сегодня

блядь! Лиса появилась! Сука! Приеду в колледж и задушу стерву. Или зацелую.

Вообще иду по роще в аниме хаус и мерзну блин. я наверно одна такая дура, которая надевает короткие носки, джинсы и кроссовки. Ножки мерзнут дура дура дура

Завтра смена на кухне, опять. Хорошо что первая. Отработаю с 8 и до 14 и просплю на парах до 16 красота хД

Хорошо хоть курить есть.

@темы: шарага, Лис@, блокнот

---

Специально для Андресс ;] эрогируем боевой дух, Босс-сама хD

- Да дебильный ты долбодятел! - Буквально дышу огнем, крошу асфальт и ору благим матом в трубку.
Ебаное пришествие! В этом мире можно хоть на кого-то положиться?!
До феста дней всего ничего, а в косбенде такие прелестные сюрпризы: девочки прошляпили парики.
Мои. Парики. Убить. Всех и вся.
Остановочный люд от моих воплей технично рассосался, оставив вокруг меня пустое пространство.
Но рядом кто-то напрягает. Крайне напрягает. Кто-то раздражающе высокий и дымящий.
Где мои сигареты?..
- У Вас не будет сигареты? - разворачиваюсь. И, не прощаясь, вырубаю телефон.
О мой бог. Как ты красив...
Стоит ничего себе такой парень, вполне челкаст, анимешен и фапабелен. Черноволосый, смуглый, пальто и джинсы, такие, в облипочку. Выше меня точно на голову.
Да ты мой любимый размер!
Парень вынул один наушник и молча протянул мне пачку. Мысленно благоговея, как к священному алтарю, прикасаюсь к пачке и с идиотской торжественностью медленно тяну себе сигарету. Вторую тоже, так, про запас.
Подкуриваю, чувствуя зудящее желание развести его на разговор. Пафосно протягиваю руку:
- Андрей, - во что я там одет?..
- Максим, - какой голос...
- Тоже домой? - О боги, Кэп, умри подонок!
Максим гаденько ухмыляется, рассматривая меня.
Ну да, у меня дикий вид, волосы всклокочены, очки перекосило, да я орал в телефон, покрывах нехорошими словами страны, но это не повод считать, что я полный идиот. Я так, местами только.
Народ на остановке хищно подобрался и встал на нижний старт.
А, точно.
Подъезжает автобус. Сейчас начнется локальная борьба на выживание.
Обречено закатываю глаза, выкидывая окурок, и ужом протискиваюсь к только что открывшейся двери автобуса. Максим вероломно не отстает, уверенно распихивает обезумевших вечерних бабушек.
С надеждой занимаю ему место, злобным взглядом отпугивая потенциальных захватчиков.
Надежды оправдались. Падает рядом, невозмутимо затыкая уши ритмичным драмом.
Типа поговорили, ага.
Чувствую себя глубоко оскорбленным.

я с телефона, чешем в комментарии за продолжением

@темы: оридж

---

э, нет.

нахуй спать
Не буду спать. Пойду насиловать ворд и слушать Pendulum и Skrillex.
Блин, хочу кое-кому вырезать сердце.
И снова напиться. А лучше убиться кальяном.
Максим, ты такая сука.
Лиса, вернись Т____Т я все прощу, даже Игоря.

Короче, пишу "Абитуриентов" и не кисну.
Позже возможно даже возмусь за сенсея и ушки-фик.

кажется меня отпустило.

@темы: оридж, фф, сие творение, Naruto, Максим, Лис@, блокнот

---

алкоголь

по старой традиции выпила на пару с одногруппником и вот оно, мое состояние

Пы. Сы. а еще я встретила Босса *W* сижу радуюсь

А сейчас наглотаюсь таблеток и спать блядь. Устала.

@темы: идиотизм кретинизму рознь, шарага, блокнот

---

весна, чо

Скажите, это нормально?!
Еду в Краснодар, смотрю в окошко. И падает снег.
Дурацкий белый сука снег!
Где весна мать вашу?

@темы: о хлебе насущном, идиотизм кретинизму рознь, блокнот

---

Максим

Максим даже будучи шикарной сволочью умудряется выглядеть так, что вместо того, чтобы скинуть его с балкона 16 этажа, на который он меня привел сегодня перед парами, где кстати снова сказал, что мы не сможем быту вместе из-за его девушки, я хочу его лишь крепко обнять.
Где вашу мать моя гордость?

@темы: о хлебе насущном, идиотизм кретинизму рознь, Максим, блокнот

---

>_______>"

я тут посмотрела...как-то не везет мне в любви.
Последнего парня бросила в декабре. Не смогла полюбить.
Лиса, шизоидная стерва, пропала и я сильно переживаю, ее хотят выгнать из колледжа. Все номера не отвечают, друзья не в курсе где она, а меня буквально подташнивает от волнения за нее.
Дурак Волк. Предложить встречаться 10 марта и сказать мне вчера, что лучше оставить как есть это он может. А разобраться блядь в своей голове не может! ты обиделась? нет блядь, обрадовалась. Довольна? Ясен хуй, всегда мечтала убить на тебя три последних года и остаться друзьями...Псина тупая.
Мира** жаль мне суждено быть лишь несчастным сталкером...
И сладко-ванильный Максим...все бы шикарно, если бы не повестка в военкомат, выпускной курс и ебаные флаффные словечки! Умру, но до призыва переучу его.

@темы: о хлебе насущном, идиотизм кретинизму рознь, блокнот

---

Вот вам и пример х]

19.03.2012 в 15:47

Пишет  Melemina:

***
В свете последних дайри-терок о том, что баба-дуро-сама-виновата-если-ее-изнасиловали, я накинулась на своих мужиков в аськах.
И первый же сообщил мне, что да, самадуро, если женщина идет к мужчине, то должна знать, что ее хотят выебать и точка.
Я подумала-подумала и отменила нашу ближайшую встречу.
ЗАЧЕМ??? ПОЧЕМУ???
Ну как, я же буду самадуро, если соглашусь с тобой увидеться наедине в твоей машине.
НИПАНЯТНА!!! ЧТО ПРОИЗОШЛО??
Как что, ну не хочу подвергать себя опасности и провоцировать тебя на насилие.
Я ЧТО, ПОХОЖ НА МАНЬЯКА? ЖЕНЬ, ТЫ ЧО?
Ну похож или не похож, я ж не знаю, вдруг ты маньяк, завезешь, выебешь и выкинешь в куст.
НИПАНЯТНА!!!

А мне похуй, понятно или нет.
=)

@темы: о хлебе насущном, блокнот

---

^/////^""""

да что я за человек такой? Никогда, даже если опаздываю, не сяду в автобус с человеком, который меня бесит...
Вот как мы учимся на парах хД это Сеня, мой любимый одногруппник, компромат на уроке проф. обучения

А это мой рабочий стол на паре оборудования хД сумка моя, а вот оригами делал мне Максим - когда мы свалили с Зиповской выставки и пошли гулять в рощу.


вообще очень прикольно писать пост, прижавшись к чужой тете в переполненном автобусе хД

@темы: идиотизм кретинизму рознь, шарага, блокнот

---

о_________о

вчера я в полной мере узнала, что такое "Язык до Киева доведет"
Да здравствует мой первый аниме фестиваль! хД во вторник еду за билетом :3
А вообще у меня полседьмого ебаного утра, я стою на остановке и жду автобуса. И мне даже не хочется взорвать полпланеты. Вот как я спокоен.
Но жрать хочется. Хорошо, хоть сигареты и интернет всегда со мной.
Первым право. Ммм, моя любимая задняя парта последнего ряда...

@темы: о хлебе насущном, идиотизм кретинизму рознь, блокнот

---

NHK 4.0

У нас тут в Краснодаре 7-9 апреля аниме фестиваль намечается.
И я думаю, на какой из дней могу попасть. На первый могу. Но с кем? Одна идти не хочу совершенно. Можно уговорить Миру. Можно наехать на Волка или братишку. А можно сходить вместе с Максимом, моим новым э...другом?
Если верить словам Гранта, продавца из Anime House, первый день интереснее всех.
Восьмого числа идти или не идти еще колеблюсь. На девятое похоже останусь дома =_="
Теперь надо срочно собираться и идти за билетами, пока они есть.

@темы: о хлебе насущном, блокнот

---

Дядечки

Вот почему мне так везет на всяких странных людей на остановках?! Вечно какой нибудь гад(?) примажется!
Сижу на Одесской, жду 120ую, хочу достать сигареты. Подходит такой вполне себе дедушка и говорит, смотря на дымящую рядом бабу "Вот, а девочка не курит. Да, девочка?"
Девочка, то бишь я, тупо кивает и сует сигареты обратно.
А потом пошла обычная лекция от подобных индивидуумов... ни кури ни пей ни трахайся. Только в этот раз еще и про альфонсов речь зашла шикарно чо
и не первый раз так ко мне пристают. Бесит уже. Бесплатное ухо, чо.
А вчера вообще какая то баба чуть ли не насильно хотела до центра довезти. Еле отвязалась.

@темы: о хлебе насущном, идиотизм кретинизму рознь, блокнот

---

Колледж

с такими темпами меня скоро выгонят. Я не могу здесь учится. Держусь лишь из-за друзей одногруппников и знакомых в колледже.
Половина преподов тупо вымораживает, а когда люди вызывают у меня такие эмоции, я категорически не могу с ними контактировать. Другая часть преподов интересные, с ними весело на парах и в половине случаев моя концетрация летит к чертям.
Единственный предмет, искренне любимый мной - философия. За возможность писать творчески и думать и говорить о всем, что придет в голову.
На моей специальности нет ни то что, литературы, нет даже русского языка! Я буквально погибаю без возможности писать и говорить.
Это как не дышать. Плохо.

@темы: о хлебе насущном, идиотизм кретинизму рознь, шарага, блокнот

---

Мама

Я курю с восьмого класса.
Мама меня палит с девятого.
Сейчас я на втором курсе.
И подвергаюсь насильственному обыску!
Только собралась выйти во двор покурить, как она ухватилась за мою куртку с энтузиазмом маниака и ехидно спросила:
- Сигареты в куртке?
Я с возмущенной невинностью обиделась и ответила нет, прижимая куртку к себе. Мама, нисколько ни гнушаясь личным пространством полезла в карманы. Карманы и я боролись как могли. Но мама там ничего не нашла. Тогда она в приступе воспитания полезла в карманы на штанах и, нащупав там компрометирующего размера предмет, с торжеством вытащила на свет телефон под мой вопль "Твою мать, мама!"
Поняла, что обломалась.
- Не ори на мать, - вконец оскорбилась.
Наивная женщина. Забыла, что в куртке есть внутренний карман

@темы: мама, идиотизм кретинизму рознь, блокнот

---

трааааааваааааа :D

08.01.2012 в 17:37

Пишет  Секретный Санта:

Фик "Пять раз, когда Артур съел Мерлина, и один раз..." для Поднимающийся из глубины
Для Поднимающийся из глубины
От: gero_likia (бета: atenas)
Название: Пять раз, когда Артур съел Мерлина, и один раз, когда он не стал этого делать
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: PG-13
Жанр: АУ, крэк
Предупреждения: см. жанр
Размер: 2000 слов
Саммари: Однажды на планете Земля...
Примечания:

читать

Уважаемый заказчик, автор сначала собирался писать совсем другую идею, но по ряду причин от неё пришлось отказаться. И мы с бетой скурили новую. Можно сказать, в прямом смысле скурили. Очень надеемся, что вы получите удовольствия не меньше, чем получили мы!

не забываем нажимать на смайлик!

Карбон — далёкое время в истории нашей планеты. Время хвощей, плаунов, папоротников на земле. Время рыб и насекомых в воде. И самого страшного на тот момент воздушного хищника — стрекозы.
Двадцатисантиметровые стенодиктии не могли похвастать первенством в размерах. Метр размаха крыльев — не рекорд для нынешних птиц, но тогда — тогда меганевры, гигантские стрекозы, не имели себе равных и наводили ужас на царство насекомых.

Самец меганевры, громадный даже для своего вида, с золотистой спинкой и отливавшими синевой фасеточными глазами, кружил над берегом заросшего болота, высматривая добычу. Гигантская многоножка неторопливо перебирала членистыми лапками, проползая под поваленным стволом, по поверхности воды лениво плескали причудливые амфибии, меланхолично пережёвывая водоросли. Стенодиктии с лёгким гулом шныряли в воздухе. Некоторые нахально проносились прямо перед синими глазами — одни не замечали опасности в погоне за собственной добычей, другие спасались от иных хищников...
Меганевр игнорировал их, высматривая самую подходящую жертву — ту, которая покажется ему идеальной. Он, властелин воздуха, мог позволить себе выбирать.
Тревожное жужжание раздалось сзади, и он развернулся на звук. Маленькая серебристая стенодиктия с золотыми глазами отчаянно билась в лапах чудовищного паука.
Он налетел на них стремительно, впился мощными челюстями в мягкое, ничем не защищённое брюхо хищника, отвлекая на себя. Размером паук не уступал самому меганевру, но, в отличие от него, не умел летать. Ошеломлённый внезапной атакой, он выпустил свою жертву и поспешил скрыться под широкими листьями ближайшего папоротника. Освобождённая стеноктидия взлетела повыше, но улетать не спешила. Хорошо.
Меганевр неторопливо подлетел к ней, оглядывая равнодушными глазами. Самка. Если бы его вида...
Она махала крыльями так часто, что даже ему с его великолепным зрением казалось, будто в воздухе висит только тоненькое серебристое тельце с золотыми глазищами. В её жужжании можно было разобрать протяжное, воинственное «Мерррррррр», а в его ответе — долгое «Арррррр». А потом и вовсе — целый диалог.
— Я бы и сама справилась!
— Не справилась бы. Убить паука могу лишь я, идеальная машина для убийства!
— Зазнайка!
— Идиотка!
Стенодиктия нахально развернулась и неторопливо полетела по своим делам.
Спускать такое пренебрежение меганевр не собирался — как и упускать такую сочную добычу. Зря он её спасал, что ли?..
Набросившись стремительным рывком и своим огромным телом прижав её к ближайшему дереву, чтобы не вырывалась, он быстро откусил ей голову.
Ничего вкуснее он никогда не ел.

Триасовый период — пора великого раскола единого континента Пангеи, время, когда начались глобальные перемены в истории Земли. Триас — пора новых открытий и видов. Но в тени динозавров, делающих первые шаги по равнинам расходящейся Пангеи, ещё существовали куда более древние виды, дожившие даже до наших дней. Впрочем, тогда ни латимерия, крупнейший хищник среди рыб, ни её очень далёкие двоякодышащие родственники не считались такими уж старыми...

Речной ил мягко пружинил под мощными грудными плавниками латимерии, когда она неторопливо ползла по дну. Медлительность отдыхающего хищника объяснялась просто: он стоял на вершине пищевой пирамиды в этой реке. Но на охоте — на охоте латимериям не было равных.
Маленький серый протоптер, зарывшийся в ил неподалёку так, что только глаза виднелись, восхищённо следил за величественным перемещением огромной самки, закованной в синеватую броню с золотыми прожилками. Только что он видел, как она подкрепилась сразу тремя рогозубами, так что теперь была сыта и нетороплива. Рядом с ней, суматошно трепыхая плавничками, пронеслась стайка каких-то мальков, но латимерия не обратила на них никакого внимания. И протоптер, набравшись смелости, покинул своё уютное убежище.
Сезон засухи, который он пережидал в окаменевшем иле, кончился. Протоптер был худым, кожа да скелетик, после нескольких месяцев спячки, и не чувствовал для себя никакой опасности. А ещё он очень проголодался — но колония крабов, объедающая свалившуюся в воду тушу, была как раз неподалёку от сытой латимерии.
Когда протоптер шустро проскочил мимо, латимерия медленно развернулась в его сторону.
Уплыть от неё он, обессиленный сезонной голодовкой, не успевал, поэтому прибег к единственному средству.
— Какое у вас брюшко! — булькнул он, преданно таращась в глаза хищницы. Пузырёк воздуха помчался к поверхности.
Латимерия остановилась.
— Какие плавнички! — продолжил воодушевлённый протоптер. — Какой хвостик!
Пузырьки весёлой струйкой устремились вверх. Латимерия внимала.
— Какие пятнышки! — разошёлся протоптер. — Какие глаза! Какие зубы! Вы — настоящая машина для убийст...
Последний пузырёк медленно и печально поднялся вверх.
Протоптер перестарался.

Последний период царствования динозавров — меловой. Никогда ещё жизнь на планете не знала такого разнообразия видов — и такой катастрофы, стеревшей с лица земли миллионы лет эволюции. Но пока динозавры наслаждаются своим расцветом, не подозревая, что едва появившиеся покрытосеменные растения в недалёком будущем вытеснят папоротники, а млекопитающие, мелкие, не заслуживающие быть даже дичью, переживут своих высокомерных предшественников. Меловой период — вотчина величайшего хищника всех времён, короля динозавров, тираннозавра-рекса.

