лишь по роже…

Агукающая толпа медленно просачивалась сквозь ворота, когда Сёмка уже делал несколько шагов по территории лагеря.
Ну что ж…
Он вертел головой в разные стороны, пытаясь понять, нравится ему тут или нет.
Прямо по курсу – широкая дорожка – главная аллея. Низкорослые перекособоченные деревья, по бокам подобие вытянутого, в форме сосиски, водоема. У Сёмки обиженно забурчал живот, которого не кормили еще с вечера, поэтому нет ничего удивительного, что перекинутые через сосискообразный водоем мостики представились ему круассанами.
С вареной сгущенкой.
Сёма решительно хлопнул ладонью по впалому животу, затыкая тому метафорический рот.
Рано орать, жрать потом все будут.
Все, что он видел – это извилистые дорожки вдали, много высоких деревьев, корпуса и довольно симпатичные домики.
Не воодушевляет, но пешком до Краснодара сдернуть все еще не хочется.
Света и троица вожатых шагали впереди, о чем-то переговариваясь. Минут через шесть перед ними вырос ветхий домик, рядом с ним стоял какой-то слащавый тип в белом халате.
Тип сладко причмокнул, скользя глазами по толпе новичков, и, остановившись внезапно на Ахтарском, хитро ему подмигнул.
Рефлекторно рванувшаяся рука едва не скрутила уроду фак, но Сёма успел схватиться за нее второй рукой и криво ухмыльнулся мужчине.
Вот сука, еще не познакомились, а уже бесит.
- А вот и новички, - напевно произнес мужчина и, поручкавшись с Антоном и Тимуром, полез лобызать щеки девушкам.
Новички дернулись и отступили на шаг. Сёма порадовался за себя – не он один такой параноик, которому не понравился дяденька-доктор.
Всласть налобызавшись, доктор отвалился от донорских щек и зашелестел бумагами из кармана халата. Развернул простыню формата ватмана, что-то там вычитывая.
- Угу. Меня зовут Влад Игнатыч, я ваш медбрат, медсестра, медмать и медотец на эти две недели, - заявил тип, сворачивая ватман в трубку, - сейчас я вас быстренько осмотрю, а потом пойдете на заселение.
Не дожидаясь согласия нервно молчащей толпы, он зашел в домик, а Света резво схватила слишком близко стоящего к ней незнакомого паренька и втолкнула в темный проход.
Сёмка был уверен – сглотнул не только он.
Впрочем, пацан вышел через пару минут, живой и, наверняка, здоровый.
По толпе пошло роптание, и кто-то очень смелый вышел вперед, так же заходя в домик доктора.
В итоге обошлось без происшествий, медосмотр прошли все.

Сёмка был готов копытом рыть землю, так ему надоело шляться без смысла по лагерю. Хотелось зайти уже в отведенную им комнату и отрубиться, чтобы по-человечески выспаться.
Дорожка подвела их куда-то снова к воротам и Света, наконец, остановилась у большого, длинного корпуса, выкрашенного в вырвиглазный красный цвет.
- Это десятый корпус, здесь будут размещены два отряда из вашего города, - громко заговорила девушка, перекрикивая бубнящую на разные лады толпу подростков,- сейчас я зачитаю список отрядов и вожатых. Названные выстраиваются за своим воспитателем и идут к назначенным комнатам. Два часа на отдых, потом полдник. Дальнейшее вам расскажет ваш вожатый. Всем все ясно?
Народ истово закивал, встав на изготовку. Света взяла у Тимура несколько распечаток, начала читать.
В итоге, Сёмка вместе с кретинскими соплюшками и облеванной девицей, сёмкиной соседкой по автобусу оказался в отряде у Антона, который замечательнейшим образом взволновал тонкую анимешную душу Ахтарского..
Сказать, что он был сказочно рад, нельзя.
Антон собрал отряд вокруг себя, распределяя ребят по комнатам и указывая на двери с номерами в коридоре корпуса.
Сёме и еще трем зачуханным парням досталась самая первая комната слева. Он бодро отсалютовал Антону и поспешно скрылся за дверью комнаты, сразу падая на ближайшую койку.
Зарылся лицом в подушку, издал сладкий вздох и приготовился вырубиться.
Поспать ему опять не дали.
Кто-то дернул его с кровати за ногу, стаскивая на пол.
- Да твою же ж мать! – взвился Сёмка, брыкнув ногой, смутно надеясь попасть нахалу пяткой в нос.
Нахал коротко заржал, отпустив его ногу и отступил назад.
- Вставай, знакомиться будем, - пробасили из другого угла.
Невнятно бормоча проклятья, Ахтарский развернулся на кровати, сел и грозно ввинтился взглядом в соседей.
Все его соседи сидели на кровати рядом и любопытно изучали его глазами.
Сёмка, в свою очередь, тоже рассматривал их, оценивал.
Все трое были его возраста или чуть старше. Крайний справа был самым высоким, накачанным шкафчиком. Его мускулы задорно бугрились из-под борцовки, а сам он сиял на удивление бестолковыми зелеными глазами. Небольшой ершик каштановых волос стоял торчком. Абсолютно неопасен, этакий домашний зверек.
Посередине сидел хлипкий, тощий зубренок, дитя зубрил в неизвестно каком поколении. Очки, скобочки на зубах. Засаленная русая челка. В глазах – негаснущий огонь тяги к знаниям. Сесть рядом с таким Сёмка не посмел бы, заразиться ботанством воздушно-капельным путем ему не хотелось.
Последний поражал своей хитрожопой физиономией – узкое, острое лицо, лисий разрез глаз,
вьющиеся черные волосы и пакостная ухмылка. Это именно он схватил его за ногу – на руках у парня Ахтарский разглядел обрезанные кожаные перчатки, ощущение которых запомнил на ноге.
- Здрасьте, - ядовито выплюнул Ахтарский, подлой силой притяжения придавливаемый к кровати и неумолимо наклоняемый к подушке.
- Привет! – качок радостно кивнул, вскинул руку толщиной в сёмкино бедро, едва не зацепив мощным локтем ботана.
Ботан застенчиво ощерил скобки и кивнул вслед за качком. Парень с хитрожопым лицом поднялся с кровати и шутовски поклонился.
- Приветствую тебя, соотрядник, - раздражающе слащаво промурлыкал он, ухмыляясь Сёмке, - ботанидзе на кровати – Вова, можно просто Вовик, он не огорчится, - «Вовик» истово закивал головой в подтверждение чужих слов, - рядом с ним – Егор, наша мускульная мощь, король тренажеров и властитель гирь.
Егор еще раз улыбнулся Сёмке. Голова у последнего уже свинцово отяжелела, готовая вот-вот самостоятельно попасть на подушку, даже путем отделения от тела.
- Я же, - пафосно продолжил кучерявый, - Митя, по-взрослому Дмитрий, но куда нам еще…
Сёмка качнул головой, принимая информацию. Встал с кровати, пнул свою сумку с прохода и чуть улыбнулся соседям.
- Сёма, Семен, как хотите. А вы знакомы между собой типа, да?
Митя радостно оскалился.
- Ну да, в одной школе учимся, а эти, - он ткнул пальцем в сторону Егора и Вовы, - вообще братья родные.
Сёмка едва успел перехватить отвалившуюся к полу челюсть - тщедушный Вовик и богатырь Егорушка – братья? Родные?!
Митя сипло закотяшился, потешаясь над охреневшим Сёмкой.
- Серьезно?..
Егор угрожающе нахмурился, инстинктивным движением заталкивая Вовку за спину.
- А че? Не похожи? – его бас породил табун боязливых мурашек на спине у Ахтарского.
- Да как-то… не очень, если честно.
- Забей, - Митя вклинился в назревающий конфликт, загораживая медленно звереющему Егору обзор на бледнеющего Сёмку, - у них отцы разные, вся фигня. А так - роднее некуда, точно тебе говорю.
Сёма нервно хихикнул, не горя желанием пасть жертвой кулачищ Егора в первый же день отдыха.
- Егор, ты это… не сердись, не разглядел, одно лицо просто, только понял!
Егор стремительно подобрел и широко улыбнулся Ахтарскому, чуть не напрудившему в бермуды.
Он встал с кровати, Вова сорвался за ним следом и прошел во вторую часть комнаты, отделенную от первой небольшой аркой. Поднял с пола сумку и начал вытряхивать из нее вещи.
Сёмка совершенно случайно увлекся игрой мышц на его спине и поэтому вопрос от Мити прослушал.
- Але, гараж! – в изящный нос Сёмки совершенно спокойно полетела чужая стоптанная кроссовка.
Он не успел ее перехватить, и кроссовка смачно шлепнула подошвой его по губам.
- Да ты охренел, - мрачно констатировал Ахтарский, посылая кроссовку в полет до хозяина.
Вытер губы и осмотрелся в комнате.
Стены, выкрашенные краской в кремовый цвет, были абсолютно голые – даже ни календарика. Окно было одно, большое, занавешенное почти прозрачной занавеской, кровати стояли по углам. У каждой была своя крошечная тумбочка; большой, на удивление мягкий ковер красного дикого цвета пружинил под тапками.
Сёмка что-то прикинул, отошел к краю красного безобразия, скинул тапки и с наслаждением встал голой подошвой на жестковатый ворс.
Почти замурлыкал, топчась на одном месте.
Митя несколько секунд рассматривал блаженствующего Ахтарского, иногда переводя взгляд на ковер, а потом повторил его маневр, тоже скидывая обувь и топая по ковру босиком.
Он отошел к своей сумке, которую взгромоздил на кровать, стоявшую параллельно сёмкиной, и завозился в ней.
Вытащенный им пакет как-то слишком знакомо звякнул за спиной, и Сёмка развернулся раньше, чем успел об этом подумать.
Пойманный врасплох Митя пакет прятать не стал, хотя по глазам было видно, что он близок к этому, и положил его на кровать, нарочито медленно развязывая.
Разглядев то, что лежало в пакете, Сёмка озадаченно моргнул. Детский сироп.* Несколько маленьких бутылочек.
Сёма был идиотом, но не дебилом, и прекрасно осознавал, что они оба давно вышли из возраста, в котором надо пить этот сироп.
Ахтарский понимающе ухмыльнулся едва заметно паникующему Митьке и, как фокусник, выудил из почтальонки одну из старых косметичек матери.
Митя без слов в непонимании выгнул бровь, недоуменно посмотрев на косметичку.
Сёмка цокнул, подошел ближе к парню и раскрыл свою сокровищницу, полную разных таблеток и капель**, собранных явно не для лечения.
Только Митька собирался одобрительно присвистнуть, как дверь в их комнату раскрылась, и на пороге застыл Антон, за спиной которого баранами столпился весь их гребанный отряд.
- Ебаный стыд! – в полголоса зашипел Сёмка, спешно пытаясь застегнуть косметичку, чтобы никто не спалил его богатства.
Ни о чем не спрашивая, как к себе домой, в комнату просочился вожатый и важно встал посередине, пока отряд робкими движениями вторгался на чужую территорию.
- У нас общий сбор. – Как бы между прочим, пояснил Антон застывшим хозяевам комнаты.
- А у нас-то почему? – возмутился первый пришедший в себя Сёмка.
- Просто, - пожал плечами вожатый, - а это что у тебя? – он хищно протянул руку к сёмкиной косметичке.
У Ахтарского чуть вся жизнь не пронеслась перед глазами, стоило тонким пальцам вожатого выдернуть у него из рук драгоценную ношу и дернуть молнию.
Белесые брови Антона задрались под возмутительно ровную белую челку, так там и оставшись.
- Ахтарский… ты чего, болезненный такой что ли?..
Сёмка немного нервно дернул плечом – надо же, уже успел запомнить – и кивнул, чувствуя, что просто так он не отвертится.
Благо, Митя уже затолкал свой контрабандный пакет куда-то под кровать. Сёмка успел заметить, как он метнулся туда, когда Антон только открыл дверь в их комнату.
Но нет, подозрительно сощурившись, вожатый молча вернул ему родную косметичку, чуть посверлив взглядом напоследок.
- Все помним, - начал Антон, когда подростки расселись кто куда, - меня зовут Антон, звать меня следует Антон Маркович, таковы правила, но я разрешаю обращаться только по имени, но, само собой, не при свидетелях.
Ахтарский уныло скривился на своем честно отвоеванном кусочке собственной кровати. Еще и по отчеству звать. Ну, вообще шикарно, ага.
- Номер нашего отряда – десять. Десятый отряд. Позже нам надо будет придумать название, девиз и эмблему, как раз к тому времени, когда начнутся соревнования между отрядами. Распорядок несложный. Подъем в семь утра, зарядка, личная гигиена, в восемь завтрак. До обеда личное время и прогулки к морю. Обед в двенадцать, после чего снова личное время, послеобеденный сон и какие-нибудь заранее запланированные мероприятия. Полдник в четыре, опять к морю, личное время. Ужин в шесть, мероприятия. С девяти вечера и до одиннадцати – дискотека. После – отбой.
Все ясно?
Народ загудел, подтверждая, что да, таки ясно.
- План лагеря можно увидеть на стенде, он недалеко от корпуса, найдете сразу. Вам предоставляются мячи, ракетки и прочие тихие радости жизни послушных школьников, - Антон тонко усмехнулся, - я живу в вожатском корпусе, ко мне зря не бегать. Нечего там тереться, я буду приходить сам и контролировать по ситуации. Вопросы?
Руку подняла темненькая из малолеток в автобусе, сидящая на митькиной кровати, подобрав под себя ноги.
- А лет вам сколько?
Антон закатил глаза под тихие смешки.
- Двадцать три. Студент пединститута, вы – моя практика. Не дай бог, кто-то из вас сделает что-то ужасное, в лоскуты разорву, - и неожиданно цепко всмотрелся в поежившегося Сёмку. – В общем… Пока все, можете расходиться по комнатам, - он посмотрел на часы, - через сорок минут сбор у корпуса, построение на полдник.
Живот Сёмки одобрительно и на всю комнату счастливо заурчал.
Ахтарский с мордой кирпичом хлопнул ладонью по животу и с ненавистью посмотрел на ухмыляющегося вожатого.
Ну-ну. Недолго тебе ухмыляться осталось, скотина.
Народ уже ушел, когда Сёмка позволил себе вольготно растянуться на койке, иногда посматривая на орудующего плоской расческой Митю.
Тот пытался расчесать свои кудри, шипел и плевался, стоило зубцам расческе где-нибудь застрять.
Сёмка перевел взгляд на потолок и не заметил, как уснул.

@темы: заявки, оридж, слэш (яой), Наша чокнутая смена - заявка

---

Ты когда-нибудь нарвешься... 1-2.

Название: Ты когда-нибудь нарвешься...
Автор: АкИоКо_МиЦуКи
Бета: Ежица
Фэндом: ориджинал
Персонажи: м/м
Рейтинг: R
Жанры: слэш, юмор. романтика, повседневность
Предупреждения: нецензурная лексика, лицеисты
Размер: миди
Статус: в процессе
Описание: Казалось бы, все шло как обычно, но парень не подозревал, что привычный жизненный уклад может очень быстро и качественно похериться сударыней-Судьбой.
Глеб не думал, что кто-то может так повлиять на его мирную тихую серую жизнь, но все когда-нибудь меняется. Особенно, если учишься в одной школе с таким человеком, как Стас. С веселым, неудержимым, долбанутым, открытым... геем.
Публикация: нельзя
От автора: работ написана по заявке

Часть 1.

1.
- Увидимся!
Хлопнула дверца автомобиля, чуть взвизгнули шины, унося машину и ее водителя прочь от силуэта на обочине.
Силуэт сдвинулся с места и оказался парнем лет семнадцати, который, старательно запахиваясь в плащ, медленным шагом уходил в вечерние сумерки.
Казалось бы, все шло, как обычно, но парень не подозревал, что привычный жизненный уклад может очень быстро и качественно похериться сударыней-Судьбой.