Тираннозавр сопровождал стадо уже третий день.
Паразауролофы мигрировали на север в поисках более сочной растительности, и каждый день стадо неторопливо передвигалось вдоль побережья. Они давно вышли за пределы личной территории этого тираннозавра, но хищник не отставал, словно что-то неодолимо влекло его. Старшие паразауролофы, весом и ростом не уступающие ему, спокойно ощипывали кустарники. Но молодняк, невысокие пока, изящные подростки, кучковались стайкой внутри стада и перебивались полуобщипанными веточками, остававшимися от взрослых. Ещё пара дней такой кормёжки — и успевать за стадом им станет тяжело. Не этого ли дожидался тираннозавр?
Особенно волновался один детёныш, самый тощий и слабый, с тонкими косточками. Он был первым кандидатом на корм хищнику — и именно его провожал алчными взглядами тираннозавр, все это время державшийся неподалёку.
Но на четвёртый день тираннозавр исчез.
Молодняк паразауролофов расслабился, наконец-то наелся вдоволь и, повеселев, принялся гоняться друг за другом по песку. Только один детёныш не участвовал в играх, тревожно высматривая опасность. Он не видел хищника, но чуял на себе его взгляд.
Для лучшего обзора он вскарабкался на громадный камень, поросший склизкими водорослями, оскальзываясь и раня лапы об острые грани. И действительно заметил тираннозавра, непохожего на своих родичей окрасом шкуры — золотистого, плохо видного на песке. Он следил за стадом издали, а теперь приближался широкими тяжёлыми шагами. Завидев хищника, стадо плотно сбилось вокруг молодняка, защищая его, только один глупый серенький детёныш не успел. Он попытался, высоким отчаянным прыжком скакнул с камня, но приземлился неудачно — сломав бедро. Ему уже не уйти.
Стадо двинулось вперёд.
Тираннозавр, опаснейший хищник, совершенная машина для убийства, приблизился к воющему от боли и безысходности детёнышу. Тот слишком хорошо знал, что, поймав жертву, хищники далеко не всегда добивают её. Зачем, если можно съесть так?
Его ждала долгая, мучительная смерть.
Тираннозавр наклонился к нему, обнюхал. В его горле клокотал сдерживаемый рык.
— Меррррррм...
А потом тираннозавр лизнул свою жертву вдоль хребта шершавым языком.
Детёныш попытался отползти, волоча сломанную ногу, но только бесплодно загрёб гальку передними лапами.
Последнее, что он почувствовал, — странный хруст в шее.
И не так уж больно...

Неоген — новорождённый. Период окончательного формирования знакомого человеку рельефа планеты и связанной с этим вулканической активности. Тёплое время, лишь предвещающее большие холода. Рай для млекопитающих и нелетающих птиц, опасных хищников тех времён... но место оставалось и более мелким их собратьям, впервые поднявшимся в воздух.

Ночь в лесу полна опасностей. Мелким пичужкам совсем не стоит летать по ночам. Но у этого зяблика, как и у прочих лесных обитателей, была очень достойная причина.
Столб раскалённого пепла поднимался на несколько километров. Он не был бы виден ночью, если бы не красные пятна вылетающей из недр вулкана магмы.
Вдали бушевало извержение, и расплавленный камень медленно, неумолимо тёк со склонов смертоносной горы в долины, сжигая всё на своём пути. Вековые деревья валились под его натиском, животные бежали в ужасе, не разбирая, где хищник и где жертва, птицы суматошно мчались над кронами деревьев, спасаясь от облака вулканической пыли.
Мягко скользили по воздуху совы, с истошными воплями неслись мелкие птахи. Большой филин, только-только сытно откушавший и едва успевший сомкнуть глаза, недовольно высунул голову из-под крыла и выбрался из уютного дупла. Основная масса птиц уже пронеслась мимо, их гомон был слышен где-то вдали, а какой-то треск уже перекрывал его. Но отдельные пичужки ещё летели, молотя крылышками по воздуху. Филин проводил их недовольным взглядом. Всех не переловишь, чтобы дали поспать, но и раздражают же. Поймать, что ли, хоть одну?..
И тут какой-то сверх меры храбрый зяблик с розовой грудкой остановился, завис прямо перед его клювом и запищал пронзительно. Знай кто-то птичий язык, перевёл бы это примерно так:
— Здесь опасно! Лети отсюда! Ты погибнешь!
— Единственная опасность здесь — я, идеальная машина для убийства, — высокомерно ухнул филин и едва заметным движением закогтил назойливого зяблика в назидание всем прочим. Тот трепыхнулся, попискивая что-то жалобное, но филин равнодушно сжал его в когтях, ломая рёбрышки и пронзая крохотное тельце. Нашёл, кому указывать.
А пока филин лениво закусывал внеплановой добычей, облако пепла добралось до его дерева с уютным, обжитым дуплом. Он даже не сразу заметил, что воздух наполнился серыми хлопьями. А когда заметил — было слишком поздно.
Полуобглоданная тушка зяблика упала в объятия лавы. Задохнувшийся филин, не сумевший вовремя найти выход, отяжелевший от двух сытных трапез подряд, последовал за ней немного позже.
А могли бы оба быть живы. Но поговорка про птичьи мозги появится гораздо позже.

Появление человека — величайшая веха в истории планеты. Но вот к добру это или к худу? Четвертичный период покажет — когда окончится. А пока он ещё длится, и нет нужды описывать современность... тем более, планета принадлежит не только человеку, особенно отдалённые её уголки.

Первая охота — это очень важно. Но далеко не всегда она проходит удачно.
Молодому полярному медведю казалось, что его охота не может увенчаться неудачей. Только не его!
Цель он выбирал долго и старательно и выбрал в итоге упитанного тюленя, недавно вышедшего из детского возраста и ещё не успевшего растрясти накопленный жирок, как и приобрести достаточно жизненного опыта.
Тюлень развалился на льдине пузом кверху и нежился в лучах скупого арктического солнца вдали от остальной колонии. При одном взгляде на него у любого хищника потекли бы слюнки, и медведь не был исключением.
Он крался медленно и осторожно, стараясь слиться со снегом, но тюлень всё-таки что-то заподозрил, заозирался, услышав крики сородичей, заметивших опасность. Пришлось застыть — ну а вдруг не нырнёт в воду, где поймать его будет невозможно?..
Нет, пока не нырнул. Ещё немного вперёд... ещё... ещё...
Но когда медведю оставалось совсем чуть-чуть, один последний рывок из-за выступающей льдины, тюлень всё-таки скользнул в воду и продолжил наблюдать за крадущимся хищником из воды. Добыча в самом буквальном смысле уплыла прямо из-под носа!
С горя медведь перестал прятаться и не таясь больше подошёл к краю, уставился на воду, поболтал в ней лапами. Хоть селёдку какую выловить, что ли... Тюлень заинтересованно наблюдал, сверкая розовым носом.
А что, место для засады ничем не хуже прочих. Всё хорошо просматривается, можно будет новую жертву присмотреть... ещё бы старая всё-таки уплыла и не отвлекала на себя внимание.
Но тюлень, убедившись, что медведь больше занят водой, чем наблюдением за ним, неожиданно подплыл к краю льдины и выбрался из воды — обратно под солнышко. Нет, льдин удобнее поблизости действительно не было, но больше ни один его сородич не решился приблизиться к медведю на такое расстояние.
Какое-то время медведь оторопело смотрел на тюленя, вольготно раскинувшегося на льдине, а потом начал бочком-бочком, делая вид, что вода занимает его всё так же сильно, и не прекращая периодически болтать в ней лапой, словно в попытке выудить рыбу, приблизился к тюленю. Тот даже морду не подумал повернуть.
Оказавшись на расстоянии прыжка, медведь обрушился на тюленя и быстро перекусил ему сонную артерию.
Да он же настоящая машина для убийств! Он убил первого же своего тюленя! Пусть тот и был феноменально глуп.

История Средневековья... Чума и оспа, грязь и неграмотность, короткая жизнь и никому не нужная смерть... Но на слуху совсем не она. На слуху менестрели, прекрасные дамы, благородные рыцари, величественные замки и справедливые короли. А первый среди равных, конечно же, король Артур под руководством мудрого мага Мерлина...

— Мерлин, ты идиот!
— Ты повторяешь это изо дня в день... сир.
— Правду и повторить не грех. Куда ты дел мои перчатки?!
— Понятия не имею. По-моему, ты дел их сам, вот и вспоминай, куда. Хотя сомневаюсь, что сумеешь, ты вчера был слишком пьян.
— Не пьян ничуточки.
— Ты заверял, что летишь, когда я тащил тебя к кровати. По-твоему, это — «не пьян»?
— Когда ты уже научишься различать «пьян» и «навеселе»? Мерлин, мне не казалось, я летел.
— Ну вот видишь...
— И золотой свет в твоих глазах мне тоже не показался.
— ...и что теперь? Велишь зажарить меня на костре?
— Ага, а потом съем!
— Кто тебя знает...
— Мерлин, хоть раз в жизни — не будь идиотом.
— Как скажешь... Артур. Только...
— И не мешай мне тебя целовать.
— Ммммм...
— Угу.

Но на этом их история отнюдь не кончается...

@темы: Мерлин

---

29.12.2011 в 22:24

Пишет  maryana_yadova:

Соционика
Название: Соционика
Автор: maryana_yadova
Дисклеймер: стандартный
Артур/Мерлин, совершенное AU, по сути PWP, NC-17. Ворнинг: намек на bdsm.

И в течение последующих двух недель после того, что случилось, Артур не знает, что делать и куда себя девать.

И потому, что не может, не хочет осознавать — это он, именно он, Артур, делал с этим парнем все те невообразимые, грязные, почти насильственные вещи, на воспоминания о которых теперь каждую ночь дрочит. А после думает, что даже психологу об этом рассказать трудно — сразу направят к психиатру.

И потому, что тот ботаник с факультета искусств — то растрепанное, пухлогубое, остроскулое, голубоглазое, провоцирующее существо — больше нигде не появляется.

Когда он видит снова этого чудика с рюкзаком за плечами, с туго перемотанными платками запястьями, в синей толстовке с неприлично глубоким для парня вырезом — так кажется Артуру, но на самом деле ничего неприличного, вырез как вырез, просто чуть видны ключицы — ему кажется, что, как в каких-нибудь фантастических фильмах, мир на заднем плане превращается в пепел.

Артур не выдерживает.

Он хватает парня за локоть и затаскивает в узкий проход между зданиями, между сплошными глухими стенами, где нет ни одного даже самого маленького духового оконца, мрачными стенами из красного кирпича.

Мерлин пытается вырваться, издает какие-то протестующие звуки, но Артуру плевать, о, ему плевать было бы, даже если бы Мерлин орал изо всех сил.

— Где ты был? — рявкает он.

Мерлин отряхивается и скалится.

— А я что, отчитываться должен перед тобой? В деревне у бабушки — ответ подходит?

— Ты прячешься от меня?

Мерлин молчит и рассматривает кроссовки.

— Боишься? — осторожно спрашивает Артур. — Боишься… Да?

И он никак не ждет, что Мерлин кивнет, а он именно это и делает — тихо кивает.

Артур ошеломлен.

— Но почему? Ты же знаешь… я не буду… если ты не хочешь…

— Будешь. Ты сам тогда сказал, — усмехается Мерлин. — Ты сказал — ты знаешь, что имеешь на меня право. Что я принадлежу тебе. Не знаю уж, сколько ты за мной наблюдал, но близко мы знакомы не были, насколько я помню. Неплохое заявление для маньяка, тебе не кажется? И почему в таком случае я не должен бояться?

Теперь молчит Артур. Он не знает, как выразить нужное словами.

— Мне действительно кажется, что я могу делать с тобой все, что угодно, и буду в своем праве…

Мерлин снова кивает, чуть усмехаясь.

— Но объективно это наверняка не так, я это понимаю. Ты можешь просто послать меня. Можешь написать жалобу декану, можешь подать в суд, можешь… слух пустить… Что угодно можешь.

— Описать все те вещи, что ты со мной делал в тот раз? – почти смеется Мерлин, и Артур не понимает, не понимает его интонаций. — Все те дикие, невообразимые вещи? Да это походило скорее на жертвоприношение, чем на секс!

— Я… Дело не в этом. Мерлин, дело совсем не в этом. Не в сексе… — Артур уже готов, совсем готов шагнуть с какой-то немыслимой высоты, на которой находится впервые, и признать, что…

— А для меня в сексе! — почти кричит Мерлин. — Блядь, мне никогда не нравился секс, и это было прекрасно! Полная свобода! Полная безмятежность, погруженность в себя, сосредоточенность на деле… Можно смотреть в небо, можно кататься на роликах, можно ходить в кино одному, сидеть в библиотеке, рассматривать статуи в музеях… Я никогда не понимал, что люди находят в этом. Этот нелепый флирт… это дурацкое кокетство… как они вдруг начинают дышать, точно загнанные лошади… И потом… этот пот… эта чужая кожа с порами, трещинами, прыщами… вся эта сперма, слюна… микробы… болезни… грязь, такая грязь... Человек, который увяз в сексуальных желаниях, уже не человек! Он постоянно думает не о том, у него нарушен ассоциативный ряд… ну что ты улыбаешься, разве не так? Покажи любому в небо, он все равно отыщет там облачный хуй! А это просто облака, Артур! И сны — это просто сны! И даже бананы, я сейчас тебя, наверное, шокирую, — просто бананы!

— Мерлин…

— Я асексуал, Артур! Я не хочу, понимаешь, не хочу становиться твоей личной сучкой-нимфоманкой! Понимаю, что у вас препод по психологии задвинут на соционике, но люди не делятся только на виктимов и агрессоров! Решил, что нашел подходяшего виктима? Ты хлещешь ремнем почти незнакомого парня и точно узнаешь его имя только после того, как кончаешь ему на лицо — это, по-твоему, соционика?..

Артуру словно плеснули в лицо жидким огнем. А потом, почти без перерыва, он вдруг почувствовал усталость. Словно что-то навалилось на спину, даже позвонки заболели.

— Мерлин, я... я просто скучал по тебе. Понимаешь? Если не хочешь, не будет секса. Я искал тебя все эти две недели. Искал в библиотеке, на этих дебильных театральных постановках, которые ты так любишь… на улице… Я, как идиот, топтался около того кинотеатра, где тебя однажды встретил… И к стеле ходил, где вы с роллерами тусуетесь… Но тебя нигде не было. И я испугался, что больше никогда тебя не увижу — знал, что может быть, зря паникую, но вдруг ты после всего этого… уехал куда-то… перевелся или там отпуск взял, не знаю… Мне трудно было дышать, Мерлин. И мне трудно это говорить сейчас, а ты меня вынуждаешь…

— Я не вынуждаю.

— Ты не моя собственность, Мерлин. Не жертва. Не… Я, наверное, люблю тебя.

Мерлин не повернулся, не посмотрел, но плечи у него как-то странно застыли, хотя нога, пинающая камешек, продолжала двигаться. Головы он не поднимал, руки засунул в карманы. Закрывался, защищался. Не хотел отвечать.

— Я люблю тебя, — беспомощно повторил Артур, уже скорее для себя, чем для человека рядом.

Осознавая.

То тяжелое, что легло на спину бетонной плитой, теперь сжимало и грудь, и делать было совсем нечего.

— Ты еще Бродского к случаю прочти, и я почти поверю в эти революционные перемены… — вдруг едко сказал Мерлин.

— Что?..

— «Как жаль, что тем, чем стало для меня твое существованье, не стало мое существованье для тебя», — мелодично продекламировал Мерлин, не зря, ботаник чертов, играл в самодеятельном театре.

Артур почувствовал, как в горле зажгло, и быстро пошел прочь.

Он не помнил, как дошел до парковки, как нашел свой «вольво», как сел в машину. Наверное, он тупо сидел там еще некоторое время, даже не делая попытки повернуть ключ зажигания, потому что через целую вечность дверь со стороны пассажира открылась и на сиденье уселся Мерлин.

— Увези меня, — как-то странно сказал он, словно был принцессой, похищенной драконом, а Артур — принцем, призванным его освободить.

***
Там, дома у Артура, они даже не разговаривали: Мерлин развалился в кресле-качалке, читал какой-то постмодернисткий роман в мягкой обложке, вытащенный из рюкзака, Артур лежал на диване с учебником и пытался учить экономику.

Два попугайчика — один бело-розовый, другой бледно-синий, ожесточенно грызли медный колокольчик, подвешенный к потолку клетки.

Артуру было невероятно спокойно, как тогда, когда в детстве, напуганный фактом смерти, он, вконец зареванный, был успокоен бабушкой — она убедила его, что конкретно его смерть наступит не раньше, чем лет через 100, а это ужасно много.

Все было так спокойно, ровно до тех пор, пока он не почувствовал затылком тяжелый взгляд.

— Я сдохну, если ты меня сейчас не трахнешь, — сказал Мерлин.

Артур был уверен, что сохранил лицо, и даже перелистнул страницу.

— А если нет? — скучающим тоном спросил он.

Мерлин усмехнулся и уронил недоеденное яблоко в вазу.

— У тебя руки дрожат.

***
Артур никогда не понимал, как так у него происходит с Мерлином — хотя какое там никогда — у них и были только одни те выходные, когда он этого парня затолкал в машину и двое суток не выпускал из постели, вытворяя с ним такое, чего ни в одном, даже азиатском, порно не видел.

Раньше он как-то мог отслеживать этапы: поцелуи, прелюдия, раздевание, приглашающие или сигнальные слова, недовольство и выражение удовольствия у партнера…

Но не с Мерлином. С ним время начинало скакать, как бешеное, делая необъяснимые рывки, реальность искажалась, а контроль включался лишь в отдельные моменты.

Артур помнил только голод, и жар, и наслаждение, словно бы лишающее самого ощущения тела, как будто бы он парил в воздухе, над чем-то вполне реальным и в то же время невероятным…

Он видел себя идущим по кромке воды большой реки, которая текла посреди старинного города, так что рыжие стены его городских башен уходили прямо в ее зеркало и отражались в нем. Река вытекала на большие луга, в большие леса. Артур видел их с птичьего полета – эти бледно-зеленые луга и леса. Еще он видел старые дымчатые города, над которыми то зависал дождь, то вставало холодное красное солнце, и озера — словно бы из матового стекла в сизом тумане…

Он видел это, когда его глаза встречались с потемневшими, почти страшными глазами Мерлина, который всегда так яростно, самозабвенно отдавался, что впадал почти что в транс — не единой искры трезвого сознания Артур не замечал в этих слившихся воедино зрачках-радужках, они были словно опрокинуты в себя.

А когда Артур отводил взгляд, он думал, что еще немного, и он просто сдохнет от удовольствия, что бурлящая в нем кровь разорвет его, что тело, кидаемое из жара в озноб, из яростной дрожи — в томление, не выдержит, что сердце выскочит из груди, прорвав плоть.

И ему казалось странным, что это из любви, а не из ненависти он так жарко, так безжалостно трахает потное, гибкое, золотое в свете лампы тело под собой;
что крепко держит Мерлина за горло, придушивая, стараясь не забываться и все же порой сжимая слишком крепко, до хрипов;
что тянет его за волосы, насаживая ртом на свой член до самого основания, заливая себе бедра уже бесконтрольно текущей из углов рта Мерлина слюной;
что связывает ему руки первым попавшимся под руку ремнем, слишком сильно затягивая узел, потому что ему все кажется – недостаточно, а потом двигается так, что самому больно — от глубины толчков и от силы трения;
что грубо зажимает рот, попутно запихивая между измученными поцелуями губами пальцы;
что закручивает кожу в самых нежных местах до синяков;
что возит Мерлина по всему жесткому ковру, обжигая, обдирая и себе и ему локти и колени, утыкая того лицом в ворс;
что не дает Мерлину касаться себя, стремясь, чтобы он кончил без рук, а потом все же сам не выдерживает и дрочит ему, а потом и сосет с жадностью,
и Мерлин под ним уже непрерывно стонущее существо, даже не существо — масса, мясо, как после пыток, и как же она, эта истерзанная масса, еще может стонать пересохшим, искусанным ртом: «Артур, еще, ещеее… хочууу тебя», когда Артур уже сам не хочет ничего, даже доказывать, что Мерлин — его, весь его.

А потом Мерлин кричит совсем уж непонятное, несвязное: «Это ты, ты! У меня… никогда… тебя… не было, а это ты!..»

Позже, когда они валяются рядом на ковре, обессиленные и истекающие потом, словно кровью, Артур спрашивает:

— Почему?

Мерлин тихонько смеется, шелестит смехом в сумерках.

— Потому что это — не просто секс.

Артур долго не может вздохнуть, делает несколько попыток, но потом у него – судорожно – все же получается.

— Я только что думал, что это — не просто любовь.

— Может быть, — отвечает Мерлин.

Артур поворачивается и видит, как он с трудом облизывает распухшие, кровоточащие губы, точно пробуя ранки на вкус.

— Может быть, — повторяет Мерлин. — Но теперь нам с этим жить. Назовем это твоим любимым термином. Соционика.

@темы: Мерлин

---

16.08.2011 в 23:53

Пишет  fandom Merlin BBC:

Level 2. Quest 5: миди. Fandom Merlin BBC
Название: Природная вредность
Автор: fandom Merlin BBC
Бета: fandom Merlin BBC и анонимный доброжелатель
Форма: миди
Пейринг/Персонажи: Артур, Мерлин, Моргана, Утер, второстепенные персонажи
Категория: джен
Жанр: юмор, АУ
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: История вида «что было бы, если…» о том, как Артуру достался самый прекрасный конь на свете.

~ 3 800 cлов

К семнадцати годам у принца Артура осталось немного развлечений. Но, несомненно, самым любимым была верховая езда. И именно поэтому Утер посчитал, что лучшим подарком для сына будет породистый, крепкий, выносливый и верный конь взамен горячо любимой, но уже не справляющейся со всеми обязанностями из-за старости кобылы.
К задаче король подошел крайне ответственно: отправлял на поиски лучшего скакуна только проверенных рыцарей и лично беседовал с ними после. Когда же, наконец, пришла весть, что лучше лошадей чем у Гудвина Филипса нет во всем Альбионе, Утер решил не мешкать.

*
Артура крайне возмущало, что отец не позволил ему выбрать коня самому. Но, тем не менее, при посторонних спорить с королём он не решился и покорно остался на улице. Не прошло и нескольких минут, как его привлёк чей-то надрывный крик.
— Ах ты ж тварь паскудная!.. Эй, Билли, эта скотина почти дорыла подкоп!
Фраза его насторожила: представить себе животное, способное на такое действие, можно было с трудом, а если в заложниках держали человека, то Артур, как принц Камелота, просто обязан был разобраться.
Но, поспешив на крик, Артур обнаружил двух злых до чёртиков конюхов, пытающихся усмирить перепуганного вороного жеребца. Один из парней схватился за верёвку, другой конец которой был обмотан вокруг шеи животного. И лошадь зашипела, приседая на задние ноги.
— Всё, голубчик, допрыгался. Хозяин предупреждал: ещё одна выходка - и на колбасу.
Лошадь прижала уши и от души укусила обидчика за руку. Парень вскрикнул и отпрыгнул назад, выпустив верёвку. Второй конюх попытался перехватить её, но получил копытом по колену и рухнул на землю.
Жеребец тем временем рванулся вперёд, но увидел Артура и замер, с любопытством и опаской рассматривая его ярко-голубыми глазами.
У Артура перехватило дух: это животное показалось ему самым прекрасным из всех когда-либо им виденных. Даже несмотря на внешнюю худощавость.
Артур сделал аккуратный шаг вперёд и поднял руки в примирительном жесте. Лошадь настороженно повела ухом.
— Ти-и-ише, — успокаивающе протянул Артур. — Хороший мальчик. Никто тебя не тронет.
— Тронет?! — возмутился укушенный конюх, но тут же замолчал под предостерегающим взглядом принца.
Артур всегда умел находить общий язык с животными, и этот раз не стал исключением. Не увидев в нём угрозы, конь шагнул вперёд.
— Вот так, маленький, — Артур осторожно потянулся ладонью к морде. — Все тебя обижают, да? Бедный мальчик.
Конюх в ужасе прижал руки ко рту, уже почти морально подготовившись, что сейчас эта упрямая скотина сделает наследного принца калекой.
Но Артур на судорожные вздохи не обращал ровным счётом никакого внимания. Он готов был поклясться, что в глазах животного мелькнула вполне человеческая радость. Конь подался вперёд, ткнулся в подставленную ладонь мордой и с облегчением вздохнул.
Принц решил подойти поближе, провёл ладонями по носу, а потом запустил руки в густую гриву.
— Хороший мальчик. Как такого красавца можно на колбасу?
Конюхи дружно поперхнулись от возмущения.
— Сир, это животное опасно.
— Вы просто неправильно с ним обращались. Ну кто держит лошадей в таких ужасных условиях?! — Артур указал на тесный сарайчик без единого окна, из которого вывели коня.
— Так эта погань стойла сама открывает!
— Вот видите — умный мальчик. — Артур заглянул в сарай и увидел приличных размеров яму в земле. — Трудолюбивый мальчик. Как его хоть зовут? — обратился он к одному из конюхов.
— Мерлин. Но обычно мы зовём его просто «скотина», — мрачно ответил тот.
— Ме-е-ерлин, — протянул Артур, ласково оглаживая жеребца по подставленной шее. — Так себе имя для лошади.
Мерлин фыркнул и боднул его мордой в плечо.
— И почему же все на тебя так ругаются, Мерлин? — спросил Артур.
Лошадь потупилась. За неё ответили конюхи.
На десятом достижении только за эту неделю из конюшни вышел король Утер и хозяин конюшни Гудвин, ведущий под уздцы статного жеребца бурой масти. Артур мазнул по новому коню взглядом, отмечая его достоинства, и повернулся обратно к забеспокоившемуся Мерлину, продолжая гладить его по шее и морде.
— Отец, я хочу этого, — безапелляционно заявил Артур.
Владелец конюшни спал с лица, не сомневаясь, что если королевский отпрыск уйдёт сегодня с этой заразой в облике лошади, то уже завтра стража придёт арестовывать и вешать их всех. Вопрос только в том, что это подлое животное успеет натворить за ночь, и, как следствие, что именно будет причиной их казни.
Поэтому он залепетал, обращаясь к королю:
— Сир, я не думаю, что стоит…
— Этого? — спросил не слушавший Утер сына с нескрываемым отвращением. — Ты уверен? Артур, ты забыл, кто ты? Принцу нужен боевой конь, а не… — он скорбно поджал губы, — такое недоразумение. Он же тебя в доспехах не снесёт.
Конь оскорблённо подобрался.
— Сир, он очень обидчивый, — поспешил предупредить Гудвин.
— И надо сказать, ему есть на что обижаться, — одобрительно кивнул Артур. — Держите такое прекрасное животное в кошмарных условиях. Я бы тоже обиделся!
— Сын, до этого дня я был во власти заблуждения, что ты разбираешься в лошадях.
— Так я и разбираюсь, — Артур пожал плечами. — И я хочу Мерлина. Сколько он стоит?
— Даром, — прохрипел хозяин конюшни. Так, по крайней мере, если поганец что-то натворит, никто не сможет сказать, что они продали принцу заведомо плохое животное.

*
Сказать, что Утер был разочарован, — значит, не сказать ничего. Все его старания пошли впустую: Артур не только проигнорировал лучшего жеребца, подобранного специально для него, но и не расставался с этим костлявым недоразумением, всё свободное время проводя в конюшне; Утер нисколько бы не удивился, узнав, что он там и ночует.
Но, похоже, приручить до конца упрямое животное всё ещё не удалось, поэтому попытка в первый раз надеть на него седло обернулось целым представлением для зевак.
Роль шута для принца была в новинку, но он с ней неплохо справлялся. Даже слишком неплохо.
— Мерлин, тупое ты животное! Ты себя что, человеком возомнил? Ну-ка быстро подошёл сюда!
Лошадь заинтересованно глянула в его сторону, оценила перспективы и отошла ещё на три шага назад. Артур с седлом в руках делал уже третий круг по манежу. Уговоры, угрозы, обещания вознаграждения, ласка и крики не давали никакого эффекта.
— Хватит капризничать! Тебе всё равно этого не избежать.
Судя по громкому фырканью, лошадь с Артуром не согласилась.
— Как ты мне прикажешь на тебе без седла ездить?!
Лошадь наклонила морду набок, словно была искренне удивлена тем, что она вообще должна быть средством чьего-то передвижения.
— Мерлин, ты рыцарский конь! — подобный аргумент Артур привёл не в первый раз, но на этот решил уточнить: — От тебя будет зависеть моя жизнь. Перестань упрямиться. Кому я ещё могу доверять?
На этом моменте король поперхнулся. Лично он бы этому… рыцарскому коню даже зерно перевозить не доверил.
Но его мнение никого уже не волновало: зрители радостно зааплодировали, когда задумавшаяся было лошадь сделала пару шагов вперёд, а потом и вовсе подставила Артуру бок.

*
Моргана всегда любила животных, а конём Артура в какой-то степени восхищалась. Потому что даже отцу не получалось повлиять на принца так, как это удавалось Мерлину.
Но, как и практически все, она предпочитала любоваться этим норовистым животным издалека. Слишком уж умный конь до сих подпускал к себе только Артура, ко всем прочим относясь с подозрением и настороженностью.
Вот и сейчас, уже по привычке, Моргана обогнула стойло по широкой дуге, как услышала оттуда чей-то грустный-грустный голос:
— Забыл он, что ли, обо мне? Вот задница.
Моргана остановилась и с любопытством заглянула туда. Но, кроме уныло ковыряющего копытом землю Мерлина, никого не обнаружила.
— Эй, тут кто-нибудь есть? — позвала Моргана.
Мерлин поднял на неё слишком скептический для лошади взгляд.
— Ну, я есть, — снова раздался голос. — Только ты меня всё равно не понимаешь.
— Понимаю. И слышу. Только не вижу. Ты где? — Моргана ещё раз обвела взглядом стойло.
— Понимаешь?! — голос возликовал, а конь Артура подпрыгнул, и рванулся ближе: — Правда-правда понимаешь? О, Боже мой, я уже полгода ни с кем нормально не общался!
Моргана моргнула, чувствуя, что голова пошла кругом. С ней, кажется, разговаривал сам Мерлин. Жеребец.
Впрочем, после её кошмаров такое вполне можно было ожидать.
— Ты… говорящая лошадь? — решила уточнить Моргана.
— Я не лошадь!
— Конь? — припомнила Моргана вечное исправление Артура.
— Да нет же, я человек!
— М… Не хочу тебя расстраивать, но на человека ты не похож.
— Потому что меня заколдовали, — Мерлин погрустнел.
В этот момент Моргана впервые подумала, что Утер был не так уж и не прав в своих речах о злобных и коварных магах. Но Мерлин тряхнул гривой и высунул голову из стойла.
— А за что? — спросила Моргана.
— Сам не знаю. Меня просто мама послала ягод набрать, а в лесу какая-то женщина. Я и слова сказать не успел, как уже заржал.
— Подожди. Мама послала? Тебе сколько лет?
— Четырнадцать этой зимой исполнилось, — грустно вздохнул Мерлин. — Ты знаешь, как это сложно, когда с тобой вообще никто не разговаривает? До Артура все только кричали и угрожали. Да и Артуру я тоже ответить не могу.
— Бедняжка. И как же тебя расколдовать?
— Да мне-то откуда знать? Инструкцию мне не выдавали.
Моргана сочувственно погладила его по морде, Мерлин радостно к ней прильнул, и именно в этот момент вошёл Артур.
— Предатель!
— А нечего надолго оставлять его одного, — вздёрнула подборок Моргана. — Или заберу себе.
— Ещё чего не хватало. Иди по своим делам, женщина. А с тобой, — он ткнул пальцем в сторону коня, — мы ещё поговорим.
— Да как с тобой, собственником несчастным, после этого разговаривать? — тот покосился на принца осуждающим взглядом.
— Ой, Мерлин, и не говори, — Моргана рассмеялась и напоследок потрепала Мерлина по непослушной гриве.
— Королевская задница, а мне терпеть, — мученически протянул Мерлин.
— Во всех смыслах, Мерлин, — посочувствовала ему Моргана, косясь на седло в руках Артура.
— Мне кажется, Гаюсу нужно проверить свои настойки, — принц настороженно взглянул на названую сестру. — Моргана, ты понимаешь, что разговариваешь с конём?
— Не конём, Артур. Практически человеком.
И Артур, вопреки здравому смыслу, даже не стал спорить с этим утверждением.

*
Сэр Оуэн был новеньким среди рыцарей, поэтому слушал своего принца и командира очень внимательно. Настолько внимательно, что ухитрился не заметить подошедшую к Его Высочеству Артуру со спины вороную лошадь до последнего момента.
Та тоже послушала принца, вздохнула и положила морду ему на плечо.
Артур накрыл большой нос ладонью, закончил свои наставления и совсем другим тоном, ласковым и добрым, спросил:
— Нагулялся?
Лошадь согласно фыркнула.
— Тогда иди в конюшню.
Лошадь нетерпеливо переступила с ноги на ногу и мотнула головой, потеревшись о принца мордой как кошка.
— Ну, ладно тебе, — тот отстранил её, — подожди хоть за площадкой, пока я закончу. Видишь, у нас новенькие?
Лошадь перевела неодобрительный взгляд на стоящих в рядке по стойке смирно рыцарей и фыркнула.
— Ничего, — Артур похлопал её по шее. — И из них мы тоже сделаем настоящих воинов.
Сэр Оуэн почувствовал, что должен был обидеться. Но, глядя в чрезвычайно умные глаза животного, обидеться не получалось.
Лошадь тем временем послушно удалилась за край площадки, уселась и принялась наблюдать за тренировкой. И рыцари готовы были поклясться, что каждый их плохой удар сопровождался ржанием и одобрительным взглядом принца на своего коня.
Уже значительно позже, когда сэр Оуэн проходил мимо конюшни, он услышал голос Его Высочества. Тот явно был недоволен.
— Опять таскал цветы Моргане? Нет, ну куда это годится? Мерлин, ну честно, ты даже себе представить не можешь, как тебе повезло, что ты конь. Будь человеком, отец давно тебя вздёрнул. Хотя, если будешь так продолжать, вполне можешь стать первой лошадью, казнённой за ухаживания за благородной дамой… Эй, куда ты! Нашёл, на что обижаться!
Сэр Оуэн едва успел отскочить с дороги гордо прошествовавшего мимо него коня принца.

*
Мерлина мучила жуткая жажда, но, как назло, Артур пропадал на встрече с гостившим в Камелоте королём соседней страны, мальчишка-конюх куда запропастился, а придумать, как открыть новую защёлку на стойле пока не получилось. Ведро же с прохладной водой было близко и одновременно так далеко...
Мерлин уже не первую минуту гипнотизировал его взглядом, когда ведро, к его удивлению, поднялось в воздух и опустилось прямо перед его мордой.
Удивился такому повороту событий и зашедший в конюшню Артур.
— Мой конь — маг. Боже мой.
Мерлин поднял на него взгляд. Из-за жажды он и сам не понял, что именно сделал. Конечно, магия была у него с самого рождения. Но после превращения она появилась впервые.
Артур же смотрел на него с недоверием, и Мерлин по привычке потянулся к нему мордой. Артур столь же рефлекторно погладил его в ответ.
— Всегда знал, что ты уникальный. Не подозревал, что настолько, — принц тяжело вздохнул. — Ну, ладно. Ничего. Главное, чтобы об этом не узнал мой отец. Слышишь, Мерлин? При короле не колдовать и магических книг под сеном не прятать.
Мерлин фыркнул, сдерживая ликование.