***

Утро было средней паршивости.
Дул сильный ветер, капал мерзостный дождик, зонт рвался из рук, как обезумевший, грозясь раскрыться под порывами ветра в совершенно другую сторону.
Глеб успел уже пять раз пожалеть, что отпустил водителя отца домой, но ничего не поделаешь.
Хотел с утра прогуляться – гуляй на здоровье, не заляпайся.
Злобно буркнув приветствие охраннику в будке у лицея, Глеб блаженно ввалился в теплое фойе и на секунду прикрыл глаза, подрагивая от остатков уходящего холода. Кожа постепенно покрывалась мурашками, и парень почти незаметно передернулся, чуть не присветив какому-то снующему рядом первоклашке.
Мальчишка взвизгнул и отскочил прочь от длинного и мокрого зонта, обзывая Глеба «козлом».
«Козел» еле удержался от пинка для крикливой малявки и, чуть встряхнув зонт, направился в гардеробную, ловко маневрируя между другими лицеистами.
Коротко кивнув гардеробщице, он прошел в глубину, ища свой крючок.
Пару раз чуть не чихнув от плотно висящего в помещения запаха мокрого меха, он быстро нашел свое место. И огорчился, скрипнув зубами.
На крючке висел до боли знакомый ядерно-желтый, как взвод новорожденных цыплят, пуховик.
Глеб только выругался, вешая свой плащ поверх желтого безобразия, мысленно обещая себе попозже найти хозяина пуховика, и как следует ему ввалить, за наглость.
С горем пополам преодолев пару этажей, Глеб застыл перед закрытой дверью. Из-за нее не доносилось ни звука, видимо, однокласснички уже приснули на партах, не дожидаясь начала урока.
Выпускникам учиться было тяжело, каждый выкручивался, как мог.
Глеб пригладил волосы и открыл дверь. На него в ту же секунду кинулось лохматое нечто, повисая на шее.
- Глебушка, солнышко, я уже заждалась!
Глеб едва не захрипел, наклоняясь под тяжестью собственной девушки.
- Лар, спокойней никак? – прошипел он, оттаскивая от себя любвеобильную девушку за шкирку.
Лариса, немного повиснув в его хватке, ловко встала на ноги, обнимая парня уже спокойнее.
- Ну, котик, я же скучала! – глумливо пропела она, зная, как Глеб ненавидит такое ярое проявление эмоций.
- Угомонись, - выдохнув, покачал головой Глеб и, отодвинув в сторону девушку, прошел к своей парте.
Лариса тут же устроилась рядом, довольно улыбаясь.
Со всего класса к ней тянулись злобные и завистливые взгляды других девушек. Но это ее нисколько не беспокоило, наоборот, светилась Лариса ярче новогодней елки.
Чужая ненависть и зависть ее только радовала.
Пока Глеб вытаскивал из кейса учебник и тетрадь, она быстро тарахтела, выбалтывая ему подробности вчерашнего дня, не позволяя вставить парню и слова.
Глеб устроился поудобнее, подпер подбородок рукой и устало уставился на Ларису, в который раз спрашивая себя, за каким чертом он с ней связался.
Яркая, шумная, наглая неформалка, не признающая ничьего авторитета, кроме своего собственного. Всем приказывала звать ее Риской, за Лариску ручку в глаз, наверно, не получал только один Глеб.
Насыщенно-синие, это сегодня, волосы, темно-зеленые глаза, вздернутый нос, полные губы, лицо сердечком, хорошая фигурка, от формы остался лишь пиджак и тот был подвержен неформальному влиянию, штаны-узкачи, вырви-глазная рубашка.
Не его формат. Абсолютно.
Но связался же?
Если бы не необходимость, он бы ее десятой дорогой обходил.
А так…
- Ты меня слушаешь, или как?! – беспардонным щипком за внутреннюю сторону бедер Лариса выдернула Глеба из мыслей.
- Твою…! Да слушаю, успокойся, пожалуйста… - простонал Глеб, прикладываясь лбом об парту.
Где были его мозги?..

***

За какую-то жалкую половину урока Лариса умудрилась подорвать ему мозг своим невменяемым хихиканьем и загадочным мяуканьем из сумки.
Впрочем, загадочным оно было ровно до того момента, пока Лариса не затащила свою ужасающую почтальонку на стол и, приоткрыв ее, не показала Глебу тощего, замурзанного одноглазого котенка.
- Возле лицея утром нашла, прикинь! – радостно поделилась она, и Глеб не выдержал.
Его уход из класса был больше похож на бегство, но об этом он предпочел не задумываться, сразу взяв курс на мужской туалет.
В туалете, кроме него, обретался еще один парень, вид которого приводил Глеба в тихое бешенство.
Этот… этот придурок его уже давно бесит и, наверняка, об этом не догадывается.
Такой же шумный, как Лариса, но более долбанутый.
Стас Моисеенко, примостив худой зад на широкий подоконник, флегматично смотрел в окно и курил.
Обычный для него вид душевно больного шизофреника куда-то слетел сам собой, Стас был чересчур задумчив для своего повседневного облика.
Глеб стряхнул с себя наваждение, вызванное видом девятиклассника, и рявкнул во всю глотку.
- Моисеенко, какого хрена ты тут делаешь?!
Испуганно вскрикнув и взвившись на месте, Стас попытался обернуться, роняя на другую руку сигарету, обжегся, снова заорал и спрыгнул с подоконника, покрывая Глеба матами. Громкие крики его танцам на месте и потрясаниям обожженной руки нисколько не мешали.
- Рехнулся, да?! Зачем орать так, урод!
- Моисеенко… не зли меня, понял, - угрожающе начал Глеб, пальцем качнув значок Актива Лицея на пиджаке и снова оглядывая парня, - почему здесь во время урока, да еще и сигаретой? Где твоя форма?
Вместо положенной черно-фиолетовой лицейской формы на парне были обычные джинсы и джемпер.
Стас скривился, выкидывая потухший окурок в урну.
- Тебя ебет? Сам-то что тут делаешь?
- Не твое дело, вали на урок.
Стас фыркнул, вскинул руку с отставленным средним пальцем и, о боги, синим ногтем, и вальяжно прошел к двери, не чувствуя, как Глеб сверлит взбешенным взглядом ему спину.
- И кстати, Стас, – медленно начал Глеб, вынуждая парня притормозить, - еще раз повесишь свою сраную куртку на мой крючок – я тебе врежу.
- Страшно-то как!
Моисеенко закатил глаза и насмешливо махнул Глебу, своевременно выходя из туалета.
Глеб задавил желание догнать девятиклассника в коридоре и пинками пригнать к нужному кабинету. Вместо этого, воровато оглянувшись, он достал из кармана пачку «Русского стиля» и спешно закурил, устало присаживаясь на подоконник.
После пяти уроков его ждала еще долгая тренировка по баскетболу, в преддверии районных соревнований тренер гонял их, как хотел и мог.
Глеб уныло ухмыльнулся и затушил сигарету, выкидывая окурок в окно.
Пару минут постоял у окна, полностью погруженный в свои мысли, но звонок с урока быстро вернул его в сознание, убеждая вернуться в класс.
К Лариске и котенку.
Блядь.
Может, остаться тут до конца дня?

Часть 2.

2.
Спортзал поприветствовал Глеба просто потрясающей смесью ароматов – пот, чьи-то грязные носки, новые мячи и почему-то запах горелой проводки.
- Евгений Михайлович? – робко позвал в пустоту Глеб, отчего-то не решаясь входить внутрь.
- Глеб! – здоровенная лапища ласково хрястнула парня по плечу, и Глеб чуть не подкосился на пол, икнув от испуга.
Глотком отправив сердце на место, Глеб повис на ручке двери и осторожно оглянулся назад. Сзади стоял его тренер и учитель физкультуры по совместительству – Евгений Михайлович Пепелица.
Хотелось бы Глебу знать, из каких русских былин выполз этот богатырь и какая скотина показала ему дорогу к их лицею.
Тренер возвышался над, в общем-то, не маленьким парнем, на добрых полметра. Или меньше. Но факт – Глеб дышал ему в подмышку.
- З-здрасьте, я на тренировку.
- Проходи, проходи, футболисты только ушли, - добродушно пробасил мужчина, пропуская Глеба вперед и закрывая за собой дверь.
- Да я так и понял, - прикрыв ладонью нос, прогундосил парень, складывая кейс на подоконник, - а чего паленым так тащит?
Тренер пожевал губу, взял ладонью – этой возможности Глеб неистово завидовал – баскетбольный мяч и метко швырнул его в преподавательскую каморку с инвентарем. И только потом ответил.
- Это Стаська, - у Глеба дернулась бровь, - сегодня и у него тренировка была, в футбол играли, вот он и зарядил в лампу верхнюю, - тренер показал рукой куда-то под потолок.
Парень проследил взглядом за рукой и не успел поймать отвисшую челюсть.
Под потолком, в углу, на расстоянии четырех с половиной метров от земли искрилась раздолбанная большая овальная лампа. Сетка, прикрывающая ее раньше, висела рядом, держась на одной сопле.
- Дури у парня много, вот и чудит, - довольно жмурясь, распинался Евгений Михайлович, пока Глеб медитировал на зрелище раскуроченной лампы, - ему бы в большой спорт, паршивцу, а не задницей по этажам вилять.
Глеб механически кивнул в знак согласия и, едва переставляя ноги, отправился в раздевалку, сминая в руках пакет с баскетбольной формой.
Он только успел натянуть футболку, стоя в пустой раздевалке в одних трусах, когда кто-то, топоча, как слон, ворвался в спортзал и херанул железной дверью по проему.
- Башкирцев! Где Башкирцев?!
Глеб вздрогнул и, суетливо запутавшись в форменных трусах, почти вывалился из раздевалки, наступив сам себе на развязанный шнурок кроссовок.
- Здесь я, - к нему тут же кинулась долговязая белобрысая девчонка.
Подняла с пола, отряхнула форму и тут же вцепилась в плечи, практически визжа, и хорошенько встряхнула.
- Совет! Совет, мудак, как ты мог его пропустить?
- Тоня, тише будь! – Глеб насилу отцепил от себя не в меру цепкие ручки девушки и повел плечами, стараясь избавиться от впечатления украшенной дырками от пальцев кожи. – Какой совет? Мне там сегодня нечего было делать!
- Что? Что?! Нечего делать?! А это, - она оттянула собственный значок Актива и почти засунула Глебу его в нос, - тебе ни о чем не говорит, а? Мы долбаный Актив этого драного колледжа!
Тренер деликатно кашлянул в глубине спортзала, заставив Тоню подскочить на месте и выматериться. Девушка посылу вняла и взяла на полтона тише.
- Какого хрена, ну? Сегодня новичков принимали. Все члены Актива должны были присутствовать, а ты, как самый главный член – тем более! – неприлично оскалившись, заржала она, толкая Глеба в плечо кулаком.
Глеб закатил глаза и не насторожился.
Тоня всегда была такая. Родители назвали ее Антониной, и она возненавидела весь мир. Впрочем, мир был настроен по отношению к ней аналогично. Особенно в те моменты, когда гендерная принадлежность в сознании девушки переворачивалась с ног на голову, и она звала сама себя Антон.
Глеб к закидонам зам. президента Актива привык, но вот насторожиться стоило.
- Без меня же приняли и ничего, так? – приседая, спокойно спросил Глеб и взглянул на подругу.
Та бездумно кивнула, скалясь куда-то в стену.
Ее родители в детстве не роняли?
Этажа так с пятого?..
Башкирцев тряхнул головой, избавляясь от ненужных мыслей, и взял мяч, собираясь немного размяться, пока не придут остальные участники команды.
Спустя пару минут, из раздевалки вышла переодетая в форму Тоня и присоединилась к нему в разминке.
Позже подтянулись и остальные.

***

Тренировка закончилась только тогда, когда ребята попадали на пол взмыленные, как кони. И могли только хрипеть и шепотом материться.
Глеб героически пополз к раздевалке, мысленно листая список своих дел на сегодня.
Уроки высидел, Совет пропустил, баскетбол выдержал. Осталось сходить на часовой общий факультатив по информатике и можно спилить домой.
Тоня нетерпеливо танцевала у мужской раздевалки, тощими коленками подпинывая кейс Глеба, который держала в руках.
Переодетая, причесанная, так она больше походила на девушку. Маленькие, в строгой черной оправе узкие очки дополняли образ этакой отличницы нестандартной.
Разве что дебильная ухмылочка чуть портила лицо, но не картину в общем.
Радостно ощерившись вышедшему из раздевалки Глебу, она кинула ему в руки кейс, отнюдь не легкий, и уверенно зашевелила ногами в сторону кабинета информатики. На ходу выуживая из кармана строгой юбки блокнот, Тоня обернулась к семенящему сзади Глебу.
- М! Вот еще что, детка… - она быстро перелистала страницы, что-то выискивая, - после информатики мы не уходим, идем в штабную, знакомиться с новичком.
- Ох, ладно. Новичком? Он один что ли?
- Ага…
И снова усмешка, от которой Глеба уже как-то начало подергивать.

***

June 16:43
Сегодня увидимся? Я скучаю
Глеб 17:03
Не знаю, дел много.
June 17:05
Но Глеб! Я же правда скучаю…
Глеб 17:07
Не беси меня, просил же. Я учусь, в отличие от тебя, имей совесть, ок?
June 17:08
…у тебя кто-то есть, да? И я работаю, не забывай, малыш.
Глеб 17:11
Ага, девушка. И я тебе не малыш.
June 17:12
Ты знаешь, о чем я.
Глеб 17:14
Отъебись по-хорошему, не начинай ссору. Я не в настроении…

Глеб едва успел прикрыть крышку ноутбука, когда препод навис над ним коршуном и злобно засверлил взглядом.
- Башкирцев, чем ты занят?..
- Экселем, - как можно честнее ответил парень, на ощупь двумя кнопками закрывая браузер.
Не найдя, к чему придраться, препод хищно раздул ноздри и поплыл по классу дальше, выискивая жертву.
Глеб лег на парту и облегченно выдохнул. Не хватало, чтобы его еще застали за перепиской с…
В общем, не застали и хорошо.
Тоня, сидящая рядом и старательно листающая какой-то стремный сайт, неодобрительно покачала головой, не отрывая глаз от экрана.
Глеб обиженно от нее отвернулся.

***

Когда время факультатива подошло к концу, Глеб с трудом смог разогнуться – задумался в неудобной позе, и все тело затекло.
Тоня, старательно ворчащая что-то на ухо, ретиво толкала его в сторону штабской Актива, и вид имела настолько одухотворенно-пакостный, что у Глеба опасливо засосало под ложечкой.
Вскоре перед ними выросла дверь в кабинет Актива, и девушка широким жестом открыла ее, угодливо пропуская Глеба внутрь.
Первым, что увидел парень, были знакомые синие кеды, джинсы и джемпер.
А заканчивался джемпер головой Стаса Моисеенко, сплошь усеянной заколками-невидимками.
- Разве он не няшка? – закотяшилась Тоня где-то за спиной, аккуратно запирая дверь на ключ и закрывая все окна.
Третий этаж, ну.
В мозгу Глеба с визгом оборвалась извилина, отвечающая за благоразумие.
И тьма настала, когда он двинул себе ладонью по лицу в жестком фэйспалме.