*
— Моргана, не сочти меня странным, но мне кажется, что с Мерлином что-то не так.
Моргана на мгновение замерла, неверяще глядя на Артура. А потом усмехнулась и ехидно уточнила:
— Так ты наконец-то заметил, что он намного умнее своего хозяина?
— Что? Да как ты смеешь?!
— А. Ещё не заметил. Так что там с Мерлином?
— Я видел, как он колдовал.
Моргана удивлённо приподняла брови.
— А он не говорил мне, что сам маг.
— Он… что? Так, ладно. А что он тебе говорил? И вообще, почему тебе?
— Потому что ты, цитируя Мерлина, «глухой осёл», а он два года как заколдован.
— Сам себя, что ли, проклял? — с сомнением поинтересовался Артур.
— Нет, какая-то ведьма постаралась.
— Что ж он ей сделал?
На самом деле, Артур даже не сомневался, что причин для проклятия там могло быть много. К дрянному характеру у Мерлина-человека наверняка добавлялся ещё и слишком длинный язык.
— Да ничего, — пожала плечами Моргана. — Мерлин рассказывал, что ему не было и четырнадцати, он просто собирал в лесу ягоды, а ведьма просто его заколдовала.
— И как это всё просто вернуть обратно?
Моргана взглянула на него, как на идиота.
— Думаешь, если бы я знала, ты бы ещё использовал его в качестве любимого средства передвижения?
— Главное, чтобы отец не узнал об этом раньше, чем мы придумаем, как его расколдовать. — Артур нахмурился. — А то Мерлин будет первым конём, сожжённым на площади Камелота.

*
Моррис очень уважал Его Высочество за доблесть, мужество и смелость, но иногда принц заигрывался, заходя слишком далеко. Тогда ему становилось очень жалко, что рядом с принцем не было человека, способного сказать ему это в лицо.
Вот и сейчас, когда в его сторону полетели ножи, Моррис перепугался до смерти и почти попрощался с жизнью, стараясь компактнее спрятаться за мишенью в своих руках.
Но после очередного удара она выскользнула из его рук и покатилась по земле. Моррис побежал следом и едва не налетел на Мерлина. Конь принца смерил рыцарей мрачным взглядом, всхрапнул и с размаху ударил копытом по мишени. Та хрустнула и переломилась.
— Молодец, Мерлин, — принц нахмурил брови. — Ты сломал мишень. Опять! Да что с тобой такое?
Конь невозмутимо пошёл к Артуру, покосился на него сверху вниз, а потом, к удивлению всех присутствующих, наступил тому на ногу, развернулся и поскакал в сторону конюшни.
— Высокоморальная скотина, — принц схватился за повреждённую конечность. — А ну, вернись сюда! Мерлин!!!
Моррис нагнулся, чтобы скрыть улыбку, и подумал, что всё-таки у Его Высочества есть такой человек. Он, конечно, не говорит, но своё отношение выражает мастерски.

*
Леди Хелен только начала петь свою арию, как створки дверей с грохотом распахнулись, и в зал ворвалась лошадь с совершенно дикими глазами.
Увидев Мерлина, Артур сразу же подорвался с места, но ничего сделать не успел, потому что тот подскочил к диве и от души лягнул её в поясницу. Певица отлетела прямо к королевскому столу под полные ужаса вскрики присутствующих.
— Что вытворяет твой мерин?! — прогремел на весь зал Утер. — Я же велел держать его под контролем! Слишком долго я терпел его в своём королевстве. Прав был тот торговец: этой твари давным-давно место на живодёрне!
Мерлин тем временем, проигнорировав стражу, подошёл к лежащей на полу женщине и зубами сорвал с её шеи медальон.
Когда на месте известной леди Хелен появилась не менее известная ведьма, только вчера пообещавшая отомстить смертью за смерть, крики ужаса стали ещё громче.
Утер же ошеломлённо переводил взгляд с колдуньи на коня.
— Отец, — сказал Артур, подходя к тому ближе и кладя ладонь на его морду, — мне кажется, что он только что спас всем нам жизнь.
Моргана тоже встала и подошла к коню:
— Да, ты несправедлив к Мерлину. Не хочешь извиниться?
— Может, мне ему ещё место предоставить в королевской свите?!
Глядя на довольного собой коня, Утер мог только махнуть рукой. Разобраться с этим бедламом он уже и не надеялся.

*
То, что его сын околдован, Утер понял в тот момент, когда стража доложила ему, что принц покинул Камелот вместе с девушкой и её отцом. Догадывался он и раньше, потому что, несмотря на молодость, Артур не был из тех парней, которые могут легко влюбиться в девушку и через неделю предложить ей выйти за него.
Но чего он не ожидал, так это того, что через час после донесения конь Артура притащит того обратно.
На его сыне не было ни царапины, только до нитки промокла одежда, а вот жеребец выглядел ужасно: взмыленный, едва держащийся на ногах и с подпаленной гривой, но при этом донельзя довольный собой.
Утер знал, кого следует благодарить.
И назавтра конюхи стали свидетелем почти исторического момента. Король Утер зашёл в стойло и молча протянул Мерлину яблоко на ладони, а тот осторожно его взял.

*
Когда этот рыцарь с поддельной грамотой скрылся за воротами Камелота, Артур обрушил своё монаршее негодование на бедного коня.
— Предатель!
Зашедшая в конюшню Моргана посмотрела на Артура с недоумением.
— Что случилось?
— Этот предатель позволил себя оседлать какому-то там Ланс-э-лоту! — Артур снова нарочно исковеркал имя несчастного рыцаря.
Моргана перевела удивлённый взгляд на Мерлина и нахмурилась.
— Он спас тебе жизнь! Мерлин говорит, что пока ты лежал без сознания, они с Ланселотом победили грифона.
— Это не отменяет того факта, что он позволил на себе ездить. Мерлин мой конь!
— Рабовладелец, — закатила глаза Моргана. — Ничего ты не понимаешь в настоящей верности.
Мерлин согласно фыркнул.
А Артур старался не думать, что если бы Мерлин захотел уйти с Ланселотом, он был бы уже далеко от Камелота.

*
Артур знал, что Мерлин всей душой не одобрял охоту. Но тот всё равно упрямо таскался с ним, словно боялся оставить без присмотра.
Хотя Артур подозревал, что второй причиной было желание Мерлина незаметно спугнуть с пути королевской свиты особо миленьких животных, но это никак не отменяло того, что он мог с такой же невозмутимостью проломить копытом череп несущегося на принца кабана.
Но Артур никогда не признался бы даже себе, что в присутствии Мерлина ему было намного спокойнее.
Ещё ему не хотелось думать, что если бы Мерлин не занимал такую большую часть его жизни, то он бы с лёгкостью выстрелил в появившегося на лесной тропинке единорога. Заглянув мифическому животному в глаза, он увидел ту же мудрость, что порой проскальзывала в Мерлине, и в то же мгновение опустил арбалет, крикнув своим спутникам:
— Не стрелять!
Мерлин благодарно ткнулся носом ему в щёку.
— Опять попробуешь пожевать мои волосы, — предупредил Артур, — и я устрою охоту на тебя.
Мерлин фыркнул, обдав его горячим дыханием, а потом отвернулся и подошёл к единорогу.
— Интересно, — протянул кто-то за спиной Артура, — а если это кобылка, то какие у них будут жеребята?
Артур поперхнулся. Он был уверен, что не хочет знать ответ на этот вопрос.
— Злющие-е-е. Но плюс — кусать смогут только невинных дев, — со смешком пошутил сэр Оуэн.
— И юношей, — поддакнул ещё кто-то.
— Ребят, вы не забывайте, что Мерлин-то может нас всех покусать уже сегодня.
Артур решил, что разберётся со своими рыцарями позже. Сейчас намного важнее было то, что Мерлин уставился куда-то в сторону, а потом и вовсе ушел вслед за единорогом с поляны за деревья.
Артур мрачно вздохнул, решив не представлять, какие шуточки прозвучат среди парней прямо сейчас, и двинулся в ту же сторону, где скрылись лошади.
Идти пришлось недолго. В двадцать футах он наткнулся на единорога, уступившего ему дорогу, а потом увидел и Мерлина рядом с каким-то старцем.
Тот задумчиво смотрел на него и, наконец, сказал:
— Вот уж чего не ожидал, Эмрис. Это точно не было твоей судьбой.
Мерлин громко фыркнул.
— Но ничего, Нимуэ ещё своё получит.
— Кто ты такой?! — требовательно спросил Артур.
Старец посмотрел на него пронзительным взглядом.
— Я Анхора, хранитель единорогов. И я признателен, что ты обуздал свою жажду крови и сумел опустить арбалет.
— А хранители единорогов являются магами? — уточнил Артур.
— Отчасти.
— Тогда, быть может, ты знаешь, как снять заклятие с Мерлина?
Анхора посмотрел на него очень заинтересовано.
— А ты действительно готов пойти против законов отца и попытаться вернуть ему прежний облик?
Артур поморщился. Наверное, он был готов пойти против любых законов уже очень давно. В конце-то концов, он не первый год каждому попавшемуся на пути колдуну или друиду задавал этот вопрос. И даже начал получать удовольствие от их оторопелых лиц.
— Он столько раз спасал мне жизнь, — сказал Артур, положив ладонь Мерлину на шею. — Конечно, я готов.
Мерлин посмотрел на него большими влажными глазами, а потом с надеждой покосился на Ахнору.
— Снять заклинание такой силы может лишь Жрица Древней Религии. Или оно спадёт само, после смерти мага, который наложил его.
Артур кивнул. Он был готов уговорить любую жрицу и победить любую ведьму. И справился бы. Ведь у него был Мерлин.

*
— Ну, я так понимаю, что вариант у нас один, — глубокомысленно сказал Артур, когда Мерлин зашипел на Жрицу Древней Религии, прижав уши к голове.
— О, Мерлин, не думала тебя вообще когда-нибудь увидеть. Да ещё и в такой компании, — расплылась в приторной улыбочке Нимуэ. — Как же так получилось?
Артур покосился на забившего землю копытом Мерлина, на которого пристально смотрела Жрица.
А та усмехнулась и качнула головой:
— Нет, Мерлин, ты не прав. Это не от судьбы не уйдёшь. Это вы от меня не уйдёте.
— А вот это мы ещё посмотрим, — Артур выхватил меч из ножен.
— Самодовольный сопляк! — припечатала Нимуэ. — Куда тебе справиться с силами самой природы! Сыну убийцы никогда не стать великим королём и уж точно никогда не подчинить себе магов.
Мерлин подобрался и вышел немного вперёд, закрывая Артура собой.
— Не смей хамить мне, мальчишка! — возмутилась Жрица.
Конь насмешливо фыркнул и снова стукнул копытом по земле. А потом в Нимуэ ударила бледно-жёлтая молния.
— Я смотрю тебя можно одного на турниры посылать, — пробормотал Артур, примериваясь, как бы подойти поближе к ведьме с мечом наголо.
Но та нехорошо ухмыльнулась и выпустила в его сторону огненный шар. Вот только подставился под удар Мерлин, сбивший Артура с ног.
Следом полетел второй шар, от которого Мерлин также не успел увернуться. И тяжело опустился на землю. Артур вскочил и рванулся к Нимуэ, но тут же всем телом ощутил, как это больно — получить сгустком огня прямо в грудь. Доспехи, казалось, мгновенно раскалились добела, так что Артур не выдержал и рухнул на колени.
Жрица подошла к Артуру и встала перед ним, смотря сверху вниз.
— Вот и всё, — в её ладонях появился ещё один огненный шар. — Что и требовалось доказать.
Перепуганный Мерлин с трудом поднялся на ноги и, истошно заржав, встал на дыбы.
Артур приготовился к боли, но даже не собирался закрывать глаза, намереваясь смотреть ей в лицо до самого конца. Именно поэтому он увидел, что произошло дальше от первого до последнего мгновения.
Поднявшийся штормовой ветер едва не сбил Нимуэ с ног, а над её головой уже собирались грозовые тучи угрожающего чёрного цвета. Через секунду из них без грома ударили в Жрицу сотни молний. И та просто исчезла.
Некоторое время Артур не мог поверить в произошедшее, а потом с опаской оглянулся. В нескольких шага от него неуверенно стоял чёрноволосый, нескладный парень с яркими голубыми глазами.
— Какое счастье, что мы не взяли Моргану, — ошарашено заметил Артур, рассматривая совершенно нагого юношу.
Тот остановил на нём растерянный взгляд и неуверенно позвал:
— Артур?
— Мерлин?
— О Господи, ты меня понимаешь. — Мерлин ошеломлёно взглянул на собственные руки, попытался шагнуть вперёд и едва не упал.
Артур откинул голову назад и облегчённо рассмеялся.
— Да, Мерлин, у нас получилось.
Мерлин ответил ему самой широкой улыбкой, какую Артур видел в своей жизни.

*
— А вы слышали, как зовут нового слугу принца Артура? — услышал Мерлин, проходя мимо кухни.
— И как же? — пробасил повар, который раньше частенько заходил на конюшню и оставлял пару морковок у его стойла.
— Не поверите! Мерлин!
В ответ раздались нескрываемые смешки.
— Интересно, — протянул кто-то, — а бедного парня правда так зовут, или Высочество его в честь своей лошади окрестил?
— Героического жеребца! — пафосно поправил слуга самого Утера. — Как-никак, отдал за своего хозяина жизнь.
— Ну, будем надеяться, что парнишка судьбу тёзки не разделит.
Мерлин улыбнулся, развернулся и пошёл по коридору. Чужие разговоры его не волновали, ведь он-то знал, что их с Артуром история только начиналась.


Название: Счастливчик Артур
Автор: fandom Merlin BBC
Бета: fandom Merlin BBC и анонимный доброжелатель
Форма: миди
Пейринг/Персонажи: Артур/Мерлин, Гавейн
Категория: слэш
Жанр: юмор, modern-AU
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Удача порой ходит под руку с судьбой.
Примечание: Во избежание путаницы в истории все географические названия вымышлены, а совпадения случайны.

~ 2 600 слов

Несмотря на то, что Мерлин работал репортёром в горячих точках больше года, он в первый раз оказался в настоящей перестрелке между двух армиями. До этого его группе очень везло — они успевали выбраться из самых опасных мест за несколько минут до того, как там становилось по-настоящему жарко. Но сегодня так сделать не удалось.
Никто из группы, даже вечный перестраховщик Уилл, не ожидал, что неприятель неожиданно вылезет из нор и нападёт на мирную деревушку, куда Мерлин вынудил их поехать. Здесь не хватало лекарств и еды, а гуманитарную помощь из-за сложностей с подъездом можно было ждать ещё долго, поэтому журналистам пришлось несколько километров протащить на себе не только оборудование, но и сумки со всем необходимым.
И, видимо, британские военные понятия не имели, что здесь, кроме местных, могут каким-то образом оказаться и их соотечественники.
По крайней мере, никто не пытался с ними связаться; у них самих это тоже не получалось, а прятаться в одном из укреплённых домов уже становилось небезопасно — землю сотрясали громкие взрывы, и крыша могла рухнуть в любой момент. Да ещё и одна из женщин взглянула в окно и заголосила, рванувшись к выходу из укрытия. Её сумел перехватить пожилой мужчина, и она забилась в его руках.
Мерлин не слишком хорошо понимал её язык, но сумел уловить главное. Она увидела своего ребёнка.
Пока члены его группы попытались успокоить и удержать женщину, Мерлин незаметно отступил к двери. А после громко сказал:
— Я схожу за ним! — и выскочил из укрытия.
Вслед ему завопил что-то невнятное, но явно нецензурное Уилл.
Но Мерлин уже не слушал. Он пригнулся и огляделся, пытаясь сообразить, где же был ребёнок. Потом сумел разглядеть тонкий низкий силуэт за дымом возле наваленной кучи камней, которая ещё недавно была больницей, и короткими перебежками направился туда. Приходилось передвигаться с большой осторожностью, потому что Мерлин понятия не имел, откуда могут стрелять.
Он почти добежал до ребёнка, когда в соседний дом попала граната, и тот просто развалился на куски. На Мерлина дождём хлынули мелкие камни, а самого его бросило на землю.
Подняться он сумел только через несколько минут и не без удивления заметил, что в ушах стоял мерный ровный шум. И больше никаких звуков. Он моргнул и повёл головой, вспоминая, где находится; не вспомнил, зато увидел, как не так уж и далеко вспыхнул большой столб пламени и растаял в небе. Мерлин проследил взглядом за исчезающими языками огня и моргнул.
Медленно возвращающиеся звуки принесли с собой шум стрельбы, а следом - громкий крик.
— Ты ляжешь уже, чёрт тебя дери?!
Налетевший на Мерлина парень снова сбил его на землю, накрывая собственным телом. Воздух в том месте, где он только что стоял, прорезала пулемётная очередь.
Затем внезапно стало тихо.
Мерлин почти испугался, что оглох совсем, но лежащий на нём мертвым грузом военный поднял голову, вгляделся в его лицо и почему-то побледнел, тихо прошептав:
— Боже милостивый.
— С-спасибо, — хриплым голосом отозвался Мерлин. — Что спас…
Парень кивнул, рассматривая его во все глаза. Мерлину подумал, что раз тот не соблюдает приличий, то и он сам может пялиться сколько душе угодно. После более тщательного изучения стало ясно, что его спаситель довольно красивый. Героический профиль, выбивающиеся из-под защитного шлема светлые волосы и яркие голубые глаза. Да что уж там: он был настолько красив, что ему можно было рекламировать армию и возрождать веру в принцев у трепетных девушек.
— Как ты… ты… — Но вот со словарным запасом дела обстояли хуже.
— Я журналист, канал BBC.
— Меня не предупредили, что здесь есть наши гражданские, — Офицер (капитан? За год Мерлин так и не научился различать, кто в их сложной иерархии кто) наконец-то поднялся и протянул руку, чтобы помочь ему встать.
— Мы… это мы сами виноваты. — Мерлин потупился.
— Понятно. А как…
Договорить ему не удалось. Из-за угла показался ещё один солдат с таким довольным лицом, словно он был на большой вечеринке, а не на войне.
— Кэп, снайпера сня… — его взгляд наткнулся на Мерлин, и парень резко остановился. — Охренеть. Оно ожило!
Мерлин смутился, не понимая, что это могло значить.
— Гавейн! — прикрикнул на парня капитан.
— А я что? — тот широко улыбнулся. — Просто я смотрю — нам везёт по-крупному. Думал, что мы уже зазря идолопоклонниками стали, а сейчас гляжу и понимаю, что всё в порядке.
Мерлин тряхнул головой, отчаявшись разобраться в разговоре военных и решив списать это на какой-то страшно секретный шифр, и неожиданно вспомнил, зачем вообще выбежал из дома.
— Тут где-то должен быть ребёнок! — взволнованно сказал он капитану. Тот тут же напрягся, положив ладонь на приклад винтовки.
— Где именно?
— Я… — Мерлин беспомощно оглянулся. Поднятая взрывом пыль ещё не успела улечься, поэтому видимость была практически нулевой. Он указал в сторону, которая, как ему хотелось верить, была правильной. — Кажется, там.
— Хорошо. Сейчас мы туда сходим, — капитан кивнул, а потом обратился к своему подчинённому: — Гавейн, найди Ланса и сбегайте на разведку.
— Будет сделано, кэп, — тот кивнул и без тени страха или сомнения пошёл вниз по улице, будто находился в мирном Йоркшире.
— Возможно, я что-то путаю… — Мерлин едва ли не с открытым ртом посмотрел ему в след. — Но разве на разведку ходят именно так?
Капитан скривился и закатил глаза.
— Это он просто теперь считает себя бессмертным. Пошли, — он ухватил Мерлина за локоть и дёрнул в сторону, заставляя пригибаться и перебегать от укрытия к укрытию. Выстрелов уже не было, но капитан явно не хотел рисковать.
— Почему? — полюбопытствовал Мерлин.
Капитан повернул к нему голову и внимательно посмотрел в глаза.
— Я тебе потом расскажу, — пообещал он каким-то странным голосом.
— Хорошо, — кивнул немного удивлённый Мерлин.
Они оказались возле разрушенной больницы, и капитан заставил его спрятаться за остатком стены, пока сам прошёлся по развалинам, выискивая ребёнка.
Вернулся он через несколько минут и один.
— Тут никого нет.
— Но он должен быть! — Мерлин вскочил, решив поискать самостоятельно, но капитан положил на его плечо тяжёлую ладонь и усадил обратно.
— Я смотрел везде, — спокойно продолжил он. — Ребёнка нет. Ты уверен, что видел его именно здесь?
Мерлин замер и нахмурился, пытаясь вспомнить. Уверен он не был. До взрыва он сумел разглядеть лишь невнятный силуэт, а после и подавно ничего не видел.
— Эм…
Бровь капитана взметнулась вверх.
— Прекрасно, — с едва уловимым сарказмом сказал он.
— Его мать видела из дома, — попытался оправдаться Мерлин.
— Ага, — кивнул капитан. — А ты в курсе, что в стрессовой ситуации людям вообще может привидится много всего?
— Она его видела. И мы должны его найти.
Мерлин был непреклонен. За год ему довелось столько раз спорить с военными и убеждать свою собственную группу, что заниматься доставкой гуманитарной помощи должны не профессионалы, а те, кто может помочь, что упрямства было не занимать.
— Хорошо, — неожиданно легко сдался капитан. — Я отведу тебя в безопасное место, а потом с моими людьми найду ребёнка. Пошли.
— Нет! — запротестовал Мерлин. — Мы не можем его бросить здесь одного.
Капитан закатил глаза.
— Ты всегда и всем так стремишься помочь?
Если в вопросе и подразумевалась издёвка, Мерлин её не заметил.
— Конечно, — кивнул он. — Разве люди не должны так делать?
Капитан помолчал, странно посмотрев на него, а потом указал на соседнее здание и сказал:
— Если бы я был ребёнком, я бы спрятался там.
— Почему?
— Это школа и детский сад. Готов?
Мерлин кивнул, и они побежали через дорогу. Дверь здания была почти сорвана и болталась на одной петле. Капитан сначала придержал её, заглядывая внутрь, а потом, когда порывом ветра она заехала по его затылку, доломал до конца.
— Держись за мной, — сказал он Мерлину. — Я говорю: «ложись», и ты падаешь на землю. «Прыгай» — прыгаешь. «Беги» — бежишь. Всё ясно?
— Кристально.
— Хорошо, — капитан кивнул. — Постарайся об этом не забыть.
Он вошёл в здание первым, Мерлин последовал за ним, отставая на шаг и стараясь смотреть под ноги. Он не предупредил капитана о своей неуклюжести и не очень-то хотел продемонстрировать её наглядно.
— Забыл спросить… — начал было Мерлин, но капитан тут же резко остановился, так что он налетел на него, не успев отреагировать.
— Забыл сказать, что ты должен при этом молчать, — шёпотом бросил ему тот через плечо.
Мерлин виновато улыбнулся в ответ. Видимо, вопрос об имени его спасителя действительно мог подождать ещё немного.
Среди встреченных им офицеров этот, определённо, подходил к делу серьёзнее всех. И почему-то временами смотрел на Мерлина таким пронизывающим и даже немного испуганным взглядом, будто хотел проверить, что тот всё ещё рядом.
Они прошли по коридору, и капитан заглянул за одну из дверей, выставив вперёд дуло винтовки.
Но почти сразу вздохнул, закинул оружие на плечо и вошёл.
— Тише, — услышал Мерлин его голос и поспешил последовать за ним, — мы отведём тебя к маме.
Сидевший за опрокинутым на пол столом грязный мальчишка лет семи лишь крепче вцепился в ножки и громко зарыдал.
Капитан взглянул на Мерлина.
— Знаешь их язык?
— Немного…
— Тогда успокой его.
Мерлин кивнул, присел на корточки в пяти футах от мальчика, чтобы не напугать того ещё больше, и сказал самым спокойным голосом, тщательно подбирая слова не слишком хорошо знакомого языка:
— Твоя мама ждёт. Мы отведём.
Мальчик недоверчиво взглянул на него, прекращая плакать.
— Она совсем рядом… — Мерлин попытался вспомнить, куда их затолкали перед началом перестрелки, — в доме человека с длинной бородой.
— Дяди Айдина? — уточнил мальчик.
Мерлин понятия не имел, но на всякий случай утвердительно кивнул. Он надеялся, что даже если невольно солгал, то увидевший мать мальчик его простит.
Тем более что именно такой ответ заметно успокоил ребёнка. Тот вылез из-за стола и сделал первый, осторожный шаг по направлению к Мерлину.
— Пошли, — подбодрил он. — Капитан за нами присмотрит.
Мальчик прищурился, рассматривая будущего защитника, удовлетворился его героический видом и покорно дал вывести себя из школы.
Они почти дошли до дома возможного дяди Айдина, когда откуда-то справа прогремел одинокий выстрел. У Мерлина подогнулись колени, и, только оказавшись лежащим на земле, он почувствовал боль.

*
— Расслабься, — сказал Артур, чьё имя он едва ли не с предсмертным хрипом спросил после ранения, убеждая, что это единственная вещь, которую он желает узнать перед гибелью. — Это всего лишь царапина, а я знаю, как обрабатывать раны. После моего лечения пока никто не умирал. Честное слово.
Мерлин фыркнул, поднял глаза и окончательно смутился.
— Мне просто… твои люди так странно на меня смотрят, что я вряд ли смогу расслабиться.
— Не обращай внимания на идиотов, — Артур пожал плечами. — И руку убери, мне неудобно.
Этой рукой Мерлин держал на коленях штаны, прикрывая весёлый рисуночек на нижнем белье, так что убрать её не представлялось возможным.
Но Артур осторожно отодвинул ткань, чтобы обработать длинную царапину: прошедшая по касательной пуля кроме неё оставила только две дырки в мерлиновских штанах.
— Артур! — глаза Мерлина полезли на лоб. — А теперь они достали фотоаппараты!!! Я, конечно, журналист, но не настолько же известен!
Артур резко встал и обернулся:
— Так! — громко рявкнул он, и солдаты вытянулись по стойке смирно. — Быстро разошлись. И если кто посмеет сделать фотографию, то отправится в три наряда вне очереди. Я доступно объяснил?
— Тебе жалко, что ли? — в руках у подошедшего Гавейна был айфон. — Все хотят кусочек удачи.
Мерлин непонимающе нахмурился.
— Что он имеет в виду? — спросил он у Артура.
— Ничего такого… — начал тот, но был нагло перебит младшим по званию.
— Нихрена себе «ничего такого»! — Гавейн уселся на ступеньку дома рядом с Мерлином. — Парень, да на тебя же у нас тут почти молятся. Кстати, давно хотел спросить: ты только на войне специализируешься, или симпатичную девушку с грудью не меньше третьего размера тоже можешь организовать?
— Гавейн! — прикрикнул Артур.
— Кэп, не лезь. Не видишь, что ли - тут моя личная жизнь решается.
Мерлин ошарашено хлопал глазами.
— Он вообще нормальный? — уточнил он у Артура, с опаской косясь на Гавейна. Слышал он истории про съехавших с катушек военных — вот где самый ужас.
— К сожалению, — практически выплюнул Артур. — Гавейн, заканчивай балаган.
— Нет уж, я расскажу до конца. А ты ведь, кэп, так и будешь ходить вокруг да около. Итак, Мерлин, дело было год назад, когда на Артура рухнул дом.
Мерлин испуганно взглянул на мрачного капитана, но тот не выглядел как человек, которого долго доставали из-под завалов.
— И как это случилось? — спросил он едва ли не с жалостью.
— Да это не важно, — махнул рукой Гавейн. — Главное в том, мы его достали практически целым. Только шишка одна на макушке, да кусок арматуры в ноге и всё. А ещё он сжимал ладонь так крепко, что двое врачей разжать не смогли, пришлось во время операции пакет на руку наматывать. А когда Артур пришёл в себя, оказалась, что там была фотография. И догадайся, чья!
— Какой-нибудь девушки? — предположил Мерлин.
— Не-а, — мотнул головой Гавейн. — Твоя.
— Это невозможно, — Мерлин отрицательно замотал головой. — Мы не были знакомы до сегодняшнего дня.
— О, это я знаю. Наш кэп просто нашёл твою фотографию в том доме. И так получилось, что лежала она как раз возле несущей стены, поэтому и повреждения были минимальны. Понимаешь? Ты спас ему жизнь своей фоткой.
— Я не спасал ему жизнь, — не согласился Мерлин. — Это же не я её туда положил или заставил его её взять.
— А как ты объяснишь, что после этого удача следовала за Артуром по пятам? — хитро взглянул на него Гавейн. — В жизни не видел такого счастливчика, который с неработающими приборами может выбрать единственно верную тропку без мин.
— Но я-то точно тут не причём, — рассмеялся Мерлин.
— Причём, причём, — закивал Гавейн. — Артур однажды фотографию в палатке забыл, так мы едва выбрались живыми.
— Простая случайность.
— Чудо, Мерлин. Чу-до.
Артур устало вздохнул и уселся по другую сторону от Мерлина.
— Советую с ним согласиться, а то он никогда не уйдёт.
— Ладно, — Мерлин улыбнулся. — Хорошо, это я вам удачу наколдовал. Имя такое, нужно соответствовать.
— Так-то лучше, — Гавейн вскочил, махнул им рукой и с фразой: «А теперь мы опять на разведку», удалился за угол.
Мерлин покосился на спокойно сидящего рядом Артура.
— Ты же не веришь в… ну, в то, что он сейчас говорил? В силу фотографии.
Артур повернул к нему голову и усмехнулся.
— Если бы не верил, я бы не носил её с собой целый год.
— А куда она делась сейчас?
— Не знаю. Просто пропала сегодня с утра. Нигде не смог найти.
— А потом налетел на меня, — закончил за него Мерлин. — Забавное совпадение.
— Как эта фотография оказалась в том доме? — спросил Артур. — Деревня на реке Ньела, кажется, называлась она…
— Эстдо, — улыбнулся Мерлин. — Мы снимали там репортаж, остановились на несколько дней, так что успели даже распечатать фотографии. Кажется, местные жители впервые в жизни такое чудо техники видели. А потом весь посёлок срочно эвакуировали, и пришлось собираться в спешке. Видимо, один из снимков просто выпал.
— Видимо, — кивнул Артур, прикрыв глаза.
А Мерлин задумался, вспоминая. Кажется, он даже знал, о какой фотографии говорил Артур. Уилл ухитрился сделать снимок, когда они ещё ожидали вылета в аэропорту, так что Мерлин выглядел там почти приличным человеком. Это сейчас, после месяцев жизни на колёсах всю их группу нельзя было отличить от местных жителей. Странно, что Артур вообще ухитрился его узнать.
Но самое главное, что в том самом впоследствии рухнувшем доме, держа ту самую фотографию, Мерлин говорил Уиллу, как сильно ему бы хотелось хоть кому-нибудь помочь.
— Артур? — тихо позвал он.
— М-м-м?
— Гавейн подаёт какие-то странные сигналы.
Артур мгновенно распахнул глаза и напрягся. А потом разглядел Гавейна, едва слышно выругался и погрозил тому кулаком.
— Что он пытается тебе сообщить? — заинтересовался Мерлин.
— Что, если я не приглашу тебя на свидание, он пристрелит меня, а всем скажет, что это были враги.
Мерлин покосился на выжидательно смотрящего на них Гавейна.
— Не знал, что среди военных есть геи.
Артур смерил его почти смущённым взглядом.
— Возможно, я перестарался с той фотографией.
— Вот как, — хмыкнул Мерлин. — Насколько именно перестарался?
— Возможно, настолько, что те, кто не знает её истории, уверены, что мы с тобой встречались или встречаемся? — предположил Артур.
Мерлин понимающе кивнул.
— Понятно. Так ты собираешься?
— Что? — не понял Артур.
— Пригласить меня на свидание.
— А ты согласишься?
— Ты первый парень, который считает, будто я приношу ему удачу. Естественно, я соглашусь, — улыбнулся Мерлин.
— Тогда я собираюсь, — ухмыльнулся одними уголками губ Артур. — В подходящий и удачный момент.
Мерлин рассмеялся, откидываясь назад, и охнул, когда из-под прижатого к ране бинта потекла струйка крови. Артур тут же оказался рядом с ним, осматривая повреждение и тихо ворча:
— Сказал же, чтобы не шевелился.
— Прости.
— «Прости», — передразнил Артур. — Как такой человек вообще умудрился пойти работать в горячие точки?
— Вопрос, который задавал мне каждый, — Мерлин закатил глаза. — От тебя, мистер милитари, я такого не ожидал.
— Я попрошу без оскорблений, — буркнул Артур, покрепче затягивая повязку на ноге Мерлина. — Твоя жизнь — в моих руках.
— И я совершенно не против.
Мерлин улыбнулся и посмотрел на ясное голубое небо, которое наконец-то стало видно из-за осевший пыли и копоти от нескольких загоревшихся от взрывов домов.
Сам по себе он был не особенно везучим, но, возможно, его имя и правда несло в себе частичку легенды, осуществив заветное желание оказаться кому-то полезным.
Или это была просто судьба.

@темы: Мерлин

---

31.10.2011 в 14:55

Пишет  Nadis:

Артур/Мерлин, NC-17, AU, перевод, закончен
Название: Гибралтар Обрушится
Оригинал: Gibraltar May Tumble
Автор: shes_gone
Переводчик: Nadis
Разрешение на перевод: получено
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс
Размер: ~ 21 300 слов | ~ 135 000 знаков
Статус: закончен
Предупреждения: современное AU, реинкарнация
Аннотация: У Мерлина не жизнь, а сплошные проблемы: карьера его застряла между отметками «студент» и «специалист»; в личной жизни все тоже не так хорошо, как хотелось бы; а жить он вынужден в крошечной съемной квартирке, с которой не может съехать, — пока однажды ему не выпадает шанс уехать на побережье. Там он встречает Артура, капитана дальнего плаванья, который попал в еще более затруднительное положение: он в самом прямом смысле слова застрял между жизнью и смертью и отказывается покидать дом, в котором умер сто лет назад.
Примечания: Первая часть фика написана по фильму «Призрак и миссис Мьюр». Оригинальное название взято из песни Джорджа Гершвина «Our Love Is Here To Stay».
Отказ от прав: Ни автор, ни переводчик выгоды из этого фика не извлекают.