@темы: заявки, оридж, слэш (яой), сие творение, Ты когда-нибудь нарвешься... - заявка

---

03.06.2011 в 15:10

Пишет  Merlins Team:

№9. Перевод "Time is Your Sandbox", романс, NC-17
Название:Time is Your Sandbox (a sort of love story)
Автор: clevermonikerr
Переводчик: Merlin’s Team (Madam T.)
Бета: Merlin’s Team (lyekka)
Оформление: Merlin’s Team (DrakonL)
Разрешение на перевод: получено
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Размер: ~7000
Жанр: романс
Саммари: Мерлин и Артур влюбляются друг в друга, но не в привычном порядке.
Тема №21:
Arthur: "I will always love you!"/Артур: Я всегда буду любить тебя!

Мне двадцать, когда это случается впервые. Я старательно оттираю копоть от драконьего огня с доспехов Артура: в кои-то веки тряпкой вместо магии, а в следующее мгновение мир словно плывет, и подо мной проваливается пол. Когда я открываю глаза, то обнаруживаю себя не в оружейной, а в замке, и за окном не позднее утро, а густые сумерки. Меня начинает подташнивать.
Я вижу перед собой маленького светловолосого мальчика. Артур. Его щеки еще по-детски пухлые. Да и вообще ему еще расти и расти.
Ожидаю, что он закричит, позовет стражу или Утера, направит на меня меч, сделает хоть что-то, например, удивится. А вместо этого он широко улыбается:
- Мерлин!
Я бледнею, чувствую, как кровь отливает от лица.
- Ум-м, да, это я. Ты знаешь, как меня зовут?
Он смотрит на меня так, словно я полный идиот. Теперь я уверен, что это действительно Артур, только не тот, которого я видел сегодня утром.
- Ты – Мерлин, я – Артур. Так нас зовут, - уголки его губ медленно ползут вверх, похоже, мини-Артур очень доволен собой.
- Хм, нет, это-то я понимаю. Просто, ну…- начинаю я, а потом решаю быть честным. – Ты несколько младше, чем последний раз, когда я тебя видел.
- О? А-а, - кивает Артур, на его детском лице проступает понимание: - Мерлин, ты и сам выглядишь моложе.
“Не так уж я и молод, уже два десятка лет прожил”, – думаю я про себя. Артур внимательно смотрит на меня и кивает.
- Это твой первый раз, так ведь? Первое падение во времени?
Нервно взъерошив волосы, я отвечаю:
- Я так это назвал? Падение?
- Ты говорил, ощущения похожи.
- И как… как часто это случается? – я снова вцепляюсь в свои волосы.
- Не знаю. Время от времени, - Артур пожимает плечами. - Ты мне сказал, что мы встретимся, когда мне будет десять, и ты не будешь понимать, что происходит. Ты попросил передать молодому тебе... Полагаю, что такому, как сейчас, - я киваю, и он продолжает: - Передать, что такое случается, что ты “падаешь” и не знаешь, почему, и ты не знаешь, связано ли это с тем, что ты повелитель драконов, или нет, и что скоро ты вернешься домой. Ах да, и что ты не можешь изменить прошлое. Ты пытался. Ничего не вышло, - перечисляет Артур, словно зачитывая давно выученный список.
Сглотнув комок в горле, я смотрю в пол, сосредоточившись на каменной кладке. Хоть тут все понятно.
- Эй, все будет хорошо, - подойдя поближе, Артур неловко похлопал меня по руке.
- Я рассказал тебе, что я повелитель драконов? - спрашиваю я.
- Немного, - отвечает Артур. - В основном ты рассказываешь о великих подвигах, которые я совершу, когда вырасту и стану настоящим рыцарем. Ты говорил, лучшим из лучших. А еще ты играешь со мной в солдатиков, и я тебя обыгрываю.
Я стараюсь не рассмеяться:
- Не сомневаюсь.
- Хочешь, сыграем? – спрашивает Артур.
Я не хочу. Я хочу узнать больше, но вместо продолжения расспросов киваю.
Встав на колени, Артур извлекает из-под кровати короб.
- Не говори никому, что я до сих пор их храню, - просит Артур, показывая на игрушечных рыцарей.
- Не скажу, - соглашаюсь я.
- Мне десять, и я уже слишком взрослый для таких игрушек, - объясняет Артур.
- Ну не так уж и слишком, - говорю я, усаживаясь на пол рядом с ним. - Я же собираюсь играть, а я в два раза тебя старше.
- Это да, но ведь правила, в которых говорится, что кто-то слишком взрослый для игр, на таких, как ты, не распространяются, правда, Мерлин? – спрашивает Артур.
Я смеюсь. На сей раз искренне.
- Ты не против объяснить мне правила игры? Это мой первый раз.
- Ладно, слушай! – начинает Артур, и я слушаю. У него есть два набора превосходно выкованных рыцарей. Одни представляют Камелот, другие - Мерсию. Он играет за Камелот, создает боевые построения и громит моих солдат. Бросается с кровати наловленными в реке мелкими камешками в мои полки. У него здорово получается. Меня разбивают на голову.
Он выигрывает, а я чувствую, как пол уплывает из под ног, и оказываюсь в оружейной. Убедившись, что в ней по-прежнему нет никого, кроме меня, делаю глубокий вдох и сосредотачиваюсь. Копоть исчезает c доспехов, а я плетусь в свою комнату. Падение меня вымотало.
--------------------------------------------------------------------------------------------------

Почувствовав, что меня трясут за плечо, открываю глаза. Надо мной склонился Артур, на лице которого явная озабоченность. Я моргаю и пытаюсь сесть.
- Как ты себя чувствуешь? – мягко интересуется Артур.
- А не… да… прекрасно, как никогда, - бормочу я, пытаясь продрать глаза.
- Ну ладно. Прекрасно, значит. И это объясняет, почему в два часа пополудни мне приходится тебя трясти, чтобы разбудить после того, как ты продрых сутки, - говорит Артур.
Не может быть, чтоб я так долго спал.
- Сутки?
Артур кивает:
- Гаюс пытался тебя растолкать, но ты лишь пробурчал сквозь сон, что не голоден и обедать не будешь, и что я в состоянии один день позаботиться о себе самостоятельно.
Этого я не помню, приходится верить на слово.
- Так с тобой все в порядке? – снова спрашивает Артур. – И не вздумай врать. Я тебя достаточно давно знаю, чтобы видеть, когда ты лжешь, Мерлин.
Я моргаю и делаю глубокий вдох:
- И как долго? Как давно ты меня знаешь, Артур?
На его лице появляется странное выражение, и он присаживается рядом со мной:
- Иногда мне кажется, что целую вечность.
- Как давно? – переспрашиваю я, повысив голос.
- Дольше, чем ты знаешь меня. С самого детства, - после короткой паузы признается Артур.
Неожиданно меня затапливает ярость, я даже нахожу в себе силы подняться. Меня водили за нос. Никогда раньше я не чувствовал себя так глупо рядом с Артуром.
- Значит, ты мне врал все то время, что я тебя знаю? – цежу я сквозь зубы, чтобы тут же пожалеть об этом. Закрыв рот ладонью, я отступаю назад.
Артур быстро поднимается, одним плавным грациозным движением. Прищурившись, начинает говорить.
- О да, Мерлин. Давай побеседуем о честности. Уилл – колдун, а не я! Посмотри, Артур, какой своевременный и совершенно точно не волшебный обвал только что спас нас от неминуемой смерти. Артур, какой ты молодец, сразил магическое чудовище, находясь без сознания. Ты просто герой, - издевается Артур, подражая моему высокому голосу.
У меня отвисает челюсть, и я захлопываю рот, клацнув зубами.
- И все это время ты знал?
Когда я представлял, что Артур узнает правду обо мне, я даже вообразить не мог, что все будет так.
Артур кивает и смотрит мне прямо в глаза. Я заставляю себя не отводить взгляд.
- Мерлин, ну честно, ты сам просил ничего тебе не говорить, - неопределенный взмах рукой, – будущему тебе.
- И ты меня послушал?
Он коротко смеется:
- Ты бываешь очень убедительным, когда хочешь.
- Да неужели? – я хочу узнать у него тысячи подробностей, но задаю первый пришедший в голову вопрос: - И часто я проваливаюсь в прошлое?
- Не только в прошлое, - поправляет Артур. – В будущее тоже. Я не уверен, если честно. Мы встретились впервые, когда мне было пять, а ты был старше, чем сейчас. Я предлагал записывать все наши внезапные встречи, но ты сказал, что хранить документ, касающийся магии, в Камелоте - верный способ отправить тебя на плаху.
- Похоже, будущему мне не чужд здравый смысл, - говорю я, пытаясь пошутить. Но мне почему-то не смешно.
- Ничего, со временем привыкнешь. Не все же рождаются такими мудрыми, как я, - широко улыбается Артур, и я хохочу, держась за живот.
- Серьезно, Мерлин, как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - киваю я. – Просто очень устал. Но уже отдохнул.
- Вот и прекрасно, я как раз собираюсь на охоту ближе к вечеру.
Я ворчу, но не всерьез. В данный момент я совсем не против. Он выходит, и я следую за ним.
Когда мы оказывается в коридоре, за дверью лаборатории Гаюса, Артур говорит, что передумал и что «ближе к вечеру» - это сейчас. Артур направляется к лесу и не подумав захватить с собой арбалет или охотничий нож.
- Ты начал охотиться голыми руками? – спросил я.
Он качает головой и идет мимо оружейной. Что мне еще делать, кроме как идти за ним?
Я ускоряю шаг, догоняя его. Его лицо выражает непонятное упорство, и мне на секунду кажется, что стоит волноваться.
- Артур…
- Мерлин… - этом отзывается он. Мне остается лишь закатить глаза. Он углубляется в лес. Под ногами хрустят сожженные драконом ветки. Какое-то время я молча иду за ним. Боюсь, что стоит мне открыть рот, как из него посыплется град вопросов и признаний о прошлом и будущем. А я не уверен, что готов узнать ответы.
Неожиданно Артур начинает протискиваться сквозь густой кустарник. Я лезу за ним. Оказавшись на небольшой полянке, останавливаюсь стряхнуть с одежды листья.
Тут так красиво. Посреди поляны течет небольшой ручей, вода такая прозрачная, что я вижу каждый камешек на дне. Берега заросли сочно-зеленой травой. Артур жестом предлагает мне присесть рядом. Один за другим он стягивает с себя сапоги и опускает ноги в прохладную воду. Я делаю то же самое. Ощущения восхитительные.
Артур поворачивается ко мне и смотрит в глаза.
- Ребенком я любил играть здесь. Вроде недалеко от замка, но и не настолько близко, чтобы слышать крики разыскивающих меня учителей и нянек.
Представив маленького Артура, прячущегося на поляне, я не мог не улыбнуться.
- Ты был прелестным ребенком, - говорю я.
- Я знаю, - отзывается он, и я пихаю его в плечо.
Артур откидывается на траву, не переставая болтать ногами в воде.
- Тут так здорово, - искренне говорю я. - Спасибо тебе.
Приподнявшись на локтях, он довольно улыбается мне. В этот миг я бесконечно благодарен судьбе, что она свела меня с Артуром.
- У тебя выдалась тяжелая неделя, Мерлин. Ты заслужил передышку.
Уж не знаю, чего я там заслуживаю, но беру пример с Артура: растягиваюсь на траве и закрываю глаза. Ласково пригревает солнце, и впервые за долгое время я чувствую умиротворение.

--------------------------------------------------------------------------------------------------