Часть 1: Начало (все ссылки ведут на мой дневник)
Часть 1: Продолжение
Часть 2: Начало
Часть 2: Продолжение
Часть 3: Начало
Часть 3: Продолжение и Эпилог

Открыть весь фик для сохранения в отдельном окне: на «Сказках» | в AO3

Скачать фик одним файлом (в формате doc)

@темы: Мерлин

---

О.О

07.10.2011 в 16:23

Пишет  Кузя-кот:

Читать осторожно!
Название: Унесённый ветром
Оригинал: One Sheet to the Wind (capricornucopia.livejournal.com/9287.html)
Автор: capricornucopia
Переводчик: Кузя-кот
Разрешение: получено
Персонажи: Артур/Мерлин
Рейтинг: R ?
Размер: ~720 слов
Аннотация: Мерлин – обычная белая простынь, и он счастливо сушится на бельевой верёвке, пока порыв ветра не запутывает его с заносчивым шерстяным одеялом на соседнем дворе.
Предупреждение: Бред, секс неодушевлённых предметов.
Примечание п.: После прочтения этого фика вы по-другому взглянете на своё постельное бельё
Дисклеймер: Ни мир, ни герои мне не принадлежат.


Унесённый ветром


Мерлин не представляет собой ничего особенного – он всего лишь белая простынь. Он, конечно, намного лучше простыней, купленных в магазине – в конце концов, он единственный в своём роде, вытканный вручную Хунит, – но, несмотря на это, он одноцветно белый, даже без узора. Скучно.

По крайней мере, Гвен его любит. Она стирает его каждую неделю и вешает на верёвку во дворе, если погода позволяет. Мерлину это нравится, потому что в такие дни удаётся поболтать с другим бельём и не приходится кувыркаться в жаркой, душной сушилке. Скатертям, например, всегда есть что рассказать: у них полно хороших историй.

И Мерлину очень нравится, когда соседское бельё тоже вывешивают во двор. В такие солнечные ветреные дни, как сегодняшний, вокруг царит ошеломляющее буйство красок.

Однако сегодня на соседской верёвке висит кто-то новенький. Мерлин – прямо напротив, так что ему открывается хороший обзор, чтобы приглядеться. Это шерстяное одеяло: тяжёлое, роскошное, красивого тёплого красного цвета, с брызгами золота посередине.

Но, несмотря на милый вид одеяла, оно явно недовольно, потому что соседка – кажется, её зовут Моргана, – выходит из дома с выбивалкой для ковров. И тут же принимается неистово колотить одеяло, пытаясь таким старомодным способом почистить его.

– Ауч! Ауч, чёрт побери! – ворчит одеяло и старается уклониться, но он – теперь Мерлин уверен, что это он, – крепко прищеплен к верёвке.

Мерлин не может сдержать смех. Он-то знает, что на самом деле одеялу не больно.

– Удачи тебе, приятель, – окликает он.

Одеяло дожидается, когда Моргана, услышав звонок телефона, забегает обратно в дом, и переключает внимание на Мерлина.

– Иди сюда и повтори, что сказал, – тут же предлагает он.

Мерлин уже хочет ответить, но тут ветер налетает сильным порывом, а прищепки Гвен внезапно оказываются не такими уж крепкими и отламываются в долю секунды. Мерлин свободно болтается на верёвке в опасной близости к земле, но не успевает он поднять тревогу, как ещё один порыв ветра швыряет его прямо в поджидающие изгибы ликующего одеяла.

– Эй! – вскрикивает Мерлин, отбиваясь, а затем замирает. Одеяло тяжелое и оборачивается вокруг него целиком, но Мерлин не чувствует угрозы, как ожидал: наоборот, это даже приятно – словно его защищают или лелеют.

Одеяло, похоже, так же изумлён, как и Мерлин.

– Ты на ощупь такой… – начинает он, и замолкает. – Какой у тебя номер пряжи? – спрашивает он через секунду, низким дрожащим голосом. Он мог просто сбросить Мерлина на землю и не заморачиваться, но вместо этого крепко сжимает его и держит.

– Не знаю, – отвечает Мерлин, выгибаясь в попытке… вырваться из объятий или прижаться ближе – он и сам не уверен. Но преуспевает в том, что запутывает их обоих уютней.

Одеяло дрожит, обвиваясь ещё крепче.

– Ты ручной работы, да? Вот в чём дело. Как тебя зовут? – спрашивает он, тяжело дыша.

– Мерлин. А тебя? – Мерлин задыхается. Он вовсе не собирался обжиматься с каким-то странным, заносчивым, грязным одеялом, когда сам только что постиран – но ничего не может с собой поделать. То, что он чувствует, так необычно: совершенно не похоже на лоскутное покрывало Гвен, под которым молча лежишь, потому что оно такое старое, что постоянно спит и с ним даже не поговорить.

– Артур, – слышит он в ответ.

Одеяло, видимо, решил тщательно исследовать каждую нитку и шовчик мерлинова тела, и, более того, – Мерлин жаждет позволить ему это. Он никогда такого не чувствовал – словно каждая его часть принадлежит Артуру. Артур так же роскошен, как и выглядит: толстый и тёплый, со множеством складок и изгибов, ждущих, чтобы Мерлин погрузился в них. Интересно, каково будет лежать под всем этим весом на кровати? Мерлин стонет, пытаясь зарыться глубже.

– Ты такой мягкий и гладкий, совсем не похожий не остальные простыни, – говорит Артур, намеренно медленно продвигаясь к мерлиновым краям.

Мерлин дрожит, вытягиваясь, чтобы встретить его цепкий захват. Он уже готов треснуть по всем швам. Они плавно скользят вдоль друг друга, двигаясь синхронно, идеально: Артур совпадает с каждым его изгибом, каждым очертанием, между ними нет ни дюйма пространства, лишь ткань трётся о ткань.

– Хочу тебя под собой, – бормочет Артур, и Мерлин вскрикивает и выгибается, убыстряя ритм. – Хочу чувствовать тебя всего, накрыть тебя от края до края, чтобы лишь один твой уголок выглядывал и все могли видеть тебя подо мной; я буду держать тебя так всю ночь, потому что там твоё место.

В этот раз им даже не требуется порыв ветра, чтобы опрокинуться на землю.


the end

@темы: Мерлин

---

я просто не могу! Это ебаный пиздец хД

09.09.2011 в 19:46

Пишет  Кузя-кот:

Вселенная Перси 3
Продолжение цикла про Перси (ОМП). Рассказ №3.

Первые два рассказа здесь: www.diary.ru/~merlintv/p166468569.htm

Название: Один день турнира
Оригинал: A Day at the Tournament (magog-83.livejournal.com/2187.html)
Автор: magog_83
Переводчик: Кузя-кот
Разрешение: получено
Персонажи: Перси, Артур|Мерлин
Рейтинг: G
Жанр: general
Размер: миди
Аннотация: О том, как Перси участвовал в турнире, а Мерлин был Идеальным Слугой.
Дисклеймер: Ни мир, ни герои мне не принадлежат.

Один день турнира


Утро

В целом, решил Перси, турнир пока что не стал для него полным провалом. Правда, завершились лишь отборочные рукопашные бои, и отец находился при дворе всего семнадцать часов (не то чтобы Перси считал), но Честь Семьи на данный момент была всё ещё не задета. Лорд Уилдон, отец Перси, прибыл вчера поздним вечером. Одного из пажей отправили сообщить Перси о прибытии, хотя на самом деле трубный глас отца сам по себе был прекрасным оповещением. Рыцарь поспешил к лестнице, оглядывая холл, и увидел по меньшей мере один приветливый взгляд. Сестра Изольда широко улыбалась ему, выглядя ещё большим сорванцом, чем обычно: её юбки и плащ были щедро забрызганы грязью, а волосы уже давно растрепались из аккуратной причёски, которую соорудила ей утром служанка. К сожалению, сестру, конечно, сопровождал отец, чьи глаза тщательно обозревали холл, словно оценивая стоимость меблировки. Перси с восхищённым ужасом отметил, что отец вручил большинство сумок в руки замковому управляющему – высокопоставленной персоне, которую сам Перси находил довольно пугающей. Однако, оглядываясь в прошлое, он понял, что должен быть благодарен королю Утеру за то, что он в тот момент не прошёл через зал, иначе, вполне возможно, король сам оказался бы завален мокрыми плащами и шляпами. Как не повезло шокированному управляющему, который дотащил сумки до комнат без единого слова (Перси задумался, сможет ли он когда-нибудь так же действовать на людей. Он в этом сомневался). Он заметил, что Изольда всё ещё сжимала в руках свою громоздкую сумку. Как догадался Перси по странному звяканью, который издала сумка, когда сестра поставила её на пол в комнате, в ней была обещанная медовуха, успешно «освобождённая» из заключения в складах лорда Уилдона.

В благодарность за такое впечатляющее мародёрство Перси наутро познакомил сестру с леди Морганой. Когда он в следующий раз увидел Изольду, та уже была в центре смеющейся группы дворянок, возглавляемой леди Морганой (ту как всегда сопровождала Гвиневера), которые направлялись к тренировочным мишеням на стрельбищном поле. Утешительная улыбка, которой одарила его проходящая мимо сестра, означала, что Перси придётся общаться с отцом без её моральной поддержки. Это было печально - стоило только вспомнить, как она ловко вставляла своевременные вопросы о семейной Благородной Родословной, когда отец пускался в одну из своих бесконечных речей о Долге и Ответственности. Но отец всё же выглядел довольным (по крайней мере, его речь была не совсем бесконечной) результатом отборочных боёв этим утром, в которых Перси, после шести состязаний, занял далёкое от провала третье место. Поэтому в целом он решил, что этот ужасный визит проходил удивительно гладко. Не считая оскорблённой гордости замкового управляющего, который выглядел довольно обиженным, когда ему велели «прекратить маячить в дверном проёме и убраться прочь» после того, как он оказал им неслыханную честь, доставив багаж в комнаты.

Конечно, в полдень ещё предстоял поединок на копьях. Очевидно, этот вид состязаний в нынешнем году был новым – кажется, Перси кто-то об этом упоминал. Но он предпочёл не задумываться о поединке. Честно говоря, он бы вообще забыл об этой части турнира. К сожалению, его конь Брут именно так и поступил, несмотря на множество долгих бесед, которые они вели (ну, Перси вёл, конечно, Брута нельзя было назвать активным собеседником) о том, какая ответственная работа у боевой лошади и что отец на этот раз точно продаст его, если он поскачет в неправильном направлении.

Но поединок был в полдень, а сейчас Перси наслаждался несколькими минутами отдыха на тусклом зимнем солнышке возле оружейной, где он проверял снаряжение, кажется, в десятый раз за день. Вдали от толпы, суетливых оруженосцев и оценивающих взглядов он мог позволить себе расслабиться. Чему быть в полдень, того не миновать, а сейчас, чувствуя тепло солнца на лице, запах кожи и стали вокруг, Перси был почти доволен…

– Мерлин!

Ах да.

За исключением этого.

Перси не мог поверить, что чуть не забыл о главной причине, по которой он здесь – с отцовским гербом на щите, готовится к поединку на копьях за титул чемпиона в королевском турнире. Видимо, у Мерлина тоже были проблемы с памятью, поскольку следующее, что услышал Перси, было отнюдь не тихим голосом Идеального Слуги, а грубым воплем «Что?», прозвучавшим на весь двор.

Последовала пауза. Даже не видя принца Артура, Перси уже знал, что тот наградил слугу Взглядом. А Мерлин, как он подозревал, скорчил мину в ответ.

– Э-э… в смысле… да, сир? – послышались шаги, монотонный голос принца и уже тихие ответы Мерлина.

Перси поморщился. Интересно, Мерлин снова кланяется? Перси надеялся, что нет. Он никогда не видел ничего более обескураживающего, чем кланяющийся Мерлин. Когда он ранним утром стал свидетелем этого волнующего спектакля, он на секунду задумался, не находит ли принц это явление таким же обескураживающим. Но принц Артур, по-видимому, был к этому более привычен и не чувствовал себя таким виноватым, как Перси. Когда принц с внушительным видом подошёл к нему на прошлой неделе, к счастью, не замечая, что следующий за ним Мерлин ухмыляется и показывает Перси поднятые большие пальцы (что отчасти испортило весь эффект), рыцарь обнаружил неожиданную дилемму: признаться или нет, что подслушал разговор принца и слуги. Однако, как только он подумал об этом, то понял, что всё завершится лишь нелепым предположением, что Мерлин не обязан становится Идеальным Слугой (каким он должен быть, вообще-то), и, вероятно, рассказом о моркови и поедающих куртки конях, которым Перси предпочёл бы не делиться.

К сожалению, пока его мозг был занят мыслительной акробатикой, пытаясь решить, что ему делать, принц Артур уже разразился длинной впечатляющей речью о том, как он долго оценивал рыцарей (древнейший долг наследника престола), как взвешивал силы и слабости каждого (в течение многих недель) и как, после долгих размышлений (ещё одна из его обязанностей), решил избрать Перси одним из счастливчиков. Принц как раз закончил ту часть, где Перси приносил славу и известность Камелоту (что-то вроде того), когда рыцарь осознал, что ни при каких обстоятельствах не может признаться о подслушанном разговоре, иначе это будет значить, что решение принца больше основывалось на синяках картофельной формы, а не на древних обязанностях королевской династии. Поэтому Перси мог лишь поклониться и надеяться, что выглядел в должной мере обрадованным (возможно, он даже переиграл), и поклясться самому себе отплатить за услугу Мерлину – который, надо сказать, выглядел таким довольным, словно это ему выпал шанс поучаствовать.

В этот момент размышлений Мерлин появился собственнолично. В руках он сжимал щит и меч принца – под опасно близким углом к острым булыжникам, которыми был вымощен двор. Самое время стать полезным, подумал Перси, отложил свои доспехи в сторону и поспешил помочь, успев ухватить меч за рукоятку прежде, чем слуга проткнул себе ногу. Мерлин благодарно улыбнулся и подтянул щит повыше.

– Спасибо, – он смахнул потные волосы с глаз освободившейся рукой и подстроился под шаг Перси, весело улыбаясь. – Итак… каково чувствовать себя на третьем месте? Уже отработал героическую позу для завтрашнего вручения наград? У Артура таких несколько, если тебе нужен пример.

Перси почувствовал, как губы расползаются в улыбке, которой он решительно воспротивился – в конце концов, речь ведь шла о наследнике престола.

– Полагаю, принцу Артуру приходится использовать их чаще, чем мне. Сэр Кей сказал, он редко проигрывает турниры.

– Да, мне все об этом говорят, – Мерлин слегка опечалился, и щит выскользнул немного и издал пронзительный царапающий звук, проехавшись по камню и неудачно подвернувшемуся лошадиному навозу.

– Кхм… – Перси многозначительно посмотрел на щит.

– Ой. Точно, – Мерлин снова подтянул его. Рыцарь решил не упоминать, что низ был теперь покрыт грязью. Мерлин издал резкий отрывистый вздох, и Перси подумал, что парень действительно выглядит очень уставшим.

– Похоже, тебя… э-э… завалили работой сегодня? – мда. В мыслях звучало не так обидно, как вышло. Но Мерлин лишь весело приподнял бровь и внезапно принял благочестивое выражение лица, словно у чрезвычайно набожного отшельника.

– Моя служба – это моя жизнь, сэр Персиваль, – произнёс он серьёзным тоном. Перси моргнул. – Это всё, что я, скромный простолюдин, могу предложить своему господину в доказательство своей неизменной верности и преданности его благополучию.

Несколько долгих секунд Перси просто смотрел на него. А затем слуга ухмыльнулся, и Перси понял, что перед ним всё тот же Мерлин.

– Это было… жутковато, – и Перси снова решил, что стоит уже научиться думать прежде, чем говорить, но Мерлина взволновал его ответ.

– Ты так думаешь? Я испробовал на Гаюсе прошлым вечером: он спросил, ничем ли я не болен, и заставил меня выпить одно из своих гадких лекарств.

Перси хотел было ответить, что не удивлён, но пришёл к мысли, что это прозвучит ещё хуже комментария про работу, и остановился на:

– Что ж, это было… ммм… очень эффектно.

Мерлин, кажется, обрадовался ещё больше, если такое возможно, и доверительно добавил:

– У меня ещё не было шанса испытать это на Артуре.

Перси уже хотел спросить, не замешана ли здесь книга «Искусство прислуживать», когда запоздало вспомнил, что, предположительно, ничего не знает о разговоре в конюшне, и вместо этого сказал:

– А почему ты вообще?..

Перси так и не придумал, как закончить предложение – но Мерлин, к счастью, понял его по неопределённому взмаху руки.

– Потому что, – важно заявил он, сгружая щит принца на стол перед управляющим, ответственным за проверку и ремонт снаряжения участников (тот с ужасом уставился на глубокую царапину и прилипший к низу навоз), – я решил быть Идеальным Слугой на время этого турнира!

Перси не мог не заметить выражения лиц управляющего и других слуг, столпившихся у стола. В лучшем случае их можно было назвать «довольно скептичными». Управляющий, который к этому времени так сжимал принцев щит, словно собрался рыдать над ним, и уже успел счистить навоз своим носовым платком, сменил «скептичное» выражение на «слегка ненормальный смех». Перси тут же решил отвести Мерлина подальше от стола и быстро зашагал в сторону замка.

– В конце концов, – продолжил Мерлин, явно не замечающий пылающих взглядов, прожигавших ему затылок, – Артур наследный принц, и мне очень повезло, что я у него на службе.

Перси почувствовал, что разговор опять скатывается в нервирующую его степь.

– Да, но…

– Никаких но, Перси, – тут Мерлин надменно покачал головой, что отчасти было ещё хуже поклонов. – Я очень серьёзно отношусь к своим обязанностям.

Ничего удивительного в этих словах нет, напомнил себе Перси. Совершенно ничего.

– Мерлин! – они снова вернулись во двор, где уже стоял раздражённый принц. – Чем ты занимаешься? Поторапливайся, мои лошади ждут.

Мерлин обернулся к Перси и горько вздохнул.

– Идеальные Слуги претерпевают множество испытаний на своём пути, сэр Персиваль – но я должен быть непоколебим, – и с этими словами он ушёл, покорно поспешив за принцем к конюшням.

Оставшийся посреди двора Перси с распахнутым ртом (выставляющим его отнюдь не в лучшем свете) наблюдал, как они свернули за угол и пропали из вида. «Интересно, – подумал он, – почему я чувствую себя так нервно, даже когда отца нет рядом?».



День

Полтора часа спустя Перси интересовало уже другое: с чего ему вообще пришло в голову, что турнир – такая хорошая идея? В этот момент он как раз наблюдал, как принц Артур спотыкается о своего слугу восьмой или девятый раз за час.

– Бога ради, Мерлин, прекрати следовать за мной повсюду.

– Но ты велел мне следовать за тобой! Ты сказал, я должен сопровождать тебя, как только закончу убирать твои комнаты, вычищу твоих лошадей, заберу твои сапоги и… – принц резко остановился, и Мерлин снова врезался ему в спину, переведя общий счёт уже на двузначные числа. У принца на скулах наверняка желваки заходили от ярости.

– Я не говорил тебе таскаться за мной хвостом как чёртов потерявшийся щенок.

– Но сир… – как Мерлину вообще удалось произнести эти два коротких слова таким обиженным тоном, – я должен следовать за вами. Я спросил управляющего замком, и он ответил, что таков королевский этикет.

По лицу принца было видно, что у него имелся подходящий ответ на это, но несколько прохожих уже открыто пялились на них, а Мерлину удалось возвести вид оскорблённой невинности воистину в форму искусства, так что принцу оставалось лишь схватить слугу за руку и потащить прочь.

– Ну, раз тебе так очевидно нечем заняться, предлагаю пойти проверить мои доспехи. Снова! – торжествующе закончил принц.

Но даже это не смутило Идеального Слугу.

– Сир, если моя работа каким-то образом не удовлетворила вас… – Мерлин выглядел совершенно несчастным. Пара зрителей одарили принца укоризненными взглядами; Артур в свою очередь казался обескуражен тоном слуги.

– Конечно, не удов… В смысле, я не имел в виду… – он внезапно оборвал себя и уставился на слугу: тот смотрел на него большими печальными глазами. – Ой, да заткнись уже, Мерлин.

Принц раздражённо махнул рукой, отправляя Мерлина в оружейную и игнорируя небольшую толпу, которая теперь была возмущена его грубым обращением со слугой. Перси предположил, что зрители возмутились бы ещё больше, увидь они ухмылку, которой Мерлин одарил хозяина, прежде чем усердно поклониться и исчезнуть за дверью. Удивлённый сэр Овейн тоже получил поклон, просто на всякий случай.

– Что это, чёрт побери, с Мерлином? – спросил он в явном недоумении.

– С Мерлином всё в порядке, – сердито ответил принц, не отрывая глаз от двери в оружейную. К сожалению, сэр Овейн не обратил внимания на его менее чем поощряющий тон.

– Но я никогда не видел его… – тут рыцарь наконец поймал взгляд принца и, кажется, передумал говорить, что хотел. – Э-э… здесь… раньше, – слабо закончил он.

Теперь принц смотрел на сэра Овейна с подозрением, и Перси решил, что сейчас он напомнит, что Мерлин в большинство дней находится именно здесь, когда…

– Сэр Персиваль?

Перси резко подпрыгнул и чуть не выронил шлем из рук. Стоящий у входа в конюшни паж смотрел на него с любопытством, и Перси с ужасом осознал, что бесстыдно таращится через стену, глазея на внутренний двор. Он залился краской и попытался вспомнить, чем занимался.

– Э-э… я тут просто… – паж всё ещё смотрел на него. – В смысле… – он отступил от компрометирующей его стены. – Ты хотел мне что-то сказать?

– Да, сэр, – скучным тоном произнёс паж. – Я здесь, чтобы сообщить, что поединок на копьях начнётся через пятнадцать минут, – он бросил презрительный взгляд на Брута (который нагло спал). – Вам что-нибудь требуется?

«Новая лошадь», – подумал Перси, но решил, что на таком позднем этапе это будет уж слишком, поэтому он лишь покачал головой и исподтишка ткнул Брута носком сапога. Конь проснулся, всхрапнул, помотал головой и продолжил жевать. Паж остался не впечатлён.

– Хорошо, сэр. Пожалуйста, подойдите к месту сбора участников, когда будете готовы, – последний раз взглянув на Брута – тому было плевать на гордость хозяина, он лишь шумно пыхтел, опустив морду в ведро, – паж плавно развернулся и исчез под аркой, ведущей к главному полю.

Отбросив подальше мысли о принцах и Идеальных Слугах, Перси снова обернулся к конюшням. Надеть перчатки и щит было делом двух секунд. Управиться со строптивым Брутом – несколько дольше, но в конце концов они прибыли к месту сбора, и в запасе осталась ещё пара минут. Солнце к полудню потускнело, холодный ветер хлестал стены замка и колыхал тяжёлую ткань палаток, растянутых вокруг арены. Со своего места Перси видел отца на трибуне, и рядом с ним – Изольду. Участники обменялись кивками. Они проверяли застёжки, взвешивали в руках копья, их лошади били копытами, выдыхая клубы пара в холодный воздух. Сэр Кей уже оседлал коня, его жеребец молотил промёрзшую землю и в нетерпении мотал головой, желая быстрей поскакать. Всюду, куда бы ни глянул Перси, рыцари взбирались на лошадей, подгоняли под руку копья и смеялись, когда животные пытались эффектно встать на дыбы.

Не желая больше терять время, Перси посмотрел на Брута. Брут злобно уставился на него в ответ, словно не мог поверить, что хозяин вытащил его из тёплого уютного стойла, чтобы постоять на грязном поле. Перси рискнул снова взглянуть на отца, и сердце его упало. Лорд Уилдон гневно смотрел в их сторону, словно мысленно уже составлял купчую на Брута.

– Он точно от тебя избавится, – сказал Перси коню. Брут помотал головой и чихнул. – Нечего мотать головой, я тебе правду говорю! А новый хозяин будет всё время держать тебя на улице – и не надейся, что он станет угощать тебя морковью! – Брут фыркнул. – Держу пари, тебе придётся таскать телегу, и кормить тебя будут лишь гнилыми яблоками и сырым сеном.

В этот момент Перси осознал, что сэр Мериг смотрит на него как на душевнобольного. Он решил, что обречён и, вероятно, войдёт в историю как единственный рыцарь, которого сбросят копьём с седла, в то время как он будет неподвижно стоять на месте.

Перси мрачно влез в седло, решительно потянув морду Брута прочь от травы – если уж ему суждено опозориться, то конь, по крайней мере, мог оказать ему услугу и не жевать в это время.

Прошло, казалось, несколько дней – хотя на самом деле не больше получаса, – прежде чем объявили имя Перси. Он с надеждой впился пятками Бруту в бока, и конь соизволил медленным шагом пойти в верном направлении. Противник Перси – по закону подлости это наверняка был сэр Мериг – кивнул ему с дальнего конца поля. Казалось, он с трудом сдерживал своего рвущегося в бой чёрного мерина.

Перси понял, что в голове крутится мысль: будет ли ему больно? Не так больно, как слышать обращение «Перрин» четыре месяца, а действительно больно – со сломанными костями и хлещущей кровью.

Последовал долгий момент, пока король вставал со своего места и поднимал руку для сигнала – и Перси закрыл глаза, молясь всем богам, о которых только слышал, а затем открыл их – и понял, что смотрит прямо на Мерлина, скорчившегося в тени королевской трибуны.

И тут случилось одновременно несколько вещей. Мерлин улыбнулся ему, рука короля опустилась, и огромная крыса выбежала из ниоткуда прямо под ноги Бруту – который, как оказалось, всё-таки мог бегать галопом и очень не любил огромных агрессивных крыс, кусающихся за ноги.

Двадцать минут спустя, когда Брут в третий раз пронёсся мимо испуганного управляющего, Перси выпрямил копьё, поднял забрало и подумал, что его конь очень, очень не любит крыс. Совсем. Наклонившись пожать руку сэру Эдвину, Перси взглянул через поле на укрытие Мерлина. Притаившаяся там тёмная тень показала ему поднятые большие пальцы и исчезла из вида, как только мимо прошёл принц Артур. У Перси мелькнула мысль, что доспехи принца без сомнения всё ещё валяются где-нибудь на скамье, но это почему-то его совсем не удивило.



Вечер

В справедливом мире этот день закончился бы триумфальным (хоть и слегка диким) галопом Брута по арене. В реальности же Перси пришлось вытерпеть несколько долгих историй о Блестящей Рыцарской Карьере своего отца (Брут в это время дважды пытался смыться, и оба раза Перси притаскивал его назад, потому что, в самом деле, раз ему надо это слушать, то и конь пускай терпит). И теперь он стоял в большом зале, облачённый в неудобные официальные одежды, и старался пресечь беседу отца с любым, кто не был глух или не способен отследить свою родословную до восьмого колена.

Он также задавался вопросом, где Мерлин. Он не мог не заметить, что у принца Артура уже судорожно дёргался глаз, и, пусть Перси и не хотелось думать, что в этом виноват слуга, он не мог полностью отрицать такую возможность. Оставив отца в надёжной компании леди Цедвин (которая одновременно была и туговата на ухо, и утверждала, что в родстве с древним мерсийским принцем), Перси незаметно скользнул прочь, осматривая толпу на предмет знакомой тёмной макушки. Наконец он заметил Мерлина с кубком вина в руках, двигающего сквозь толпу к принцу, который разговаривал с Гаюсом и несколькими заезжими аристократами – их Перси не знал. Обогнув группу пьяных рыцарей, он подошёл к Мерлину, как раз чтобы увидеть, как слуга подаёт принцу вино с глубоким поклоном и показной торжественностью, как описал бы это Перси. Принц выхватил кубок из его рук с таким взглядом, что напугал бы даже опытных рыцарей, отчего заезжие аристократы уставились на него в шоке. Но Мерлин лишь снова раболепно поклонился (вынудив нескольких беседующих неподалёку королевских советников прерваться на полуслове и выпучить глаза) и вышколенно отступил ровно на два шага, уважительно склонив голову, когда принц возобновил свою речь. Фактически, как заметил Перси пару минут спустя, Мерлин уважительно склонял голову каждый раз, когда принц начинал говорить; Артур делал вид, что не замечает этого. Однако все его усилия пошли прахом, когда Гаюс, с беспокойством наблюдающий за Мерлином, наконец спросил, не беспокоит ли слугу снова какой-нибудь недуг.

– О, нет, сир, – лекарь был шокирован услышать «сир» от парня, который второй год живёт в его гостевой комнате. – Я всего лишь хочу выказать должное уважение принцу.

Казалось, это заявление лишило Гаюса дара речи. Двое гостей-дворян, однако, одобрительно закивали.

– Ваш слуга так предан своему делу, это весьма похвально, Ваше Высочество, – сказал старший из мужчин с дружелюбным кивком принцу. Мерлин мгновенно принял выражение исключительной покорности и опустил глаза в пол, по всей видимости, смущённый.

Принцу Артуру, чьё выражение лица, напротив, говорило, что «похвально» было последним словом, которым он описал бы сейчас поведение Мерлина, понадобилось несколько секунд для осознания, что от него ожидают какой-нибудь ответ. Перси подозревал, что это тоже вина Мерлина: тот как раз поднял взгляд от пола и благоговейно (и весьма обескураживающее) уставился на принца. Принц Артур несколько раз кашлянул и неохотно выдавил:

– Да… он, э-э, очень полезен.

– Я жажду быть вам полезен, сир, – вставил Мерлин с видом человека, который посвятил всю жизнь этой благородной цели.

Подозревая, что принц Артур уже на грани совершения непростительного преступления в виде убийства слуги на королевском приёме, Перси решил вмешаться и стал отчаянно искать, чем бы отвлечь его внимание.

– О, смотрите… похоже, еду наконец принесли, – этого, разумеется, было недостаточно, чтобы отвлечь принца, но по крайней мере лучше так, чем комментировать цветочное убранство зала (это был план Б).

При упоминании еды Мерлин заметно оживился, немедленно забыв о своём поклонении принцу (который уже начал волноваться), и вытянул шею над толпой в попытке углядеть служанок и пажей, вносящих подносы и кувшины в зал. Еда пахла великолепно, и Перси внезапно понял, что уже давно ничего не ел. Но он, похоже, был всё-таки не так голоден, как Мерлин: тот аж привстал на цыпочки, чтобы лучше видеть груженые подносы, разносимые среди гостей. К сожалению, его внезапное отступление от Идеального Прислуживания не осталось незамеченным. Принц Артур наблюдал за ним с расползающейся по лицу ухмылкой. Мерлин, отвлечённый приближающимся блюдом с куриными ножками, не замечал внимательного взгляда принца. Лишь когда последний многозначительно кашлянул, Мерлин наконец повернулся с, как он надеялся, обворожительной улыбкой.

– Что ж, полагаю, я некоторое время вам не понадоблюсь…

Принц Артур медленно поднял брови.

– О нет, Мерлин, я отнюдь не желаю лишить тебя шанса побыть полезным.

Лицо слуги вытянулось.

– Но…

– Нет, Мерлин, я правда настаиваю, – голос принца был гладким как шёлк. – В конце концов, я же не хочу, чтобы кто-то подумал, будто ты не такой уж идеальный слуга.

Принц Артур ухмыльнулся Мерлину. Тот, казалось, пытался решить, погубит ли свирепый взгляд на хозяина его шансы попробовать голубиный пирог, который служанка в данный момент предлагала Гаюсу. Перси решил, что пирог выиграл (едва), поскольку Мерлин одарил свирепым взглядом плитки пола и протянул руку за тарелкой принца, которую тот с довольным лицом стал наполнять вкусностями.

Когда принц и его гости очистили уже несколько подносов, Перси задумался, что хуже: укоризненные взгляды, которые теперь бросали на принца дворяне, или Мерлин, стоящий у артурова локтя, смотрящий на тарелку у себя в руках и едва не пускающий слюни на хозяйскую еду.

Лишь одна вещь могла сделать ситуацию ещё хуже, решил Перси (ну, вообще-то две, если считать Брута, врывающегося в зал и сжирающего декоративную листву), но, к счастью, эта отдельная проблема сейчас рассказывала кому-то о восьми поколениях своих прославленных предков.

– Перси, мальчик мой!

А может быть, и нет.

С ужасом, не имеющим ничего общего с голодным взглядом Мерлина на куриную ножку в руке принца, Перси развернулся и увидел массивную фигуру шагающего к нему отца, расшвыривающего по дороге слуг и гостей.

– Отец, – вышло немного задушено, и Перси попытался снова: – Отец, я как раз собирался тебя ис…

– Проклятье, как много здесь сегодня бесполезных людишек! – заявил лорд Уилдон излишне громким голосом, проталкиваясь мимо оскорбленного барона и его жены.

– Отец, я, в самом деле, не думаю…

– Так это, значит, принц? – пророкотал лорд Уилдон, останавливаясь возле их компании. Принц Артур оказался захвачен врасплох, не успев донести куриную ножку до рта.

– Э-э… да. Это… – Перси сделал вдох, набираясь храбрости, и повернулся к принцу (который, к ужасу Мерлина, быстро выбросил курицу на пол). – Принц Артур, позвольте представить вам своего отца, лорда Уилдона из Айри Коув*. Отец, это…
_______________
*Название означает что-то вроде «дом на возвышенном уединённом месте среди скал», подобно гнезду орла.


– Я и сам вижу, кто это! – Перси подумал, возможно ли умереть от смущения, когда отец оглядел группу людей перед ним, явно не впечатлённый.

Принц Артур первый пришёл в себя.

– Лорд Уилдон, – официально кивнул он. – Добро пожаловать в Камелот. Надеюсь, э-э, вы находите свой визит…

– Приятным? – рявкнул лорд. Сердце Перси ухнуло куда-то в район пяток. – Скорее терпимым. В наших комнатах гуляют ужасные сквозняки. Ужасные сквозняки!

Принц Артур был обескуражен такой прямотой, Мерлин же выглядел так, словно Рождество наступило на пять недель раньше.

– О, мне жаль это слышать, а вы посылали за…

– Слугами? – лорд Уилдон издал презрительный звук. – Они бесполезны! Все. Я ни одного не видел в своих покоях на протяжении целого дня, – Перси попытался принять изумлённый (а не завистливый) вид: как это слуги умудрились так эффективно избегать его отца?