Я падаю, и падаю, и падаю… а потом открываю глаза. Сколько бы раз я не проваливался сквозь время, меня всегда тошнит. В этот раз я очутился в камелотском саду, что позади тренировочной площадки.
По саду взявшись за руки прогуливаются две прекрасные женщины. Присмотревшись, я тут же узнаю их и в который раз жалею, что не могу брать Артура с собой в путешествие сквозь время.
Блондинка – Игрейн, поправляюсь я – на последних месяцах беременности, и я вспоминаю, что рассказывала мне мама про беременных. Королева просто светится от счастья, что носит под сердцем Артура. Брюнетка поворачивается в мою сторону, и на ее лицо набегает тень. Нимуэ.
Она загораживает собой Игрейн и обращается ко мне:
- Откуда ты взялся и что тебе нужно?
- Я из маленькой деревушки, принадлежащей Ценреду, – отвечаю я с поклоном. – И я не причиню зла королеве.
Скрестив руки на груди, Нимуэ шагает ко мне:
- Ты появился из ниоткуда.
Я помню, что магия пока разрешена в Камелоте, и придумываю на ходу:
- Это побочный эффект заклинания, над которым я работаю. Простите, если напугал вас.
- Все в порядке, Нимуэ. Дай человеку вернуться к своим делам, – заступается за меня Игрейн.
- Благодарю вас, миледи, - снова кланяюсь я.
- Ерунда, роды близятся, поэтому придворная волшебница слишком ревностно меня оберегает.
Я быстро моргаю, стараясь не выдать эмоций. Но не могу удержать слов, которые невольно срываются с языка:
- И когда срок?
- В следующем месяце, - отвечает вместо нее Нимуэ.
Поглубже вдохнув, я говорю, глядя в лицо Игрейн:
- Ваш сын будет великим человеком.
Игрейн улыбается и внимательно смотрит на меня:
- А ты провидец? Значит, у меня будет сын?
- Можно и так сказать, - киваю я. - У вас будет мальчик.
Она смеется. У Артура такой же заливистый смех.
- Я так и знала! – Игрейн поглаживает живот. - Он толкается! Он явно согласен с твоим предсказанием.
Схватив меня за руку, она прижимает ее к своему животу. Похоже, властность Артур унаследовал не только от отца. Секунду спустя я чувствую, как Артур толкает меня. А потом еще раз. Мне приходится сдерживать слезы. Артуру и Игрейн осталось быть вместе всего месяц.
- Жду не дождусь, когда увижу его, - шепчет Игрейн.
Должно быть, Нимуэ что-то понимает по моему лицу, потому что вмешивается, разрушив момент.
- Что не так? – спрашивает она, а я убираю руку от Игрейн и Артура.
- Ничего, - отвечаю я. Прежде чем она успевает что-то сказать, я чувствую, как земля уходит из-под ног. И оказываюсь в покоях Артура.
--------------------------------------------------------------------------
Вернувшись из «куда бы он там не падал сегодня с утра», Мерлин пребывает в странном настроении. Смотрит на меня чаще обычного и отворачивается, стоит встретиться с ним взглядом.
А мне сегодня еще предстоит совет и тренировка рыцарей. Я задумываюсь, не пренебречь ли королевскими обязанностями, чтобы вытрясти из него, что такое случилось в прошлом или будущем, от чего он весь как на иголках, но придется потерпеть до вечера.
Когда я возвращаюсь в покои, Мерлин лежит на моей постели, свернувшись калачиком. Плюхнувшись рядом, пихаю его в бок.
- Рассказывай, что случилось, - требую самым приказным королевским тоном, на который способен.
- Ты меня толкнул, - говорит он.
- И ты весь день в таком настроении из-за того, что я тебя толкнул? Если ты до сих пор не заметил, что я пинаюсь во сне…
Мерлин смеется, прерывая меня:
- Нет, Артур. Не прошлой ночью. А десять минут и двадцать шесть лет назад.
- Мерлин, ты несешь полную бессмыслицу.
- А что, бывает иначе? – спрашивает он, и я вынужден согласиться. Он очень непонятный.
Взмахом руки я прошу продолжать, и, к счастью, он повинуется.
- Артур, я видел твою маму, - выдыхает он.
Такого я не ожидаю.
- Ты ее видел? – наконец переспрашиваю я.
- Да. Да, видел. Артур, ты же знаешь, я не могу изменить прошлое. Но я поговорил с ней, - частит Мерлин.
- Ты говорил с ней? – тупо повторяю я, не зная, что еще сказать. Какая-то часть меня сейчас его ненавидит. Мерлин видел мою мать живой, а я никогда не увижу. Никогда не видел.
Он кивает.
- И что она сказала? Мерлин, рассказывай все, как было.
- Артур, она была такая красивая. Уже на последнем месяце, и я, кажется, слегка ее напугал, появившись из ниоткуда, как бывает при падении, но она была очень добра ко мне. И я рассказал ей о тебе.
- Правда?
- Я сказал, что ее сын станет великим человеком.
Я беру Мерлина за руку, переплетая его бледные пальцы со своими.
- И знаешь, я был прав, - шепчет Мерлин. - Она решила, что я провидец, и так обрадовалась – она чувствовала, что носит мальчика.
- Как будто могло быть иначе.
Мерлин смеется:
- А еще… Артур, она схватила меня за руку. Королевские замашки достались тебе не только от отца. Так вот, она схватила мою руку, прижала ее к своему животу, и ты меня толкнул.
Я киваю, показывая, что слушаю его, и жалею, что никогда не знал свою мать. А Мерлин… Мерлин, похоже, знал меня еще до того, как я родился.
- Ты очень на нее похож, - продолжает Мерлин. - Я уверен, она бы так тобой гордилась.
- Ты пришел к такому выводу после единственного разговора с ней? - вскидываюсь я и тут же жалею об этом.
Мерлин кивает, глядя на меня сквозь ресницы.
- Она бы обожала тебя. Как и я, как любой, кто по-настоящему тебя знает. Ты есть и всегда будешь величайшим из королей Альбиона, - уверенно говорит он.
- Смотри не лопни, Мерлин, - говорю я, снова пихаю его и затыкаю обжигающим поцелуем, не давая вымолвить больше ни слова, но меня самого переполняют эмоции.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------
После турнира ломит все тело, но я даже рад. Могло быть хуже. Я мог умереть от укусов заколдованных змей. Мне приходит в голову, что Мерлин мог бы заняться чем-то подобным и разбогатеть, обеспечивая себе призовые с помощью колдовства. Хорошо, что он не так глуп и жаден. Он отправился отдыхать в свою комнату, не переставая улыбаться после моей победы и пира.
Я слышу звук падения и резко оборачиваюсь.
Это Мерлин. Он выглядит старше. На нем добротная голубая рубаха и куртка. А еще у него борода. И, как ни странно, ему идет. Он выглядит… привлекательным.
- Ты, как всегда, грациозен, Мерлин, - говорю я. – И что за нелепая борода?
Он смущенно оглаживает бороду:
- И тебе здравствуй, Артур. И прекрати врать, я знаю, что борода тебе нравится.
- Похоже, в будущем я растеряю весь свой прекрасный вкус.
Мерлин тихо смеется:
- А сколько тебе сейчас, Артур? Двадцать, двадцать один?
- Двадцать один.
Он приподнимает брови, и я знаю, что он хочет что-то мне сказать, но не может.
Я решаю слегка сузить временные рамки.
- Несколько дней назад я познакомился с молодым тобой.
Мерлин улыбается:
- Неужели? И каков вердикт?
Я тяжело вздыхаю:
- Ты шумный и ужасно неосторожный, когда дело касается магии. Просто удивительно, как ты умудрился дожить до, сколько тебе там сейчас, чтоб нормально бороду отрастить.
К моему удивлению, Мерлин совсем не обижается.
- Мне двадцать восемь. И ты прав, я был ужасно небрежен. Но сам подумай, я был волшебной золотой рыбкой в маленьком эалдорском пруду. Магия там не то чтобы дозволена, но голове моей не грозило оказаться на плахе, как сейчас в Камелоте. Я научусь.
- Правда?
Он лениво пожимает плечами, чуть улыбаясь. От движения расходится вырез на рубахе, и я вижу его грудь. Отворачиваюсь, чувствуя, что краснею.
- А еще мне кажется, что я тебе не понравился, - думаю я и тут же понимаю, что произнес это вслух. Я настолько устал, что даже голос меня предает.
Мерлин хмурится:
- Ничего подобного. Ты даже не представляешь, Артур, насколько ты неправ. Может, я пока и не особо расположен к тебе, но это изменится.
Повторяя его недавнее движение, пожимаю плечами. Больно. Морщусь и тру правое плечо.
В ответ на вопросительный взгляд Мерлина поясняю:
- Победы на турнирах бесследно для тела не проходят, хотя что ты в этом понимаешь.
- Достаточно много, между прочим. Не в турнирах, конечно, а в потянутых мышцах. Могу помочь, если хочешь, - говорит Мерлин, кусая губы.
За то, что он предлагает, отец отправил бы его на костер.
- Как бы ни приятно было не чувствовать боль, ты не думаешь, что будет подозрительно, если завтра у меня не окажется ни одного синяка?
- Их оставлю, - настаивает он. – Я могу тебе помочь, не вызывая подозрений. Не в первый раз, в конце концов.
Моя решимость слабеет, и я киваю.
- Снимай рубаху, - командует Мерлин. Я стягиваю ее через голову и бросаю на пол.
- Потом подберешь, - говорю я, и он смеется.
- Ложись давай, - говорит он, и я плюхаюсь на кровать. Склонившись надо мной, Мерлин начинает нежно разминать затекшие плечи. Ощущения настолько чудесные, что у меня вырывается стон. Он увеличивает давление, потом аккуратно оттягивает назад мою правую руку, и я чувствую, как сустав встает на место. Странно, но боли не чувствуется. Мерлин с силой проводит костяшками пальцев вдоль позвоночника. Я начинаю расслабляться.
У него холодные ладони, но по моему телу разливается тепло. Боль отступает.
- Вот и все, - говорит он и отстраняется. “Не так быстро”, – думаю я. И переворачиваюсь. Схватив Мерлина за рубашку, тяну на себя, укладываю рядом. Кажется, он удивлен, но доволен.
Я тянусь к нему, сокращая дистанцию и целую, поглаживая рукой острый подбородок. Приоткрыв рот, Мерлин страстно отвечает. Целует меня так, словно в его распоряжение все время этого мира. Но я-то знаю, что это не так.

У меня встает, и я трусь об Мерлина. На нем слишком много одежды, я тяну подол его рубахи. Но он отстраняется и накрывает ладонью мой член.
- Можно? – спрашивает он. Я могу лишь кивнуть. Он покрывает поцелуями мое лицо, ключицы, грудь. Стаскивает с меня штаны, которые тут же оказываются на полу в одной куче с рубахой.
- Бог мой, какой же ты красивый! – выдыхает Мерлин, склоняясь к моему члену. С видимым удовольствием втягивает его в рот и начинает сосать, ритмично сжимая рукой основание.
Вцепившись в простыни, я наблюдаю за ним. Он встречается со мной глазами, удерживая мой взгляд, облизывает головку. Я уже почти на грани и пытаюсь предупредить его.
- Мерлин, - рычу я, а он лишь качает головой. Я кончаю ему в рот, он глотает, не спеша отстраниться.
- Ты удивительный, - говорю я.
А Мерлин лишь ухмыляется в ответ и вдруг расстроенно качает головой.
- Артур… мне очень жаль. Я ухожу, уже чувствую, что начинаю проваливаться. Не обижай молодого меня, ладно? – успевает сказать он, прежде чем исчезнуть.
Оставшись в одиночестве посреди пустой постели, я закрываю глаза и думаю, что хотел бы, чтобы он был со мной.
Когда на следующее утро Мерлин вваливается в мои покои с завтраком наперевес, я не могу смотреть ему в глаза. Отправляю в дальнюю часть замка с какими-то глупыми поручениями, лишь бы не смотреть на него.
Это не мой Мерлин. Пока еще нет. Я ему даже не нравлюсь.
--------------------------------------------------------------------------------------
Когда я возвращаюсь в свой Камелот, на улице темно, и я понимаю, что потерял по меньшей мере день. Когда я провалился в прошлое, было утро и меня ждали на королевском совете. А сейчас кромешная тьма, а небо такое ясное, что можно считать звезды.
Я понимаю, что оказался за пределами замка. Я направляюсь к воротам, пытаясь пригладить волосы и спрятать стояк, чтобы не казалось, будто я пропустил совет ради страстного свидания с незнакомцем.
Стражники уважительно кланяются, когда я прохожу мимо.
- Сир, - обращается ко мне один из них, и я морщусь от титула.
- Хм… Да?
- Если вы ищете Короля, то он не у себя в покоях. Он на тренировочной площадке.
Поблагодарив гвардейца, разворачиваюсь и иду к Артуру. Интересно, что его так взбесило, что он тренируется в темноте?
Подойдя поближе, я вижу в свете луны, как он лупит тренировочный манекен голыми руками.
- Чем тебе болванка не угодила? – громко спрашиваю я, оповещая о своем присутствии.
Артур поворачивается ко мне со странным выражением лица.
- Мерлин, - выдыхает он. – Как мило, что ты объявился.
- И долго меня не было?
- Два дня.
Вот как! Это объясняет издевательство над неодушевленными предметами.
Скрестив руки на груди, Артур сверлит меня взглядом.
- Я уже решил, что тебя убили или похитили. Подумывал даже отправиться туда, где по донесениям скрываются Моргауза и Моргана, чтобы вернуть тебя, - почти кричит он.
Услышав такое, я тут же возмущаюсь:
- Я прекрасно могу сам о себе позаботиться, Артур!
И то, что я до сих пор чувствую его привкус, почему-то лишь сильнее меня злит.
Но он меня не слушает.
- И куда тебя носило, куда ты провалился, что там было такого важного, что ты пропал на два дня? – еще громче спрашивает он.
"Как будто у меня есть выбор, – хочу сказать я. – Если бы я мог, то никогда не покидал тебя”.
Но вместо этого я отвечаю, также повышая голос:
- Я делал тебе массаж и минет после победы над Валиантом.
Тут он сдается и опускает руки. К моему удивлению, он даже смеется. Скорее хохочет, сгибаясь пополам. И я тоже не могу сдержать смех.
Отдышавшись, говорю:
- Артур, прости. Ты же знаешь, что по своей воле я никогда тебя не оставлю.
- Я не могу сильно злиться, раз уж ты пропустил совет, чтобы отсосать у меня, Мерлин, - хитро улыбаясь, говорит он, - И все же, постарайся больше так не делать, ладно?
Я слабо киваю.
Улыбка сползает с лица Артура, и мне сразу же хочется ее вернуть.
- Я не знаю, чтобы я делал, если бы потерял тебя, - спустя мгновение говорит он так тихо, что я скорее угадываю его слова, чем слышу их.
Осторожно обхватываю его ладонь
- Ты бы страдал какое-то время, потом жил бы дальше, продолжал быть добрым справедливым Королем. Вот что бы ты делал.
Он резко вырывает руку:
- Жил дальше? Думаешь, это возможно? Мерлин, я почти не помню, каково это – жить без тебя. С самого детства ты присутствовал в моей жизни, а если мне начинало казаться, что я просто придумал тебя, ты появлялся снова, смешил меня и исчезал в никуда. У меня и выбора-то не было, кроме как полюбить тебя, Мерлин. Так что не говори мне про «жить дальше»!
Я закусил губу. Ох, Артур.
- Ну что ж, полагаю, мне просто придется жить вечно, - говорю я, стараясь разрядить обстановку.
- Ладно, согласен. На том и порешим, - отвечает Артур, улыбаясь. - Так что ты там про минет говорил?
Качаю головой.
- Поройся в воспоминаниях. И вообще, говорят, долг платежом красен.
Артур смеется, но в уединении спальни королевские колени касаются пола.

-----------------------------------------------------------------------------------
Я чувствую, что падаю, и на сей раз даже рад этому. Гаюс нагрузил меня кучей поручений, и я был бы не прочь заняться чем-нибудь другим. Я открываю глаза и вижу, что оказался у огромного дерева. Вокруг вроде бы никого, и я усаживаюсь под раскидистыми ветвями.
Что-то падает мне на голову, я поднимаю взгляд. Почти на самом верху висит Артур, отчаянно цепляясь за ветки. На вид ему не больше тринадцати.
- Похвальная меткость, - говорю я, потирая ушибленную макушку. Он смеется, и от его смеха дрожит верхушка дерева, уж очень высоко он забрался.
- И что тебе там понадобилось, Артур? – я вздрагиваю, представив, что сейчас он свалится и сломает свою почти еще детскую шею.
Он тяжело вздыхает:
- Поспорил с Морганой, что смогу залезть сюда.
- Забрался, насколько я вижу.
- Ага, - кивнул он. - А вот слезть…
- Не так просто?
Он лишь качает головой.
- Ну а Моргана где? – спрашиваю я. Моргана в этом возрасте, должно быть, сущий кошмар.
Он только дергает плечами.
- Ушла заниматься, чем там четырнадцатилетние девочки занимаются с преподавателями музыки, я полагаю. Лирические сонеты сочинять или еще что… Думаю, она вернется, когда вспомнит, что я здесь.
- Хочешь спуститься с дерева, Артур?
Он медленно кивает:
- Мерлин, я тебе доверяю и все такое, но уж больно ты худой. Ты уверен, что, сможешь меня поймать, если я спрыгну? Я же большой уже. Вдруг ты меня уронишь, и я погибну?
Не такой уж он и большой, но ловить его я и не думал.
- Я не собираюсь тебя ловить, - говорю я ему.
- Если ты приведешь рыцарей мне на помощь, то клянусь, Мерлин, можешь сколько угодно потом проваливаться в мою жизнь, я с тобой НИКОГДА разговаривать не буду, - сообщает он.
По-моему, принять помощь от лучших из лучших предпочтительнее, чем навсегда остаться на дереве. Нет, я все понимаю… и тут я понимаю. Он пока не знает о моих способностях. Хотя я рассказал ему, что являюсь повелителем драконов, он не связал одно с другим, не захотел делать выводы.
- Артур, - мягко начинаю я, - ты умеешь хранить тайны?
- Я застрял на верхушке дерева. Кому, интересно, я могу проболтаться, совам?
- Я серьезно, - пытаюсь убедить его я. – Для меня это вопрос жизни и смерти.
Он хмурится и кивает. Но мне нужно больше.
- Пообещай, что никому не скажешь, Артур!
- Хорошо, хорошо, клянусь! – раздраженно отвечает он.
Я решаю не рассказывать ему, а просто показать. Легко и красиво я левитирую его с дерева и мягко опускаю на землю.
Он смотрит на меня, бледный от страха и возмущения.
- Вот такой у меня секрет, Артур.
- Значит, ты колдун, - говорит он, сжав руки в кулаки.
Киваю:
- Да, я волшебник. И родился таким.
- Так не бывает, - говорит Артур.
- Прости, - пожимаю плечами. – Я знаю, у вас магия под запретом.
- Тогда зачем ты тут появляешься, Мерлин?
Хороший вопрос.
- Сложно сказать, - развожу руками и признаюсь: - Из-за тебя, наверное.
- И что ты хочешь от меня? - подозрительно интересуется Артур.
- Быть твоим другом, - отвечаю я. И это, по большей части, правда.
- Отец отрубит тебе голову, если узнает, - говорит Артур.
- Я знаю.
Поверь мне, мальчик, я знаю.
- А почему ты мне раньше не сказал? – спрашивает Артур.
Жаль, что я не могу посоветоваться с более старшим собой, мы бы подобрали правильный ответ.
- Ты был слишком мал, - решаюсь я. - А теперь ты почти взрослый, и я доверяю тебе, - говорю я, вспомнив, каково мне было в его возрасте, когда ты чувствуешь себя взрослым и ненавидишь, что все вокруг все еще обращаются с тобой, как с ребенком.
Похоже, мой ответ ему понравился.
- Артур, когда в будущем ты встретишься со мной… ты не должен говорить мне, что знаешь об этом.
- Что?
- Когда я приду в Камелот, я буду моложе, чем ты меня раньше видел. Ну помнишь, как в тех историях, которые я тебе рассказывал? Когда мы встретимся, я буду на пару зим младше тебя, Артур. И когда этот день придет, ты не должен рассказывать мне, что мы встречались раньше или что тебе известен мой секрет.
Он трясет головой, словно все сказанное в ней не умещается.
- Пожалуйста, Артур, - прошу я. И чувствую, что начинаю проваливаться обратно. Интересно, насколько сильно я все испортил?
- Постарайся не слишком на меня злиться, - успеваю выдохнуть я, прежде чем оказываюсь перед горой книг Гаюса, с которых нужно стереть пыль.

----------------------------------------------------------------------------------------------------
С первого падения во времени прошло уже два месяца. Я бы подумал, что мне все это приснилось, если бы Артур не упоминал, что мы встречались несколько раз, когда он был ребенком.
Я уже почти забываю обо всем, но за завтраком вдруг чувствую себя странно. Только я задумываюсь, могло ли в кашу попасть кислое молоко, как подо мной пропадает пол, и я перемещаюсь. Второй раз провалившись во времени я оказываюсь в незнакомой спальне. Похоже на Камелот, но в этой комнате я точно никогда раньше не был.
- Мерлин, как любезно с твоей стороны свалиться к нам, - слышу я. Артур. Ну конечно, кто же еще.
Это Артур. Но таким я его еще не видел. Он старше, но не стар. На голове королевская корона. Он весь словно светится изнутри золотом. Он именно такой король, каким я его представлял. Несмотря на то, что он одет только в нижнюю рубаху и явно собирается спать
- Значит, ты теперь король? – зачем-то спрашиваю я.
Он кивает:
- Это как правило случается с наследными принцами.
- Давно?
- С коронации прошло три года. Принеси мне тапки, - просит он, и я не задумываясь исполняю просьбу. Нахожу требуемое, он и в прежних покоях бросал тапки в угол, и приношу ему. Он сидит на кровати, которая, наверное, раньше принадлежала его отцу. По крайней мере, я никогда раньше ее не видел.
Он широко улыбается, аж зубы видно:
- Сто лет не мог заставить тебя это сделать.
- Так я больше не твой слуга? Ты что, меня уволил?
Он смотрит на меня, склонив голову к плечу:
– Я же король, так что любой житель Камелота – слуга короны. Но ты, Мерлин… Ты не мой слуга, ты придворный маг.
Я сглатываю, пытаясь осмыслить информацию. Придворный маг?
- Так лучше, наверное, - в конце концов говорю я.
- Ну еще бы. Сколько тебе сейчас, Мерлин? Двадцать? Ты такой худющий, я тебя не кормлю, что ли? – спрашивает он.
Я хмурюсь:
- Двадцать. И не такой уж я худой.
Притянув меня поближе, он кладет руку мне на грудь. На руке у него шрам, которого раньше не было. И мне нравится ощущать прикосновения Артура даже сквозь ткань рубахи.
- Да у тебя все ребра торчат, - фыркает он, проводя ладонью по моему боку.
- Я вечно занят. Может, придворные маги лучше питаются?
Он смеется. И мне это нравится. Радует, что даже в будущем я могу его рассмешить. Морщинок в уголках глаз у него стало больше, но они делают его еще привлекательнее.
Он замечает, что я его рассматриваю.
- Ну как, Мерлин, нравлюсь? – чуть хрипло интересуется он.
Нравится. Но вместо ответа я, собрав нервы в кулак, наклоняюсь к нему. Он страстно отвечает на поцелуй, покусывая мои губы. Похоже, он точно знает, что мне нравится. И это восхитительно.
Он тащит вверх мою рубаху, и я позволяю ее снять. Не выпуская меня из объятий, он откладывает в сторону корону.
Потеряв равновесие, я падаю к нему на колени. У него стоит, и то, что именно я так на него влияю, наполняет меня ощущением могущества. Он трется об меня, и я прижимаюсь сильнее.
Артур все еще одет, и мне это кажется несправедливым. Я всматриваюсь в его лицо, пытаясь понять, можно ли мне исправить это. Его удивленные глаза широко распахнуты, зрачки чернее, чем когда-либо раньше.
Кажется, он без слов понимает, чего я хочу, потому что молча сбрасывает рубаху, оголяя торс.
Я глажу его кожу, целую шрамы, которых никогда не видел. Он тихо стонет, и я не могу остановиться. У меня стоит так, что мне почти больно, а штаны норовят треснуть. Он замечает это и улыбается, стягивая с меня ненужную одежду, и я остаюсь полностью обнаженным. Стоя перед ним, я хочу его так, как никогда ничего не хотел.
- Я никогда раньше этого не делал, - выдыхаю я.
- Я знаю, - кивает Артур. Бросив на пол подушку, он опускается на колени. Уверенно обхватывает мои бедра ладонями.
- Я позабочусь, чтоб тебе понравилось, - шепчет он и проводит языком от основания члена до головки. Приоткрыв рот, обхватывает ее губами.
Ощущения настолько восхитительные, что мои бедра непроизвольно начинают двигаться. Мне хочется большего. Уголки его губ приподнимаются, он начинает помогать себе рукой. Открыв пошире рот, он глубже вбирает мой член и начинает сосать. Еще никто не ласкал меня так, и я гадаю, почему мне раньше не приходило в голову поцеловать Артура. Мои пальцы зарываются в золотистую шевелюру.
У меня вырывается громкий стон, Артур ускоряет движения, точно зная, как подтолкнуть меня к краю. С влажным причмокиванием он выпускает изо рта мой член, когда я уже почти готов кончить.

Артур поднимается. Не сводя с меня глаз, медленно стягивает штаны и швыряет их через всю комнату. Подойдя к комоду, достает небольшую склянку с маслом.
Я громко сглатываю.
- Ты позволишь? – спрашивает Артур, направляясь ко мне. - Позволишь мне взять тебя?
Нервно сжимая кулаки, киваю.
- Ложись, - командует он, и я делаю шаг к кровати. Покачав головой, он указывает на лежащую на полу подушку.
Решив довериться ему, ложусь. Он опускается рядом. Протянув руку, обхватываю его член.
Артур стонет. Мне сразу же хочется услышать этот звук снова, но он отводит мою руку.
Обильно смазав маслом, Артур вводит в меня указательный палец. Немного больно, но всё-таки приятно. Он не спеша двигает им. Я прикрываю глаза, пока он меня готовит. Он добавляет второй палец, задевает какую-то точку внутри меня, и я не могу сдержать стон удовольствия.
Нависнув надо мной, Артур медленно проталкивает член внутрь.
- Я люблю тебя, - шепчет он, двигаясь во мне. Я чувствую то же самое, но могу лишь стонать в ответ.
Я подаюсь навстречу Артуру. Он очень нежен, но мне хочется большего.
- Тебе хорошо? – спрашивает он, а я могу лишь кивнуть. Его движения ускоряются, и я сжимаю его изо всех сил, шепча его имя, и чувствую, как он кончает внутри меня.
Приподнявшись на локтях, целую его:
- Это было изумительно!
Почувствовав, что голова начинает кружиться, хватаю штаны. Едва успеваю их натянуть, как проваливаюсь обратно и снова оказываюсь перед миской с кашей. Теперь мне надо найти другую рубаху, прежде чем отправиться к Артуру. Интересно, смогу я смотреть на него не краснея и не представлять его без одежды. Скорее всего, нет. С трудом сдерживаю улыбку.
Хочется помыться, прежде чем идти, но времени нет. Поэтому я просто набрасываю первую попавшуюся рубаху. Кажется, я и так уже опаздываю. Бегу на кухню, чтобы забрать его завтрак.
Колбаски, булочки и свежие фрукты! Куда аппетитней, чем моя каша. Может, и я смогу так питаться, когда стану придворным магом?
Когда я вхожу в комнату, Артур еще только просыпается. Благодарю всех богов, что он слишком заспанный, чтобы ругать меня за опоздание, хотя сегодня оно как никогда оправданно.
Склонив голову на бок, он внимательно наблюдает за мной:
- И с какой радости, Мерлин, ты сегодня улыбаешься, как дурачок на ярмарке?
Упс… а я и не заметил, что улыбаюсь.
- Прости, Артур, я не могу тебе рассказать, - беззаботно отвечаю я.
Он вздыхает:
- Мерлин, неужели ты до сих пор не усвоил, что можешь доверять мне?
- Дело не в этом, Артур. Я доверяю тебе. Но сегодняшнее не имеет никакого отношения к моим способностям, - поспешно объясняю, не желая использовать слово «магия» в стенах Камелота.
- Так в чем дело? – переспрашивает он. Вот всегда так, вцепится, как клещ.
- Будущее, Артур. Сегодня я увидел кое-что, что сделало меня очень счастливым, - говорю я, подходя ближе.
Артур скрещивает руки на голой груди:
- И ты не можешь мне рассказать? Когда я был маленьким, ты мне много чего рассказывал.
Это бесполезно, думаю я.
- Давай я тебе лучше покажу, - говорю я, подходя вплотную.
Положив руку ему на грудь, чувствую, какая горячая у него кожа. У этого Артура меньше шрамов, но он не менее красив, чем тот Артур, которого я недавно покинул.
Наклонившись вперед, целую его. Поцелуй получается не таким нежным, как прошлые, но от этого не менее замечательным.
Он отстраняется и смотрит мне в глаза:
- Ну слава Богу. Долго же ты собирался, Мерлин.
Я вынужден согласиться, чувствуя, как он притягивает меня в новый поцелуй.

------------------------------------------------------------------------------------------------
Когда я слышу, что Утер заболел, немедленно бросаюсь к тренировочной площадке, где всегда в это время бывает Артур. Слуги болтают, что у короля всего лишь простуда, но я-то лучше знаю. У него в легких инфекция, которая убьет быстрее любого колдуна.
Когда я добегаю до площадки, то едва дышу. Артур тренирует Гавейна, чье мастерство растет на глазах.
- Мерлин… Что случилось? – спрашивает Артур, завидев меня.
- Ваш отец, сир, - выдыхаю я.
- Что с ним? – спрашивает Артур.
- Он заболел, сир.
- Гаюс мне еще утром об этом сообщил, - говорит Артур, не прекращая п:оединка с Гавейном.
- Артур, ты не понял, - говорю я уже совсем другим тоном. - Он болен.
Поняв, что я имею в виду, он бросает меч:
- Гавейн, прогресс налицо… Потренируйся с другими. Я скоро вернусь.
Я бегу по ступенькам, опережая Артура. Туда, где нас никто не услышит.
- Артур, он не оправится от болезни.
Он зажмуривается:
- Мерлин, ты точно уверен?
Я киваю. А он хватается за голову.
- Что мне ему сказать… Господи, нашел, у кого спросить. Он тебе даже не нравится.
И не поспоришь.
- Зато ты нравишься. И ты сам справишься.
- Правда?
- Правда. И станешь прекрасным королем. Я же видел.
Кивнув, он направляется к покоям отца. Я не иду за ним, лишь надеюсь, что он мне поверил.

---------------------------------------------------------------------------------------------------
Мне не хочется оставлять Артура. Он только что стал королем, и я могу ему понадобиться. Но у меня, как обычно, нет выбора. И я снова падаю, и падаю... И оказываюсь в спальне Артура.
Я в прошлом, но раньше, чем когда-либо. Вместо того, чтобы с радостью броситься мне навстречу… он меня не узнает.
Маленький и пухленький, но совершенно точно Артур. Он сидит за столом, на котором расставлены игрушечные рыцари, и, похоже, недоволен моим появлением. Недоволен, но не напуган. Ему четыре или пять. Я никогда не мог представить его таким маленьким. Влажные волосы завиваются на шее в золотистые кудряшки. Он в ночной рубахе, и я почти уверен, что он давно должен быть в постели.
- Эй ты! – говорит он. - Ты кто такой и откуда взялся?
- Хм-м… я не совсем уверен, - говорю я, стараясь выглядеть озадаченным. – Я был на улице, а оказался здесь.
Артур хмурится, морща лоб:
- Это магия?
- Может быть, но я этого не делал. По крайней мере, специально.
- Я расскажу об этом отцу, - решает Артур и смотрит на дверь.
- Может, оно и к лучшему, - соглашаюсь я, пожав плечами. – Не хочешь сначала игру закончить? Я могу к тебе присоединиться. Во что ты играешь?
Он смотрит на меня так, словно я самый большой идиот, которого видел Камелот.
- В войну. Это рыцари Камелота – показывает он, - а это мерсийцы.
Артур кивает:
- Можешь играть за Мерсию.
"Я всегда играю за Мерсию", – думаю я и слышу вопрос: – Скажи хоть, как тебя зовут?
Я хотел было назваться чужим именем, выбрать что-то обычное, вроде Джона или Уильяма, на случай, если он вдруг решит рассказать обо мне няне, но говорю правду:
- Я Мерлин.
- Смешное имя, - говорит Артур.
- Эй, это не очень вежливо. Как бы тебе понравилось, если бы тебе такое сказали? – говорю я.
Артур смотрит на меня так, словно раздумывает, не тронулся ли я умом. Потом двигает одного из своих рыцарей. Я двигаю своего. Кончиком пальца Артур сбивает моего солдатика.
- Я его убил, - говорит Артур.
- Точно, - соглашаюсь я. Я наблюдаю, как он выбирает следующего рыцаря. Это сосредоточенное выражение лица так похоже на Артура, что мне хочется смеяться.
- Что? – спрашивает Артур, заметив мою улыбку.
- Ничего, - говорю я. – Просто ты будешь очень хорош в этом, когда подрастешь.
Похоже, он верит мне на слово.
- Хорош в чем? И насколько подрасту?
- Когда вырастешь и станешь наследным принцем. Ты во всем хорош, а еще ты предводитель рыцарей и всегда побеждаешь, - говорю я.
- Вот как… Расскажи мне.
- Ну-у… жил был смелый рыцарь по имени Артур, - начинаю я. – Однажды его подругу Гвеневеру похитил злой бандит Хенгист…
Артур качает головой:
- Это плохо.
- Плохо. Отважный рыцарь Артур решил отправиться спасать невинную девушку. Он взял с собой своего друга Мерлина, потому что Мерлин никогда не мог ему отказать.
- Тебя? – спрашивает Артур, и я киваю:
- Ага, меня. Я поехал с ним, и нам пришлось пробираться по дороге, где водились огромные страшные монстры.
- А какие?
- Ну-у… они были похожи на огромных… лысых пятнистых крыс, - описываю я, размахивая руками. – Они правда были очень-очень страшные.
Он фыркнул:
- Смелый рыцарь Артур намазал нас какими-то ягодами, чтобы монстры отстали. Так и случилось. Хорошо придумал, - продолжил я. - Мы смогли перелезть через крепостную стену и пробраться в замок злодеев, ты перебил всю охрану, пока я отвлекал внимание.
Артур склонил голову:
- Это что значит?
- Я сделал так, чтобы они смотрели в другую сторону, и дал тебе возможность их победить, - объяснил я. – Отвлек их внимание от тебя.
- А что потом? – спросил он, зевая.
- А потом мы нашли невинную девушку и ее друга Ланселота и успешно сбежали, - рассказываю я, не вдаваясь в подробности о Гвен и Ланселоте. – Ты всех спас, Артур.
Он приоткрыл глаза.
- Правда? – тяжелые веки снова опустились.
- Правда, - говорю я и чувствую, что начинаю проваливаться. По крайней мере, в этот раз, в первую встречу Артура со мной, я успел закончить рассказ. Я падаю и падаю, и возвращаюсь домой.