– Что ж, я поговорю с управляющим, он…

– Видел я уже вашего управляющего, – тон лорда Уилдона говорил, что это было отнюдь не взаимно приятное знакомство. – Необыкновенно высокомерен для слуги. Вы всем работникам позволяете так задаваться, хотел бы я знать?

– Я правда не думаю…

– …Что это моё дело? – пророкотал лорд, выразительно выпятив грудь.

Принц смог выдавить лишь:

– Я…

– Поверьте мне, я знаю, о чём говорю, – скрипучий тон привлёк внимание оставшихся гостей, которые ещё не прислушивались к разговору. – Из-за одного своенравного, непочтительного слуги гниёт всё хозяйство! От такого надо избавляться любой ценой! – он строго посмотрел на принца, приняв его потрясённое молчание за согласие. – Рад видеть, что вы разделяете моё мнение.

И тут Мерлин издал тихий звук, весьма напоминающий фырканье.

– А ты кто такой? – рявкнул отец Перси, поворачиваясь к нему.

– Я слуга принца Артура, милорд, – Перси никогда ещё так не радовался при виде покорного, смиренного Мерлина.

Лорд Уилдон оглядел его с ног до головы.

– Тогда, надеюсь, ты понимаешь, как тебе повезло, парень, быть слугой самого принца!

Последовала кратчайшая пауза, и Мерлин ответил:

– О да, милорд, – тон его был невероятно серьёзен. Перси выдохнул, чуть-чуть расслабляясь: он даже не заметил, как задержал дыхание. – Принц говорит мне это каждый день.

«О боже», – подумал Перси.

– Воистину! – лорд Уилдон, к счастью, не заметил, каким взглядом принц наградил своего забывшегося слугу. – Не смей забывать об этом…

– Не думаю, что смогу, милорд.

– …и постоянно развивай в себе смирение.

Мерлин пылко кивнул. Лорд Уилдон ещё больше выпятил грудь. Перси понял, что сейчас начнётся Речь.

– Хороший слуга никогда не должен забывать, чем он обязан своему хозяину! Помни это, парень, и никогда не считай, что достоин своего места.

– Я никогда не считал, что достоин его, ми…

– …И это тоже верно! – трубным голосом заявил лорд Уилдон. Он обвёл гордым взглядом нервно выглядящую публику, и впился глазами в принца Артура. – Если позволите предложить свой совет, Ваше Высочество, – начал он таким тоном, словно его не волновало, позволит ему принц или нет. – Вам стоит вспомнить о том…

Но они так и не узнали, что стоило вспомнить принцу. Когда лорд Уилдон, не замечая их отнюдь не восторженных лиц, снова оглядел компанию, раздался внезапный всплеск и восклицание:

– Мерлин – ты идиот! Посмотри, что ты наделал! – и Перси увидел, что принц Артур держит в руке кубок с вином и смотрит на мокрый рукав своего камзола.

– Но я даже не притрагивался… – возмущённый голос Мерлина эффектно оборвался, когда принц легонько стукнул его по голове.

– Не смей оправдываться! Иди и жди меня снаружи, я разберусь с тобой через пару минут.

На одну ужасную секунду Перси подумал, что Мерлин собирается спорить. Он открыл рот и тут же резко закрыл его, когда принц снова одарил его взглядом.

– О, ладно, – сказал слуга (Перси решил, что это было чуточку грубо, даже для Мерлина). Но прежде чем принц успел сделать ему выговор, Мерлин добавил: – Мне забрать вашу тарелку с собой, сир?

– Что? – принц нетерпеливо отмахнулся от трёх служанок с грудой одежды, поспешивших ему на помощь.

– Вашу тарелку. Ну, знаете, на случай, если вы проголодаетесь, пока будете увольнять меня, – принц пару секунд глядел на него в неверии (что было неудивительно, учитывая, сколько он уже съел), и Мерлин опустил взгляд на тарелку в своих руках. Уставившись на остатки ужина принца, он выглядел таким печальным, каким Перси никогда ещё его не видел. Глядя на такое очевидное сожаление, рыцарь ещё больше изумился, когда принц Артур закатил глаза и раздражённым кивком подозвал одну из кружащих по залу служанок.

– Распорядись на кухнях, чтобы прислали немного хлеба в мои покои.

– Вы уверены, что не умираете от голода, сир? Может быть, вы закажете что-то ещё? – спросил Мерлин, так взволновано глядя на Артура, словно здоровье хозяина беспокоило его больше всего на свете. Принц, не впечатлённый такой преданностью, уже начал своё «Да, я абсолютно уверен, что не…», когда лорд Уилдон напыщенно перебил его: «Если позволите, Ваше Высочество…» – и принц мгновенно передумал.

– Ну хорошо, хорошо, – он поспешно обернулся к пажу. – Передай поварам, чтобы прислали наверх немного мяса…

– …и пирожных, – вставил Мерлин.

– …и пиро… – принц оборвал себя и сердито уставился на слугу: тот сразу же опустил очи долу.

– Я буду дожидаться решения своей участи наверху, сир, – смиренно произнёс Мерлин.

И с этими словами он удалился, оставив Перси задаваться вопросом, в какой момент вечер пошёл наперекосяк. Принц вытерпел ещё полторы минуты, слушая мнение лорда Уилдона о Неблагодарности Низших Классов, прежде чем с сожалением извинился, пообещал в точности последовать совету лорда (чем заработал его одобрительный взгляд; Перси, однако, от этого лучше не стало) и затем тоже ушёл, пробившись сквозь толпу с видом человека, тяготившегося ответственностью своего положения.

Оставшись наедине с отцом, странно весёлым Гаюсом и двумя слегка пьяными гостями, Перси подумал: стоит ли хоть один турнир таких жертв. В конце концов, это он втянул Мерлина во всё это. Он взглянул на Гаюса и удивился, почему лекаря не волновало, что Мерлина, возможно, увольняли с работы. Сейчас. Прямо в эту секунду. Перси внезапно понял, что надо делать. Перебив отца (небывалый случай), он сказал как можно твёрже:

– Прошу меня извинить. Кое-что требует моего присутствия, – быстро двинувшись к двери, Перси даже не заметил, что отец впервые в жизни потерял дар речи от шока.

Выйдя из зала, Перси перешёл на бег, перепрыгивая через две ступеньки и отчаянно пытаясь вспомнить дорогу к покоям принца. За несколько месяцев пребывания в Камелоте у него, естественно, не было причин посещать личные комнаты членов королевской семьи, но он приблизительно знал, где искать. Достигнув конца последнего пролёта, Перси уже задыхался. Шум и тепло праздничного зала казались далеко позади тёмных холодных коридоров. Пока мужество окончательно не покинуло его, он зашагал к покоям принца, угадав направление по слабому свету свечей, виднеющемуся под дверью. По дороге Перси обдумывал любой возможный аргумент, который мог использовать, решив, если понадобится, признаться в своём позорном подслушивании (хотя морковку можно было и не упоминать). Наконец, с колотящимся сердцем, он подошёл к тяжёлой деревянной двери. Собрав всю свою храбрость, он резко постучал и ворвался в комнату, не дожидаясь, пока принц закончит говорить «войдите», – и тут же позабыл все свои умные речи.

– Сир, пожалуйста, не выгоняйте Мерлина, он не хотел… – Перси замолчал.

Развалившийся в кресле у камина принц одарил его недоумённым взглядом. Но рыцарь был куда более шокирован, увидев Мерлина: уютно свернувшегося на стуле за столом и занёсшего руку над поистине огромной тарелкой с едой. Перси изумлённо уставился на слугу. Он осознал, что открыл рот, и поспешно захлопнул его.

– Э-э… – похоже, он не так понял всю ситуацию. – Его… не увольняют?

Принц поднял бровь.

– Как видишь, нет, – растягивая слова, произнёс он и раздражённо взглянул на Мерлина: тот понял, что кризис миновал, и возобновил свою трапезу – так шумно, как возможно.

– Что? – спросил он с набитым ртом.

Принц, воспользовавшись этим, с отвращением сказал:

– Я понимаю, что тишина для тебя понятие чуждое и противоестественное, Мерлин, но я думал, даже ты способен производить меньше шума во время еды.

– Я, – заявил Мерлин, потянувшись за очередным куском хлеба, – умираю от голода. – Принц в ответ лишь фыркнул. Мерлин был возмущён. – Это правда! Взгляни на меня, я уже усох, – он обвёл себя одной рукой, другой в это время продолжая накладывать сыр на хлеб.

– На твой язык это не распространилось, как я вижу, – Мерлин проигнорировал это замечание в пользу бутерброда размером с полбуханки, который запихнул себе в рот.

Сделав три шага в комнату, Перси осознал, что снова ловит ртом воздух.

– Но… – недовольно цокающий языком принц перевёл взгляд на рыцаря. – Вы сказали, что Мерлин – худший слуга, который у вас когда-либо был! – Мерлин оборвал своё чавканье и гневно посмотрел на хозяина, но Перси ещё не закончил. – Мой отец предложил вам уволить его немедленно, и вы кивнули! – вышло слегка обвиняюще, чем он хотел. – Э-э… сир, – добавил он уже спокойным голосом.

– Перси, – ответил принц Артур снисходительным тоном человека, которому часто приходится объяснять своим подчинённым прописные истины. – Твой отец – гость в Камелоте. Было бы очень грубо с моей стороны поставить под сомнение его взгляды на глазах у других дворян. Как наследный принц и один из хозяев турнира, я должен был подать пример и отложить свои личные чувства в сторону в интересах…

– Он испугался твоего отца, – пришёл на помощь Мерлин.

– Спасибо тебе большое, Мерлин, не ожидал, что ты поймёшь тонкости дипломатии и этикета, – принц нахмурился на слугу: тот лишь улыбнулся в ответ, ничуть не раскаиваясь, и вернулся к куриной ножке. – Кстати, тебе пригодилась книга, что я тебе дал?

– Да, – невнятно ответил Мерлин с полным ртом. Принц в неверии поднял брови.

– И чем же она тебе помогла? – Перси поморщился от сарказма в его голосе.

Мерлин закончил жевать, сделал гигантский глоток и ответил:

– У рабочего стола Гаюса ножка была расшатана.

Пару секунд принц тупо смотрел на него. Затем, покачав головой и, очевидно, вычеркнув весь этот мучительный разговор из памяти, он повернулся к Перси, который всё ещё стоял столбом.

– Ох, бога ради, хватит маячить в дверях, Перси, проходи и садись, – он указал на стул напротив Мерлина, слуга весело помахал ему куриной ножкой.

Всё ещё чувствуя себя в замешательстве, рыцарь сел.

– И ты действительно самый худший слуга, который у меня когда-либо был, – добавил принц, раздражённо глядя на усыпанный крошками стол.

– Вовсе нет, – ответил Мерлин.

Принц многозначительно посмотрел на грязную столешницу. Мерлин казался удивлён, что крошкам удалось ускользнуть из его тарелки, и быстро смахнул их на пол. Перси подозревал, что принц ожидал отнюдь не этого. Но, несмотря на сердитый вздох, принц Артур великодушно воздержался от комментария, и в комнате воцарилось молчание, нарушаемое только чавканьем Мерлина и треском огня. Перси понял, что слегка сползает со стула: тепло и тишина покоев принца после суетного, беспокойного дня проникали под кожу до самых костей, расслабляя тело.

Странно уютное молчание было, в конце концов, прервано хозяином комнат:

– Так что… – Перси поднял глаза от языков пламени и обнаружил, что принц Артур задумчиво рассматривает его. – Твой отец всегда… э-э…

– Оканчивает чужие фразы? – спросил Перси, не подумав. Послышалось фырканье Мерлина. Перси в ужасе захлопнул рот рукой. Неужели он превращается в собственного отца? Изольда никогда не должна узнать об этом.

Губы принца скривились в подобие улыбки.

– Да, что-то вроде того.

Перси наконец убрал руку, с облегчением увидев, что его промах позабавил принца, а не напомнил об ужасах вечера. Он осторожно улыбнулся в ответ.

– Боюсь, что так, сир, – ответил он со вздохом. – Нянька рассказывала мне, что отец грешил этим даже на собственной свадьбе, – он помедлил задумчиво. – Она говорила, никто не мог понять, брал ли он в жёны мою мать, себя самого или старика-священника отца Элдриджа.

Затерявшись в глубинах воспоминаний, Перси лишь через несколько секунд понял, что странный звук, исходящий от принца Артура, был сдавленным смехом. Мерлин, который ещё не отошёл от его прошлого комментария, уронил голову на стол и рыдал от хохота, и Перси внезапно обнаружил, что тоже улыбается – потому что, в самом деле, весь этот день вышел таким нелепым. И история, если задуматься, довольно хорошо описывала его отца.

К тому времени, когда принц взял себя в руки а Мерлин снова задышал (хотя и подозрительно икая), Перси уже чувствовал себя значительно лучше, словно напряжение наконец отпустило его. Они ещё пару минут посидели в дружелюбной тишине, а затем Мерлин издал чудовищный зевок, дважды икнул и оттолкнул от себя пустую тарелку.

– Закончил наконец, Мерлин? – спросил принц едва не с сарказмом. – Не хочешь закусить посудой в придачу? – Мерлин в шутку задумался.

– Нет, спасибо, – последовал благоразумный ответ. – Хотя, – добавил он, скорбно глядя на принца, – для пирожных во мне бы ещё нашлось место.

– Тебе повезло, что я вообще тебя накормил, – откликнулся его хозяин.

– Ты обязан меня кормить, – невозмутимо ответил Мерлин. – Благородный господин должен кормить своих верных трудолюбивых слуг.

– Я это запомню. На случай если у меня появятся такие слуги.

Перси понадеялся, что это была лишь игра света (маловероятно), когда своими глазами увидел, как Мерлин показал язык будущему королю. Последний раз взглянув на своего неисправимого слугу, принц поднялся с кресла, и Перси машинально поднялся тоже, прекрасно поняв, что хозяин комнат желает лечь спать. Мерлин был не так быстр. Он встал медленно, со стоном массируя себе живот.

– Я нужен тебе для?.. – он неопределённо помахал рукой.

Принц Артур поднял бровь.

– Как бы я ни был польщён твоей очевидной преданностью моему благополучию, Мерлин, думаю, на сегодня с меня хватит твоей образцовой службы

– О, отлично, – ответил Мерлин, потому что был, ну, Мерлином. – Тогда я отправляюсь спать.

Принц не стал даже изображать возмущение.

– Не забудь, что я жду тебя рано утром.

Мерлин просиял, и Перси по глупости принял это за хороший знак.

– Конечно, сир, – слуга внезапно склонился в пугающе глубоком поклоне. – Впереди ещё один день Идеального Прислуживания.

Перси заметил, что принц Артур ведёт мучительную внутреннюю борьбу.

– Возможно, тебе не стоит… э-э… кланяться так часто завтра. В смысле, – поспешил добавить принц, – Гаюс волновался о твоём здоровье.

Мерлин распахнул глаза.

– Но сир! Люди могут подумать, что я не отношусь к вас с уважением, как подобает вашему ста…

– Перси, – громко перебил его принц, – надеюсь, твой отец не против подробной экскурсии по замку перед отъездом?

Он многозначительно взглянул на побледневшего Мерлина.

– Э-э… раз уж ты напомнил, то у меня уже слегка шея побаливает…

– Полагаю, так и есть.

– …так что, наверное, мне лучше отдохнуть от этого.

– Я так рад, что мы поняли друг друга, Мерлин, – с этими словами принц милостиво отошёл в сторону, позволив им пройти, и ухмыльнулся слуге. Шагающий за Мерлином Перси повернулся у двери и вежливо кивнул принцу.

– Спокойной ночи, Ваше Высочество, и спасибо за гостеприимство.

– Прощай, мой феодал! – провозгласил Мерлин где-то позади. В этот момент Перси наплевал на свою гордость и выволок парня из комнаты, не дожидаясь, пока принц Артур выйдет из себя и прибьёт неугомонного слугу обеденным подносом.



Заключение

Несколько минут спустя Перси вошёл в свою комнату, распрощавшись с Мерлином у восточной лестницы. С удовольствием сняв тяжёлые официальные одежды и аккуратно сложив их, он понял, что в голове крутятся мысли об Идеальных Слугах и Отнюдь-Не-Идеальных-Слугах, и задумался, сможет ли теперь отличить одно от другого. Перси догадывался, что бы ответил на это отец, если бы он задал ему такой странный вопрос, но сам он решил, что его не очень волнует мнение отца. Оставшись лишь в удобных бриджах и рубашке, он подошёл к окну, чувствуя тепло камина спиной, и обвёл взглядом зубчатые стены и город внизу, отмечая полоски света, означавшие, что вечер ещё не кончился – даже у тех, в ком не текло благородной крови и кого не волновали турниры. Он с удивлением понял, что чувствует себя дома – и холодные каменные стены, где прошло его детство, были далеки как никогда сейчас, пока он оглядывал тихий город, затуманивая дыханием стекло. Новая жизнь всё ещё казалась странной, ничего похожего на его ожидания и представления, и уж точно не то, что пророчил ему отец – но Перси решил, что она может, как доказали недавние события, быть лучше, чем всё это вместе взятое. Он знал, что завтра ему придётся успокаивать отца, договариваться с упрямым конём и завершать турнир, но сейчас никто от него ничего не ждал и не требовал, и Перси удовлетворённо прислонился к холодному стеклу, вспоминая тёплую уютную тишину и наблюдая, как ночь вступает в свои права.


THE END



Следующий рассказ - о происшествии на охоте.

@темы: Мерлин