----------------------------------------------------------------------------------------------------
Мерлин пошел принести чего-нибудь поесть. Мы устали, пытаясь решить, что делать с восстанием на восточной границе. Я слышу звук открывшейся двери и чувствую его присутствие.
- С возвращением, Мерлин, - говорю я. – Ты быстро управился, что нашел?
Он не отвечает. Я лишь слышу судорожный вдох. Поворачиваюсь на звук и вижу перед собой древнего старика в синей тунике ниже колен. Спутанная седая борода спускается на грудь. Он по-прежнему высок, но плечи сгорблены. Если бы не глаза, не уверен, что узнал бы его. Он похож на мудрого отшельника, на существо из легенд.
- Мерлин, - наконец говорю я. – Ты постарел.
Он делает шаг ко мне и говорит, сдерживая слёзы:
- А ты нет.
Качаю головой. Его слова не удивляют меня. Никогда не верил, что умру от старости в своей постели.
- Вот как.
- Я так счастлив снова тебя увидеть, старый друг, - говорит он, протягивая ко мне руку в старческих пятнах, которых я раньше не видел. Я молча принимаю ее.
- Артур… Ты должен меня выслушать! Не ходи к Камланну… Мордред… - он задыхается.
Я прерываю его:
- Не говори ничего, Мерлин. Ты не можешь изменить будущее. Я знаю, что не можешь. Так что не трать слова напрасно.
- Ты должен послушать меня! – хрипя повторяет он.
- Когда это я тебя слушал? – спрашиваю я, и он смеется. Смех у него все такой же.
- Что с тобой стало, Мерлин?
Он качает головой.
- Это не важно. Главное, что мне довелось еще раз тебя увидеть, - из его груди вырывается жуткий кашель.
Я отступаю. А он улыбается.
- Это не заразно, Артур. Всего лишь старость. Тебе это не грозит, - говорит он.
Я смеюсь, потому что не знаю, что еще делать. Смех выходит ломаным и страшным. Я столько хочу ему сказать.
- Мне пора, - говорит он, моргая. - Я так тебя люблю! – успевает произнести он, прежде чем исчезнуть.
Я бросаюсь ничком на кровать, смаргивая слезы. Я не заплачу, ни за что не заплачу. Но в глазах все равно стоит предательская влага.
Дверь снова открывается. Комнату наполняет запах еды.
- Артур? – окликает меня Мерлин, но я не отвечаю. Слышу, как он расставляет тарелки и подходит ко мне. Присаживается на кровать.
Я поворачиваюсь и смотрю на него. Он такой, каким я его знаю. Мерлин - в расцвете жизни. Всего один седой волосок. Протянув руку, выдергиваю его.
- Оу-у, а это за что?
Трясу головой. Хватит молчать.
- Мерлин…
- Да?
- Я не так часто говорю это, но я тебя люблю. Я всегда тебя любил.
- Почему ты вдруг говоришь об этом?
- Не имеет значения. Просто подумал, что ты должен знать.
- Я знаю, - говорит Мерлин, наклоняется и целует меня. – И я тебя. Сильнее, чем ты можешь себе представить.
Я верю ему. И меня не пугает, когда я просыпаюсь среди ночи и вижу, что его нет. Я знаю, что он вернется.
Он всегда возвращается.

Дополнительный арт к тексту.

Дополнительный арт к тексту.

кликабельно

Примечание: весь арт участвует в голосовании.

@темы: Мерлин

---

17.06.2011 в 23:48

Пишет  team-arthur:

№43. Авторский фик "Keep calm and keep a secret", NC-17, romane, humor
Название: Keep calm and keep a secret
Автор: Arthur's team (gero_likia)
Бета: Arthur's team (atenas)
Оформление: Arthur's team (Идея)
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, humour
Предупреждения: приготовьтесь удивляться
Размер: ~6000 слов
От автора: моей чудесной бете посвящается. Без неё этого текста никогда бы не было.
Примечание: написано на ОТП фест "Две стороны одной медали"
Тема: 22.
Arthur: " You know, Merlin, you couldn't keep a secret if your life depended on it!"
Merlin: " You'd be surprised!"
Arthur: " What's that supposed to mean?"
Merlin: " ... Nothing. "
***
Артур: Мерлин, ты не смог бы сохранить секрет, даже если бы от него зависела твоя жизнь.
Мерлин: Если бы ты знал...
Артур: То есть?
Мерлин: Да нет, ничего.

В праздничные дни парадный плащ летел за спиной принца алой волной. Обычно. Теперь же Артур, прежде не очень жаловавший длиннополую одежду, тем более церемониальную, не расставался с плащом и к тому же приобрёл привычку кутаться в него, придерживая края, чтобы они не полоскались по воздуху.
Мерлин одевал Артура утром и раздевал вечером. Обычно. Теперь же принц выгонял его из своих покоев, стоило только заикнуться о том, чтобы помочь ему переодеться, ещё и провожал подозрительным взглядом.
Артур не хандрил дольше суток без всякой причины. Обычно. В последнее время он проводил значительную часть времени, запершись в своих покоях и никого не впуская, если не случалось ничего важного и срочного. Так что либо у него появилась новая привычка... либо причина хандрить.
Началось все это одним недобрым чересчур солнечным утром, но тогда Мерлин не придал значения монаршему неудовольствию.Подумаешь, Его Высочество слегка нервный и раздражительный. Неудивительно после целой ночи возлияний.
Мерлин тогда сварил и принес ему новое, более действенное зелье от похмелья – целый галлон, чтобы в будущем не возиться и заодно позлить Артура. Но даже оно не было всемогущим, так что Мерлин ничуть не удивился, когда Артур швырнул в него стулом и велел выметаться.
Утром второго дня Артур вёл себя не лучше, но оправдать это похмельем Мерлин уже не мог: Артур совершенно точно ничего не пил. Снова прогнал Мерлина, собравшегося было помочь ему с переодеванием, выходил из комнаты только по делам, отменив охоту, которой ждал уже неделю, и всегда в плаще. Да он даже в комнате его не снимал!
Ещё пару дней Мерлин присматривался и осторожно пытался выспросить, что не так. Но Артур только огрызался и советовал пойти заняться чем-нибудь полезным. А поскольку он не давал почти никаких конкретных поручений, Мерлин заключил, что дело дрянь.
Он кружил вокруг надутого принца, как лис вокруг курятника, терпеливо выжидая удобной возможности вызнать причину, пробовал льстить, издеваться, жаловаться, провокационно молчать. Но его старания так и не увенчались успехом. Артур, казалось, был полностью поглощён самим собой и тем, что с ним происходило.
В конце концов неладное заметил и Утер.
Гаюса Артур бесцеремонно выставил за дверь, сообщив, что никакая у него не загадочная болезнь, а просто несчастная любовь, после чего Мерлин разыскал в винном погребе несколько бутылок самого крепкого вина и вознамерился во что бы то ни стало выяснить, что происходит. Он доподлинно знал, что никакой несчастной любви не было и в помине, если не считать Гвен, которую Артур ещё несколько недель назад благословил на союз с Ланселотом.
Как и всю прошедшую неделю, Артур был мрачен и неразговорчив. Осторожно прикрыв за собой дверь, Мерлин уже не так решительно приблизился к принцу и выставил на стол бутылки.
– И? – поинтересовался Артур, не выказывая к ним особенного интереса.
– Подумал, что тебе не помешает расслабиться, – брякнул Мерлин.
Но Артур взял бутылку, вышиб пробку сильным ударом по дну и протянул Мерлину.
– Я не...
– Бери.
Поёжившись, Мерлин взял бутылку, а Артур таким же способом раскупорил вторую и хлебнул прямо из горла.
Вот незадача. Знал бы Мерлин, что и ему придётся пить, прихватил бы себе что-нибудь полегче, а ещё лучше – разбавленное водой. Это Артур пьёт такое вино, почти не пьянея, а Мерлин, пожалуй, с одного глотка начнёт буянить. Тогда прощай, план, здравствуй, темница. И похмелье, которое там некому будет вылечить.
– Пей, – с нажимом сказал Артур, и под его грозным взглядом Мерлин едва не захлебнулся, торопливо глотая вино.
...песни они пели вместе, сидя на шкуре у камина практически в обнимку. К ним даже заглядывали стражники. Мерлин предлагал им присоединиться, но куда более трезвый Артур кивком головы отправил их восвояси, даже не сфальшивив.
А Мерлин понятия не имел, что Артур вообще умеет петь, да ещё так задушевно, что слёзы на глаза наворачиваются.
– Арт-тур, – слегка заплетающимся языком выговорил он. – Я тенбя та-ак увжаю! Ты – ооооо! Ну... пнимаешь?
– Не совсем. Ты пьян, как свинья.
– И нчего пдобнго!
– Ну-ну. А завтра даже не вспомнишь, небось. Ещё и ныть будешь.
– Вспномню!
– Не вспомнишь, – уверенно отмахнулся Артур и о чём-то задумался. Мерлин затих, рассматривая его с немым восхищением. Всё-таки какой его принц красивый! И храбрый! И самый-самый лучший! Хоть и задница...
– А знаешь, – не очень уверенно протянул Артур, в свою очередь разглядывая Мерлина, – пожалуй, раз не вспомнишь, то точно никому не скажешь.
– А?
Вместо ответа Артур поднялся, скинул сапоги и принялся расстёгивать ремень.
Сначала Мерлин с недоумением смотрел, что это такое делает его прекрасный принц?.. А потом Артур снял штаны, и Мерлин увидел.
Челюсть сама собой оказалась где-то в районе пола, а глаза сделали достойную попытку ретироваться на затылок, чтобы сбежать от представшего перед Мерлином... зрелища.
Нет, он и раньше видел Артура без одежды, но вот так... в таком состоянии... никогда.
– А-а-а-арт-т-т-тур? – заикаясь как последний юродивый, выдавил Мерлин, невольно отползая назад.
Артур угрюмо молчал, и Мерлин сделал вывод, что это не алкоголь сыграл с ним дурную шутку. Всё взаправду.
Артур стоял перед ним без штанов, нервно, как кот, хлеща себя по бокам самым настоящим хвостом.
Мерлин всё-таки протёр глаза.
Хвост никуда не делся. Он был гладкий, белокожий и довольно длинный, не меньше двух с половиной футов, с треугольным, как наконечник стрелы, кончиком.
– Ты хотел узнать, что меня расстраивает? Вот, пожалуйста. Узнал? Полегчало? Подумать только, Мерлин! Принц с хвостом! Как будто мало было этих проклятых ушей!
– П-почему ты не ск-казал? – всё ещё заикаясь, поинтересовался Мерлин, не в силах оторвать взгляд от движущегося кончика.
– А что вы сделаете? Отрежете? Я пробовал – он отрастает!
– Ты... что?! – ужаснулся Мерлин, в красках представив себе возможный исход самостоятельной операции: бесконечные потоки крови и побледневший Артур, без сознания падающий на пол.
– Он сразу отрос обратно, я даже почувствовать ничего не успел, – скривился Артур. – Это магия.
– Оч-чевидно, – от потрясения Мерлин даже протрезвел, но от него же продолжал заикаться. – Но мы же уб-брали уши и ослиный рёв. П-почему ты не пошёл к Гаюсу?!
– Не хватало ещё, чтобы надо мной опять смеялся весь двор. Ты же совершенно не умеешь держать язык за зубами, – Артур зло наклонился и дёрнул штаны вверх, но хвост никак не желал укладываться в штанину. Артур обеими руками попытался запихнуть его внутрь, но зловредная конечность явно жила собственной жизнью, не имея ни малейшего желания подчиняться владельцу.
Заметив недоумённый взгляд Мерлина: как это никто до сих пор не догадался, если хвост всё время себя так ведёт? – Артур сквозь зубы пояснил:
– Днём я привязываю его к ноге. Но это очень неудобно, и спать так я не могу.
– Понятно. Давай помогу, – Мерлин поднялся и, прежде чем Артур успел возразить, храбро взялся за хвост.
Как ни странно, тот немедленно прекратил бешеное сопротивление и змейкой обвился вокруг руки Мерлина. Он был тёплым, гладким и так и манил провести ладонью вдоль всей длины.
Мерлин посмотрел на свою руку, потом на Артура, потом опять на свою руку. Артур безмолвно пялился на ставший вдруг послушным хвост.
– Ну... – Мерлин кашлянул. – Кажется, мне всё-таки стоит помогать тебе одеваться и раздеваться.
Вместо благодарности побагровевший Артур зло дёрнул обмякший и лишь слегка шевелившийся хвост, бесцеремонно сунул его в штанину и затянул ремень. И хотя хвост не проявлял больше никаких признаков нервозности, глаз у Артура дёргался, и Мерлин предпринял спешную попытку к бегству.
– Ну... я пойду?
– Куда? – не предвещавшим ничего хорошего тоном осадил его Артур. – Останешься здесь до утра. И только попробуй ослушаться.
Окончательно протрезвевший Мерлин сообразил: Артур не отпустит его, пока не убедится, что Мерлин позабыл их милые посиделки и, главное, наличие у венценосной особы самого настоящего хвоста. Что ж, поутру надо будет обязательно притвориться, поскольку Мерлин был уверен: такое – не забывается.
В конце концов, Мерлин не в первый раз оставался ночевать у Артура. Он достал из шкафа припрятанные на такой случай тюфяк и одеяло и устроился у камина под неусыпным надзором принца, который, похоже, не уснул, пока не убедился, что Мерлин спит.
Утром он проснулся с головной болью и невыносимой сухостью во рту. Мерлин редко пил и не был привычен к похмелью, поэтому забыл вчера приготовить стакан воды. Но кто-то о нём позаботился, потому что стакан стоял рядом, только руку протяни. Мерлин, ни секунды не раздумывая, залпом выпил (его) содержимое.
Вместо воды там оказалась страшная гадость. И без того мерзкий привкус во рту усилился в несколько раз, зато в голове почти сразу прояснилось, и Мерлин сообразил, что выпил микстуру от похмелья. Это кто же такой добрый о нём побеспокоился?..
Попытавшись встать и неловко приложившись локтем о каминную кладку, Мерлин вспомнил, что остался ночевать у Артура после грандиозной по его меркам попойки, а ещё...
– Хвост! – воскликнул Мерлин, вскакивая на ноги. И столкнулся взглядом с очень, очень недовольным принцем. – Ой...
– Значит, не забыл, – задумчиво, словно прикидывая, как избавиться от будущего трупа, протянул Артур.
– Артур! – торопливо перебил Мерлин, опасливо следя за пальцами, барабанящими по краю постели в настораживающей близости от подставки для меча. – Я никому не скажу, ты же знаешь!
– Да ну? Ты не способен сохранить тайну, даже если от этого будет зависеть твоя жизнь!
Нервозность Мерлина мгновенно переросла в обиду, и он, не подумав, срывающимся голосом выкрикнул:
– Ты и представить себе не можешь!
– Что? Ну-ка, ну-ка, Мерлин? – вкрадчиво поинтересовался Артур, поднимаясь с постели. Мерлин только сейчас заметил, что принц ещё и не вставал толком. Однако зелье для него приготовил...
– Ничего, – стушевался Мерлин. В конце концов, у Артура были основания для недоверия. Это ведь Мерлин выдал ему тот самый разговор Ланселота и Гвен, хотя и не собирался этого делать. Он тогда тоже напился, и Артур с лёгкостью вытянул все подробности.
Но ведь сейчас речь об Артуре, и всё совсем иначе! Даже пьяный, даже под пытками, Мерлин никогда не скажет и не сделает ничего ему во вред, как он не понимает! И наоборот – ему он поведает обо всём, любых тайнах и секретах, достаточно только спросить! Даже о магии соврать не сможет, задай Артур прямой вопрос.
Это уже въелось под кожу, впиталось в кровь. Это не объяснить словами, но можно просто чувствовать... и как обидно, что чувствует только Мерлин.
Артур явно собрался что-то сказать. Мерлин тоже. Но не успел.
В пылу спора Мерлин не сразу заметил, что с ним что-то происходит, но сейчас его скрутило достаточно ощутимо, чтобы он сначала проглотил так и не сказанные слова, а потом согнулся, хватаясь за копчик. Артур нахмурился, но Мерлину было не до того. Он упал, больно стукнувшись коленями о каменный пол, и даже не заметил этого, сосредоточенный на ощущениях пониже спины.
Там что-то проклёвывалось.
А потом у Мерлина на миг потемнело в глазах – только что он чувствовал смутное шевеление копчика, а в следующую секунду уже ощупывал... короткий и очень, очень пушистый хвост.
Если бы Мерлин уже не лежал, скорчившись, на полу, непременно упал бы снова – от удивления.
– Так-так-тааааак, – мурлыкнул Артур, едва не облизываясь. Его хвост, самовольно выползший из штанины, вопросительно покачивался из стороны в сторону. – Дай угадаю...
– Ээээ... уже утро, я тебя не сдам, я побежал! – выпалил Мерлин, вскакивая на ноги и кидаясь к двери. Но Артур был проворнее и заступил ему путь к бегству – Мерлин едва успел поднырнуть под его руки, чтобы не попасть в захват, и поспешно отгородился от принца столом.
– Ну же, Мееееерлин, – низкое урчание, прорезавшееся в голосе Артура, пугало. – Давай посмотрим.
– Нет! Это неприлично!
Артур перемахнул через стол одним слитным, хорошо рассчитанным движением. Мерлин метнулся влево и назад, поднырнул под кровать и, собрав на себя всю паутину, выкатился с другой стороны и бросился к двери. Увы, идея была неудачной. Артур мгновенно поймал его, заломил руки, лишая возможности сопротивляться, и с предвкушающей улыбкой медленно, ох как медленно провёл ладонью от поясницы и ниже.
Разумеется, он нашёл то, что искал.
Продолжать вырываться не было смысла, и Мерлин покорно обвис в его захвате, отстранённо заметив, что Артур с легкостью может удержать его даже одной рукой. Второй принц бесцеремонно сдёрнул с Мерлина штаны и перебросил его через стол.
– Ну надо же, Меееерлин, – интонации большого кота, схватившего мышь, как нельзя больше подходили к ситуации, – хвост!
И бесцеремонно сжал его в руке.
По позвоночнику пробежала странная тревожная дрожь, и Мерлин прикрыл глаза, чувствуя, как на щеках разгорается румянец. Мало того, что он обзавёлся большим пушистым помпоном, так ещё и прикосновения... интересно, Артур испытывал то же самое, когда Мерлин вчера трогал его хвост?
Широкая ладонь Артура уверенно сжимала хвост, и ощущения были непередаваемые: болезненно-сладкие, томные, и... Мерлину было немного страшно. Потому что сильнее всего было чувство собственной принадлежности – куда более острое, чем обычно: Артур буквально держал его в руках.
Стержень хвоста был короткий, от силы пол-ладони, но густой мех шариком обрамлял его, делая более чем заметным.
– Какой у тебя приятный хвооостик, – протянул Артур, смакуя каждое слово. – Мееерлин.
Хвостик?!
Мерлин возмущённо дёрнулся, но Артур чуть сильнее сжал его хвост, другой рукой прижимая Мерлина к столешнице.
– Артур, – неуверенно позвал Мерлин, но Артур зачарованно перебирал пальцами вдоль стержня, то зарываясь в шерсть и взъерошивая её, то приглаживая. Мерлин не мог видеть, что творится с хвостом самого Артура, но сильно подозревал, что непосредственному владельцу сейчас всё равно. Как же, у него появился гораздо более интересный объект для наблюдений.
– Посмотрим-посмотрим... – негромко сказал Артур – и двумя пальцами сильно сжал основание хвоста.
Мерлин вскрикнул – его будто молния пронзила, пронесясь вдоль позвоночника, разойдясь по рёбрам и угнездившись в груди, в самом сердце, сорвавшемся в безумный, бешеный ритм.
– Нравится? – шепнул Артур, склонившись над ним, почти прижимаясь. Мерлин вдруг вспомнил, что он не только в унизительной позе, но ещё и без штанов.
Обнажённые ягодицы почти соприкасались с бёдрами Артура.
Кажется, хвост скоро будет не единственной и уж точно не главной проблемой Мерлина. Объяснить Артуру собственное возбуждение будет гораздо, гораздо сложнее.
– Артур! – выдохнул Мерлин. – Отпусти... пожалуйста...
– Ни за что, – горячее дыхание обожгло шею, но Артур уже выпрямился и снова теребил хвост Мерлина. – Когда ещё мне выпадет такой шанс?
– Артур, это же магия! – попытался воззвать к его здравому смыслу Мерлин. – Мы не знаем, вдруг мы во что-то превращаемся?
– Ты – разве что в кролика. Пушистого, – усмехнулся Артур. – Брось, даже я не чувствую никакой опасности. Сдаётся мне, кто-то просто пошутил.
– Ещё вчера ты так не думал! – истерически вскрикнул Мерлин. У него были все причины нервничать: ладонь Артура лежала на его ягодице в неподобающе интимном жесте, пока пальцы ласкали основание хвоста, в том числе кружа в опасной близости от входа.
В других обстоятельствах Мерлин, пожалуй, был бы не против. Если бы Артур понимал, что он с ним делает и к чему это ведёт. Но для Артура его хвост – всего лишь игрушка. Забавная вещица, про которую он забудет, когда Мерлин найдёт способ избавиться от этих проклятых отростков.
Артур забудет, а Мерлину – жить с воспоминаниями.
Ну уж нет, ему вполне хватало мечтаний.
Рваться из захвата силой или магией было бесполезным и даже опасным занятием, так что Мерлин снова прибег к увещеваниям.
– Послушай, если ты уже смирился со своим хвостом, то мне мой не нравится, и я собираюсь найти способ его убрать, – заявил Мерлин в надежде, что Артур вспомнит своё недавнее негодование. – А также выяснить, почему он появился, и удостовериться, что подобное не повторится.
– Ну уж нет. Я готов поносить свой ещё немного, если это позволит мне любоваться твоим, – донельзя довольным голосом сообщил Артур. Невыносимая задница!
– Ходить по замку без штанов не собираюсь, – мрачно ответил Мерлин, теряя всякую надежду. Пока Артур не наиграется – не отпустит.
– Ещё чего не хватало! Нет, Мерлин, ты не покажешь это никому, кроме меня, слышишь?
Очередное сжатие хвоста, на этот раз болезненное, заставило Мерлина шумно и тяжело задышать. А Артур почему-то замер, и, повернув голову, Мерлин заметил пристальный взгляд принца.
Очень... беспокоящий пристальный взгляд.
– Артур?
Вместо ответа Артур рывком поднял его и развернул лицом к себе. Не ожидавший этого Мерлин повалился на него, но Артур с лёгкостью удержал... а Мерлину оставалось только обречённо констатировать, что объяснять своё возбуждение всё-таки придётся. Его вставший член упирался в бедро принца.
...или нет. Своим бедром Мерлин тоже чувствовал подозрительную твёрдость.
– Тебе это нравится, – отпустив его руки, Артур обнял его за пояс, притягивая ещё ближе. Кровь стучала в висках, мозг отказывался искать рациональное объяснение происходящему. Тело зажило своей, не подвластной разуму жизнью: ноги раздвинулись, чтобы Артур мог встать между ними и прижаться теснее, одна рука обвила его за шею, а другая скользнула по спине и ниже, к основанию хвоста.
Судя по довольному, низкому рыку Артура, его длинный хвост был не менее чувствителен.
Мерлин провёл сжатым кулаком до самого кончика, бешено дёргавшегося от удовольствия, а потом позволил хвосту плотно обвить его руку, как вчера, удерживая на месте – ещё один захват, но Мерлин и так никуда бы не делся...
Артур задрал его рубашку, не потрудившись снять ее совсем. Сам он был только в пижамных бриджах, почти ничего не скрывавших, и теперь Мерлин кожей чувствовал его кожу. Так непривычно и приятно, а ещё – немного горько, потому что это на один раз, а потом Мерлин избавится от хвостов – и всё, забыли. Но сил сопротивляться уже не было.
Широкие мозолистые ладони прошлись по нежной, тонкой коже спины Мерлина, спустились ниже, на ягодицы. Конечно, Артур не удержался и мимоходом приласкал хвост, заставив Мерлина вцепиться в его плечо, но основное внимание уделил всё-таки мягким половинкам, уверенно сминая их, массируя. Теперь, когда прикосновения больше не были игрой, став откровенно интимными и нежными, Мерлин позволил себе открыто дрожать и коротко постанывать, откликаясь.
Разведя ягодицы, Артур несильно, словно пробуя, нажал на вход, но Мерлин непроизвольно сжался.
– Давно никого не было? – Артур продолжил разминать мышцы, но теперь не пытаясь войти, просто лаская.
– Никогда, – просто признался Мерлин, утыкаясь ему в плечо и до крови закусывая губу. Артур почувствовал: сначала замедлил движения, а потом убрал руку и принялся гладить выше.
Мерлин был ему очень благодарен. Он хотел бы свой первый раз с ним, но... только если это будет началом чего-то постоянного. В противном случае – лучше не надо. Мерлин ведь не захочет потом никого другого.
А так – взаимная ласка, немного шаловливого, пьяного в своей лёгкости удовольствия, вызванного сумасшедшим отрастанием хвостов, и всё – нет хвостов, нет близости.
Но удовольствие – будет. Мерлин получит его – всё, что сможет.
Заметив изменившееся настроение Мерлина, Артур не стал тратить время на долгие прелюдии: спустил штаны и, взяв в ладонь оба члена, отчего Мерлин протяжно застонал, провел вверх-вниз, а другой рукой сгрёб хвост и нежно, но достаточно жёстко выкрутил. Движения вдоль членов получились суховатые, почти неприятные, но всё равно идеальные, а от хвоста по всему телу разошлись волны боли и удовольствия, сильные, острые и пряные – Мерлину хватило двух движений, чтобы кончить. Артур не отпустил его, вздрагивающего, продолжил ласкать и шепнул:
– Если бы я сейчас был внутри, я бы продолжил двигаться. Знаешь, как бы это ощущалось? Невыносимо. Ты бы просил меня остановиться. Сжимался бы вокруг...
И Мерлин сжимался – только внутри ничего не было.
– ...а потом я взял бы тебя снова, расслабленного и чувствительного...
Перед глазами проносились описываемые Артуром картины. Артур бы так и сделал, и Мерлин бы не возражал.
Лучше не думать, не сейчас. Лучше, чтобы Артур сейчас кончил – и разойтись поскорее.
Рукой, которую не удерживал хвост, Мерлин обхватил член Артура поверх его пальцев, размазывая собственное семя. Погладил головку, поводил пальцами вдоль всей длины, когда Артур убрал свою ладонь, предоставляя свободу действий, и начал ласкать, как обычно ласкал себя. Очень хотелось опуститься на колени, вылизать начисто, а потом сосать, наслаждаясь солоноватым привкусом во рту, но это уже выйдет за рамки развлечения, которое потом легко забыть.
И Мерлин сильнее сжал ладонь, убыстряя темп.
Семя брызнуло неожиданно. Мерлин едва не отпустил руку, но Артур зарычал, и он послушно продолжил ласкать его, пока член не опал.
Даже хвост принца расслабился, позволив Мерлину высвободиться и сделать шаг назад. Он торопливо натянул штаны, повязал на бёдра куртку, чтобы скрыть выпуклость сзади, и сбежал за завтраком.
С того утра уже Мерлин старался не попадаться на глаза никому, особенно Артуру, а тот буквально выслеживал его по всему замку.
– И почему я не удивлен? – начинал любимую дразнилку Артур, едва завидев его. – Большие уши, пушистый хвостик, трусишка и слабак – да ты самый настоящий крольчонок!
Упражняться в остроумии на эту тему Артур мог бесконечно.
На третий день она до того опостылела Мерлину, что он, раздражённо дёргая хвостом так, что даже под курткой было заметно, удалился из покоев Его Высочества, лишь в самый последний момент сдержавшись и не хлопнув с размаху дверью. Однако, видимо, было в его лице что-то этакое... не кроличье... что поддразнивания сократились до периодической замены имени Мерлина на крольчонка. Это было ещё терпимо.
Да, с хвостом пришлось смириться.
Мерлин перепробовал все заклинания, какие нашёл, и даже сварил парочку зелий, постоянно боясь ошибиться и в итоге остаться без головы, а не без хвоста, но желаемого эффекта так и не добился. Что делать дальше – он понятия не имел, а Гаюс как назло ещё месяц назад уехал в ежегодное путешествие по окрестностям Камелота: навестить старых друзей, вылечить тяжёлых больных. Конечно, он вернётся через пару недель, но ещё две недели с хвостом...
И с Артуром, который стал непереносим настолько, что Мерлин всерьёз подумывал, а не сбежать ли ему на недельку под предлогом поисков Гаюса?
Но Артур мог увязаться следом, а терпеть его под всепонимающим взглядом наставника было бы гораздо сложнее, чем в укромных уголках замка.
Вот как сейчас. Мерлин уже начал бояться боковых коридоров и глубоких ниш: периодически оттуда высовывалась рука Артура, хватала его за первую попавшуюся часть тела и затаскивала внутрь, чтобы принц мог безнаказанно потискать его хвост. Когда в любой момент может кто-то появиться, вслух особо не повозмущаешься, а дать достойный отпор Мерлин в любом случае не мог, чем Артур беззастенчиво пользовался, запуская руку в штаны Мерлина так, словно они были давними любовниками, между которыми не осталось запретного.
Наверное, соберись Мерлин и чётко дай понять, что происходящее ему очень, очень не нравится, Артур бы прекратил. Но Мерлину нравилось, и заставить себя произнести очередное «не надо!» так, чтобы Артур воспринял это как «нет», а не как «я стесняюсь», у него не получалось. И дальше так продолжаться не могло.
Мерлин сходил с ума. Его каждый день обнимали, прикасались нежно, едва ли не имели, хотя так далеко, как в первый день, у них не заходило.
И всё это было игрой.
Он молился всем богам, чтобы проклятый хвост отпал побыстрее, пока у Артура не вошло в привычку зажимать его в тёмных уголках, как какую-то служанку. Но прошло и три дня, и пять, а хвост, казалось, только становился пушистее.
Мерлин один раз рассмотрел его в зеркале, украдкой проникнув в запертую комнату Морганы. Довольно большой шар тёмного меха, мягкий на ощупь, словно настоящий кроличий. В первый день мех сильно свалялся после манипуляций Артура, и с тех пор Мерлин регулярно мыл его и расчёсывал стащенным из старых вещей Морганы гребнем, который постоянно носил при себе, никогда не зная, не подстерегает ли его Артур где-нибудь поблизости, чтобы опять облапать.
Впрочем, он драматизировал ситуацию и сам это знал. Артур ловил его не чаще двух раз в день, а в остальное время просто подшучивал. Увы, ответные шутки насчёт его хвоста у Мерлина не придумывались – хвост Артура был совершенно не смешной, правда иногда вёл себя препаскудно: например, начинал шевелиться на королевском совете, о чём Мерлин узнавал по мгновенно менявшемуся выражению голубых глаз. Но с тех пор, как он сам предложил Артуру помощь в одевании, большую часть времени хвост вёл себя прилично, разве что откровенно ластился к Мерлину – но шутить об этом не поворачивался язык.
Так что пикировки у них чаще были односторонними.
– Мерлин, хватит чесать хвост, он скоро облысеет! Иди займись делом!
– Мерлин, кажется, у меня развивается аллергия на шерсть.
– Мерлин, ещё раз забудешь про мои доспехи – я лично ощиплю твой несчастный хвост!
Но были и другие знаки внимания к многострадальному мерлиновскому хвосту.
Иногда Артур будто невзначай проводил вдоль него ладонью. Иногда – мягко массировал копчик. Иногда, если хвост начинал неконтролируемо дёргаться, успокаивал прикосновениями.
А Мерлин с тоской отметил, что дёргался хвост, если Артур долго не уделял ему внимания.
А ещё Артур смотрел – иногда, нечасто, только если думал, что Мерлин не видит. Смотрел с тоской и желанием, словно... словно всё было всерьёз.
Мерлин ловил эти взгляды – в отражении на отполированных доспехах, случайно обернувшись по пути из его покоев, просто чувствовуя спиной. Тогда ему казалось, что стоит хоть однажды разрешить Артуру пойти дальше игривой возни – ведь Мерлин сам очертил границы дозволенного, когда на второй день пальцы Артура проникли в ложбинку между его ягодицами, а он застыл, пока Артур его не отпустил. Но...
Но лучше не тешить себя иллюзиями.
И он избегал объятий, если ему казалось, что они не шутливые, старался не замечать взглядов, отказывал словами и действиями.
Однако Артур становился настойчивее с каждым днём, и Мерлин понимал, почему. Его тело предавало его, позволяя Артуру всё больше и больше – пока Мерлин не спохватывался. Сегодня Артур поднял его за бёдра, прижал к стене, заставив обхватить свою талию ногами, и Мерлин не сопротивлялся, пока Артур не приблизил свои губы к его губам.
Они едва не поцеловались. Из-за какого-то дурацкого хвоста!
Мерлин забился пойманной птицей, едва не расшибив затылок о каменную стену. Спасибо Артуру, вовремя подставил ладонь и удержал, не отпустив, пока они не оказались на безопасном от стены расстоянии.
Но даже тогда Мерлину, испуганному, взвинченному, потребовалась вся сила воли, чтобы расцепить ноги и сбежать.
И сейчас он, обхватив голову, с ногами сидел на своей кровати, не заботясь о том, что у него затекает проклятый хвост. Пусть: может, хоть теперь отвалится?
Нужно было не сбегать вот так, а поговорить с Артуром спокойно. Он бы понял, не стал бы давить, он бы...
Что было делать, признаться ему в любви? Он бы посмеялся или почувствовал себя неловко. И неизвестно ещё, что хуже.
Мерлин поймал себя на том, что раскачивается вперёд-назад, только когда его остановили. Очень знакомые – ставшие родными за последнюю неделю – руки легли на плечи, и только когда Мерлин замер, Артур отстранился.
Потеря контакта едва не спровоцировала новую истерику, но Мерлин быстро взнуздал себя, заставив тело подчиняться разуму. Артур прислонился к стене и задумчиво вертел в руках гребень для хвоста. Он, видимо, выпал из-за пояса Мерлина, и Артур взял его с кровати.
– Нам нужно поговорить, – прокашлявшись, сказал Мерлин.
– Да, пожалуй, – медленно наклонил голову Артур.
Следующие слова они произнесли одновременно.
– Всё зашло слишком далеко.
– Я хочу пойти дальше.
Мерлин вскинул голову и уставился в голубые глаза, ставшие почти синими.
– Я... – он беспомощно хватал воздух ртом, потому что грудь словно сжало невидимым обручем от этих слов. Он... он же ослышался?
Ведь Артур ни за что бы не признал этого вслух, если бы для него все было просто игрой.
– Так-так. Продолжай. Ты – что? – прищурившись, подбодрил Артур. И его явная обида подхлестнула Мерлина, заставила с достоинством выпрямить спину, спустить ноги с кровати и прямо посмотреть в лицо.
– Я считаю, что ты заигрался, Артур. Я не могу сказать тебе «нет», а ты этим пользуешься. Это неприятно. Я больше так не могу.
– Пользуюсь, значит, – Артур побледнел так, что впору было пугаться – не грохнется ли в обморок? – Использую, значит, свое положение?
– Нет, что ты, – горько усмехнулся Мерлин, подавляя желание снова подтянуть колени к груди. – Дело не в том, что я слуга.
– А в том, что ты думаешь, будто я ничего не заметил или просто жестоко шучу? Не считай меня идиотом, Мерлин. – отрезал Артур. – И подлецом не считай. Если есть какая-то другая причина – говори. Но если нет...
– То что? – завороженно глядя на Артура, произнёс Мерлин одними губами.
– То я тебя возьму. И только попробуй сказать, что ты не хочешь.
Просто и прямо – как всё, что делал Артур.
И всё равно казалось странным позволить себе прикоснуться первым – не как слуге, как... любовнику. Допустить саму мысль, что отныне можно. Не на людях, конечно, но Мерлину хватит и совместных ночей.
А они будут.
Они начнутся прямо сейчас, на узкой, жёсткой кровати. Здесь, в комнате, ставшей для Мерлина домом – и в этих стенах сохранятся приятные воспоминания. Когда вернётся Гаюс, они не смогут проводить здесь ночи, и нужно пользоваться редкой возможностью. А потом – потом будет кровать принца, большая, мягкая, и Артур...
Как сейчас – надёжные объятия, когда наконец-то можно позволить себе расслабиться и довериться прикосновениям, ласке, бессвязным словам, просто тёплому шёпоту в ухо, успокаивающему, укачивающему.
Мерлин расслабился, прижался к Артуру, севшему на постель рядом с ним, и потянулся за поцелуем. Артур целовал умело, взяв на себя инициативу и обучая Мерлина – как лучше повернуть голову, насколько глубоко скользнуть языком в чужой рот. Увлечённый уроком Мерлин не заметил, как Артур снял с него рубашку – а не просто задрал, как в тот, первый раз. Как начал неторопливо ласкать, с силой разминая мышцы, и Мерлин чувствовал заботу в каждом прикосновении.
Он только сейчас понял, как ныла его шея – после того, как Артур снял сковавшее её напряжение. И плечи наконец-то свободно опустились, когда Артур, прервав поцелуй, начал вылизывать и нежно покусывать их.
Артур делал всё ненавязчиво, неспешно, но Мерлин всё равно вздрагивал, то обнаружив отсутствие куртки, то – развязанный пояс штанов. Только когда Артур встал с кровати и, опустившись перед слугой на корточки, лично стянул с его ног сапоги, Мерлин спохватился, что практически раздет.
А ещё – наконец-то по-настоящему осознал, что Артур не шутит и знает, что делает.
Штаны Мерлин снял сам, но помогать принцу раздеваться не стал, откинувшись на кровать и жадно наблюдая, как Артур с понимающей усмешкой сбрасывает плащ, алым пятном растекшийся по полу, как снимает куртку и плавным движением стягивает рубашку, демонстрируя широкий разворот плеч и прекрасно вылепленную фигуру воина, как расстёгивает ремень, спокойным и оттого ещё более возбуждающим жестом, как наклоняется, специально повернувшись, чтобы можно было рассмотреть работу сильных мышц...
Каждое движение – словно в такт неслышной музыке. Каждое – идеально. Хищник в теле человека.
И хвост, конечно, придававший особенное сходство с животным: опасным, быстрым, мощным. Артуру он шёл неимоверно, и Мерлин хотел снова его потрогать, на этот раз – медленно, внимательно изучая по всей длине. Теперь ему ничто не мешало – не прямо сейчас, конечно, но когда они будут лежать в постели, уставшие, тяжело дышащие, умиротворённые.
Заметив его интерес, Артур насмешливо фыркнул и вдруг одним прыжком оказался на постели, пригвоздив к ней Мерлина, удерживая его запястья над головой. Его хвост возбуждённо подёргивался.
– Попался, – хрипло шепнул Артур, подтверждая свои слова болезненным, собственническим укусом в шею. – Мой.
Метка горела на коже.
Чуть прогнувшись, Мерлин раздвинул ноги, давая доступ, но Артур приподнялся и бесцеремонно перевернул его на живот, одновременно вздёрнув, чтобы Мерлин встал на колени и локти.
– Хочу чувствовать твой хвостик, – и то, как он выделил голосом это «хвостик», прокатив его по языку, словно лакомство, прозвучало одновременно очень непристойно и очень ласково.
Артур сгрёб его в руку, потеребил стержень между пальцами, вызвав мурашки по всему телу, и уже знакомым движением вывернул, не сильно, просто очень чувствительно, давая понять, что разговоры окончены, впереди – действия.
Мерлин вскрикнул, но не отстранился. Только чуть-чуть подался вперёд – специально, чтобы почувствовать, как Артур за хвост удерживает его на месте, другой рукой гладя вздрагивающую спину, чересчур чувствительные бока и живот, который сводило от малейшего касания. Мышцы непроизвольно сокращались, выдавая его волнение, но Мерлин помнил, как завели его слова о том, что Артур сделал бы с ним, и хотел этого.
Ему нравилось.
Чуть небрежные, но чуткие и уверенные движения Артура, которые выдавали его опыт, укусы и поцелуи, отмечающие его кожу яркими пятнами, хищная безжалостность, с которой Артур обращался с Мерлином, заводили. Как и то, что Артур, смазав пальцы заранее приготовленным бальзамом, без предупреждения вогнал внутрь сразу два, за хвост удержав Мерлина на месте. Как и то, что склонился над ним, неодобрительно укусив за шею, когда Мерлин сжался, мешая двигать ими.
Было немножко больно – но эта боль была правильной и приятной, воспринималась как должное, неотъемлемой частью вплетаясь в узор испытываемых Мерлином ощущений.
А потом Мерлин по-настоящему пытался вырваться – инстинктивно, уходя от слишком чувствительного проникновения, когда Артур впервые вошёл в него. Но Артур не дал, остановил – и отпустил его хвост, только когда был полностью внутри, а Мерлин смирился, послушно замерев под ним и рвано дыша.
– Вот так, – негромко похвалил и успокоил Артур. – Всё. Будет легче.
Но легче не было. Каждое движение – тяжёлое, жёсткое – вбивало Мерлина в кровать, и он едва выдерживал вес Артура. Колени и локти подламывались – каждый, каждый толчок провоцировал вспышку удовольствия. Артур точно знал, что он делает, и не давал Мерлину передохнуть.
Как и обещал.
Даже когда Мерлин кончал, судорожно сжимаясь, так, что двигаться в нем было почти невозможно, Артур всё-таки сдержал слово. Он поймал ритм бьющих тело Мерлина судорог и, подхватив его, беспомощного, двигался в этом ритме, продлевая сладкую агонию, растягивая ее на чудесную, опьяняющую бесконечность.
Мерлин сорвал голос криком.
О да, он не захочет никого другого. Но другие и не нужны.
...а наутро они проснулись в обнимку, и Артур, первым делом потянувшийся поиграть с хвостом Мерлина, был неприятно разочарован.
– Мерлин! Твой хвостик исчез!
И сильней удивления в его голосе звучало сожаление, но Мерлин, сонный, вымотанный ночью любви, только буркнул:
– Ну и хорошо, наконец-то, – он опять устроился на плече Артура, поправив его руку под щекой, как подушку. После этого Артур не стал его больше тормошить и, убедившись, что его собственный хвост тоже канул в небытие, через некоторое время заснул и сам.
А во время обеда, уже после объяснений Его Высочества, которого утром искали по всему Камелоту, с отцом, Артур озвучил вопросы, которые мучили и Мерлина:
– И всё-таки, откуда взялись эти хвосты? И почему исчезли? Почему только у нас?
– Ну, насчёт «только у нас» я бы не был так уверен, – невнятно ответил Мерлин, жевавший куропатку. Кстати, она оказалась не такой уж вкусной, привычная курица была куда лучше. – Никто же не знал про наши хвосты, откуда нам знать про чужие? Об остальном понятия не имею.
– Может, стоит поискать других жертв? Узнав, кому он навредил, мы сможем понять, что двигало преступником, и...
– Артур, ты уверен, что тебе признаются в таком? Или будешь в принудительном порядке снимать со всех штаны?
Мерлин понаблюдал, как озадаченное выражение лица Артура сменилось ухмыляющимся, и вернулся к еде. Сам принц давно закончил трапезу, и ему всё не давали покоя хвосты. Впрочем, Мерлин его понимал. Самому было любопытно.
– Но какая выгода магу? Просто решил пошутить? Я бы понял, если бы это было что-то заметное...
– ...например, ослиные уши, – с самой невинной физиономией вставил Мерлин.
– ...но он ограничился хвостами, – с нажимом закончил Артур, проигнорировав его реплику. – Почему? С какой целью он это делал? Про хвосты знали только мы, а мы даже получили от них удовольствие.
– Удовольствие? – Мерлин приподнял брови. – Ну... если только ты...
– О да, твой хвостик очень мило щекотал мне живот, – фыркнул Артур, но выражение его глаз говорило, что он совсем не прочь повторить этот опыт. – Скажи ещё, что тебе не понравилось, как я тебя держал.
– Понравилось, – не стал скрывать Мерлин. – Но и без него неплохо.
– Не могу отрицать.
Они обменялись заговорщическими улыбками. О да, им и без хвостов было хорошо вместе. А загадка... что ж, пусть остаётся неразгаданной.

*****
На свадьбе Гвиневеры и Ланселота не напились в стельку только жених и невеста, и то Мерлин не поручился бы за Гвен – уж больно лихо отплясывала она на столе. Впрочем, там же оказалась добрая половина приглашённых девушек, так что, может, он просто спутал её с кем-то.
Утро выдалось отвратительным: прямо пропорционально веселью – и вину, – бившему ключом ночью.
– Мееееерлин...
– Угу.
Осторожно придерживая руками голову, чтобы она не раскололась, Мерлин сполз с кровати и взял со стола стакан чудодейственного зелья, предусмотрительно заготовленный ещё вчера утром. Сначала выпил сам, а уже потом, избавившись от самых неприятных последствий, поднёс второй Артуру. Принц жадно хлебнул, не по-королевски вытер рот рукой и умиротворённо откинулся на подушки. Мерлин массировал себе виски, разгоняя остатки головной боли. Хорошо вчера погуляли!
И тут он почувствовал знакомые ощущения в районе копчика.
Вся жизнь пронеслась у него перед глазами. И, судя по ошалевшему взгляду Артура, Мерлин не был одинок в своей проблеме.
– Зелье, – цедя сквозь стиснутые зубы каждый звук, произнёс Артур. – Больше нечему.
И предъявил уже знакомый обоим хвост. Лишняя конечность ехидно изогнулась.
Что ж, Мерлин тоже знал, что, если протянет руку к заднице, нащупает там меховой шар.
А потом он вспомнил то, что следовало вспомнить сразу, до того как Артур поднялся с постели и двинулся на него с горящими глазами.
Мерлин ведь хвалился, что сам изготовил это зелье, а отвар с магическим эффектом невозможно приготовить без магии. Следовательно, Артур теперь знает его секрет.
Ой-ёй.
На лице наследного принца Камелота читалось лютое желание выпороть виновника его злоключений.
А ведь Мерлин всего лишь чуть-чуть поколдовал, чтобы зелье было эффективней! Для него же старался!
Нет, Артур, конечно, потом остынет, извинится и даже как-нибудь загладит вину за свою несдержанность. Но лучше переждать грозу где-нибудь в укромном местечке. Или вообще съездить к маме.
Лучше бы загадка так и оставалась загадкой.
– Мерлин... – тихим ласковым голосом начал Артур.
Но Мерлина уже не было в комнате. Только хвостик мелькнул и хлопнула поспешно распахнутая дверь.

@темы: Мерлин

---

хо-хо-хо
опять ударяюсь в эмо-кор =_____="""""""


Listen or download маио Замерзаю for free on Prostopleer